Книга Америка off… - Андрей Ерпылев

Девушки стояли за то, чтобы похоронить неудачливых робингудов под тем самым деревцем, но Сергей по понятной причине отверг это предложение и вырыл яму подальше — у самой кромки кустов, переломанных так, будто там слегка порезвилось небольшое стадо носорогов.

Когда неприятная работа была закончена и холмик украсился воткнутой погнутым стволом в землю винтовкой, на приклад которой Салли водрузила камуфляжную панаму одного из коммандос, Извеков оперся на черенок лопаты и полюбовался делом своих рук. Почему-то особенной скорби он у себя в душе не находил, хотя старался честно и изо всех сил. Вторые за короткое время похороны понравились ему гораздо больше.

— Мэгги, — обратился он к подруге, понуро ковырявшей штык-ножом землю, сидя на расщепленном снарядом пеньке. — Они ведь, наверное, христианами были…

— Ну и что?

— Молитву бы хоть прочла над ними, что ли…

— С чего это вдруг? — сухо поджала губы американка. — Они нас перебить тут собирались, а я за них молиться буду. Да если бы не твое озарение, они нас бы тут зарыли! Нас всех! И еще неизвестно, зарыли бы или просто так бросили — воронам и зверью на прокорм…

Эх, Мэгги, Мэгги! Знала бы ты, как близка сейчас к истине.

— Давайте я почитаю, — вмешалась Салли, насобиравшая где-то жиденький букетик невзрачных цветов и украсившая ими свежую землю. — Я умею…

Сергей и Мэгги долго слушали, как чистый и звонкий голосок старательно выговаривает слова христианского напутствия заблудшим душам, отправляющимся сейчас туда, откуда их точно никто не вызволит.

— Что-то голова с утра болит, — неловко, будто оправдываясь, сообщила спутница Извекову, не подозревая, что снова попала в самую точку. — Прямо раскалывается вся…

Глава 24

— Я требую осуждения агрессивной политики Соединенных Штатов всем мировым сообществом! — горячился представитель Мексики в ООН Хорхе Сальедас. — Мало того, что моя страна жестоко пострадала от Катастрофы, как теперь уже всем без исключения известно, спровоцированной самими США, они начали агрессию, расстреляв мирную демонстрацию моих соотечественников, добивавшихся уважения от этих неоколонизаторов, а затем и подвергнув бомбардировкам и ракетным ударам мирные города. Потери среди гражданского населения уже составляют тысячи убитыми и десятки тысяч ранеными, а почти полмиллиона лишены крова, разрушенного агрессорами…

— Позвольте уточнение, — вставил слово представитель США Ричард Мэйсон. — Армия Соединенных Штатов вела исключительно оборонительные боевые действия, отражая атаки вооруженных сил Мексики по всей временной демаркационной линии. Военно-воздушные силы же наносили удары исключительно по военным объектам, таким, как база бомбардировочной авиации близ Кульякана или ракетные установки…

— Коллега нагло лжет! — перебил Сальедас. — В районе города Пуэнто-Ларьедас никогда не существовало никаких военных баз или объектов, тем не менее он практически стерт с лица земли! В перерыве предлагаю всем господам дипломатам ознакомиться с документальным фильмом о злодеяниях ястребов США среди мирного населения.

— Что вы можете сказать по поводу этого обвинения? — спросил американца новый Генеральный секретарь ООН Ванкатараман Шрикар.

— Что я могу сказать? — развел руками Мэйсон. — По данным, предоставленным мне командованием армии США, в район упомянутого города были передислоцированы батареи ракет средней дальности, угрожающие всему полуострову Флорида. Да, конечно, пострадали мирные жители, но это война… Мы готовы возместить пострадавшим их потери в том объеме, который возможен, учитывая сложившуюся ситуацию…

Конечно же, начатые Мексикой крупномасштабные действия изначально были обречены на провал, так как даже в сильно урезанном виде вооруженные силы США своей мощью превосходили противника в несколько раз. Например, мексиканская авиация, так и не сумев завоевать господство в воздухе, оказалась прижатой к земле и выбитой — частью на крыле, частью на земле. То же можно сказать о ракетном оружии и военно-морском флоте.

Но, неся потери, мексиканцы, в отличие от американцев, имели гораздо большие ресурсы и в затяжном конфликте могли одержать верх, поскольку размещенная в Карибском море авианосная группировка исчерпала сбои резервы уже после пяти дней интенсивных авиаударов по целям на материке. А ведь под боком имелась Куба, искренней любви к США никогда не питающая…

На помощь сражающейся стране шли флоты из Северной Атлантики и Тихого океана, но до их прибытия на театр военных действий должно было пройти немало времени.

Одним словом, по истечении недели горячей фазы конфликта обе стороны обратились к ООН и другим международным организациям с просьбой о посредничестве для заключения мира. Справедливости ради нужно заметить, что это был едва ли не единственный с окончания Второй мировой войны случай, когда США вынуждены были защищать свою территорию от внешнего вторжения, однако симпатии мирового сообщества явно были не на их стороне…

До исключения США из рядов Организации Объединенных Наций, на котором настаивали Мексика, Куба и еще добрая сотня государств третьего мира, дело не дошло, в основном благодаря позиции России и Великобритании, не нашедших в действиях Штатов признаков агрессии, но агрессору было вынесено предупреждение. Чаша весов качнулась не в пользу былого мирового гегемона, когда с резким осуждением выступил такой мощный игрок, как Китай, правда, уравновешенный нейтральным отношением Индии…

В результате длительных прений было решено создать многостороннюю комиссию, призванную исследовать на месте суть конфликта. Обе стороны обязались соблюдать бессрочное перемирие и обменяться захваченными в период боевых действий пленными (несколько тысяч мексиканцев и два с половиной десятка американцев, в основном экипажи сбитых над территорией врага самолетов и одного потопленного ракетного катера). В районе временной демаркационной линии устанавливалась демилитаризованная зона шириной в двадцать пять километров, в которую должны были быть введены миротворческие подразделения ООН (первыми этой чести удостоились Пакистан, Украина и Швейцария). США обязались отвести свои ударные военно-морские силы за пределы стомильной зоны от территории боевых действий.

Посол США при ООН Ричард Мэйсон покидал заседание с таким ощущением, что его принародно высекли. Никогда еще представитель такой великой державы не чувствовал себя более униженным…

* * *

Улицы Москвы не видели подобного более десяти лет, с памятных многим октябрьских событий 1993 года.

БТРы на перекрестках улиц, усиленные милицейские патрули, по большей части совмещенные с армейскими, суровые парни в камуфляже, вооруженные до зубов и закованные в бронежилеты… Это с одной стороны. А с другой — такие же безрадостные и угрюмые лица москвичей, сжатые кулаки, проклятия, срывающиеся с губ в спины представителям власти. Предгрозового состояния не только в столице, но и по всей стране не заметил бы только слепой… Запрет митингов и шествий, комендантский час, сдуру введенный кем-то не особенно отягощенным интеллектом по всей Москве, но отмененный несколько часов спустя, рогатки поперек улиц, ведущих в центр, — все это мало способствовало разрядке обстановки. А если добавить сюда почти пустынные полки магазинов и слухи о складах, запасы которых упали ниже всяческих разумных пределов…