Книга Кровь аистов - Сергей Климовцев

– Пульс есть! – Мельниченко бросился в соседнюю палатку за меднабором, пока Волк с Грохой перетягивали изодранные руки ремнями, чтобы остановить кровотечение.

– Крови много потерял, надо переливать! – Сталкер оттянул застывшее веко. – Б…ь! Как сажей замазали – чернющее…

– Крови нет! – Андрей отчаянно орудовал в санитарном рюкзаке.

– Бери у меня. – Сталкер закатал рукав. – Первая отрицательная – универсальная. Давай напрямую!

– Без понтов – руки надо штопать. Вытечет.

– Твою мать! Да затяни потуже…

– Нельзя – некроз начнется!

Мужчины суетились вокруг умирающего, пока Андрей быстро орудовал кривой хирургической иглой с кетгутом, зажав в зубах шприц с противостолбнячным. Разорванные вены предательски соскальзывали, уходя под кожу; здесь требовались навыки, которых ни у кого из них не было.

– Пусти.

Аня, с черными кругами под запавшими глазами, взяла иглу, отодвинув Андрея в сторону.

– Делай переливание. – Медицинскими зажимами она быстро стянула рваные края, цепляя их иглой со скоростью швейной машинки. – Поживей!

Она латала Барта, мужчины носились на подхвате, толстяк с охранником наблюдали со стороны. Хмурое, безрадостное утро принесло с собой холод. Пережившие эту долгую ночь люди уже не держались на ногах, но мороз подгонял их, лишая последней надежды на отдых.

Аня вытащила англичанина с того света. Его положили в одной из пустующих палаток, укутав одеялами, и девушка осталась при нем дежурить, коротко поинтересовавшись у Грохи, где Антонина. А когда услышала его рассказ, брови ее приподнялись от удивления:

– С чего бы это врачу бояться вида крови?

Семен осторожно пожал плечами:

– Может, не крови, а того, что сделала с ним?

– А он лежал и ждал, пока она закончит! – усмехнулась девушка. – Тоня здесь ни при чем: он сам себе вены разодрал собственными ногтями. Один вообще с мясом вырвал – я его в ране нашла, когда обрабатывала.

Ошеломленные люди молча смотрели на девушку, пытаясь представить, что творилось в голове у англичанина, из-за чего он такое с собой сотворил. Они так ничего и не надумали и молча разошлись в разные стороны. По пути Андрей перехватил Гроху и тихо спросил:

– Как умер ее сын?

– Он не умер. – Семен оглянулся вокруг и понизил голос, что никто не слышал. – Суицид.

– Вены вскрыл?

– Не помню… – замялся Гроха. – Кажется, да.

– Она его первой обнаружила?

– Да.

– А из-за чего?

– Ну, там темная история… – попытался отмахнуться Гроха.

Андрей спокойно смотрел на него, ожидая продолжения. Семен поморщился:

– Он был наркоманом со стажем. При вскрытии нашли следы специализированного препарата, который применяется в медицине. Антонина тогда работала главврачом в очень крутом медицинском центре – там, где весь наш бомонд лечится.

– Ну?

– В общем, либо следователь попался настырный, либо под нее копали: проверили больницу – вскрылась крупная недостача.

– А у нее доступ к препарату, естественно? – кивнул Мельниченко.

– Естественно. Но у нее, судя по всему, еще и очень серьезные покровители, потому что ее зам покончила с собой и перед смертью якобы оставила признание, что это все она сама. Разразился скандал, дело с большим трудом замяли, ее – сюда. Причем все упоминания о ней из дела изъяли, будто ее вообще в этой больнице не было.

– Но следы в СБУ, конечно же, остались?

Гроха усмехнулся:

– Конечно, остались!

Андрей напряженно о чем-то размышлял.

– Собирай всех, нужно уходить, – наконец бросил он Семену. – Готовьте переноску для Барта. Я скоро буду.

* * *

Из ледяного марева тумана выплывало, словно огромный корабль, древнее каменное сооружение, поблескивая зеленоватой дугой открывшегося портала. На потемневших от времени ступенях, несмотря на трескучий мороз, притулилась одинокая женская фигура в легкой нижней одежде, прижав лицо к коленям. Она не обратила никакого внимания на осторожно приблизившегося к ней мужчину и никак не отреагировала на его зов.

– Антонина, ты как? – вновь окликнул он ее.

Он снял с себя куртку и набросил ей на плечи, отметив про себя, как застыло ее твердое, словно высеченное из дерева, тело.

– Я знаю про твоего сына. – Мужчина внимательно наблюдал за ней, и ему показалось, что она чуть пошевелилась. Он кивнул в сторону прохода. – Там тебе станет легче. Тебе помогут.

Женские плечи задрожали. Рыдания сотрясали ее тело. Мужчина протянул руку к ее плечу, но коснуться не решился.

Женщина медленно подняла голову: она не плакала. На заострившемся от порока лице с уродливым крючковатым носом, походившим на клюв, играла ухмылка.

– Пожалеть меня пришел?! Ну, ты – неисправимый баран!

Мужчина оторопело смотрел на нее.

– У меня два года назад был мальчишка-интерн. Он был гений! Но парню не повезло от рождения: семейка – чистый плебс. Я бы его у себя оставила, но идиот стал являть миру свои таланты так, что не заткнуть. Когда он начал успешно помогать тем, кого я со своей командой уверила в их безнадежности, пришлось срочно от него избавляться. Только это оказалось непросто, при том что серьезные люди из верхушки уже считали его чудотворцем. А этому потомственному говночисту просто нравилось лечить!

Женщина внезапно вскочила на ноги, будто ее дернули за невидимые веревочки.

– Если хочешь кого-то уничтожить, нужно быть очень милой со своей жертвой. Я стала ему самым близким другом, и он начал ошибаться. Раз за разом он обнаруживал свою подпись под назначениями, которые попросту убили бы его пациентов. При этом все уверяли, что да – это он, просто забыл, ошибся. С кем не бывает? Все его так «поддерживали», особенно я, что через месяц он повесился у себя в ванной. И до самого конца этот олигофрен, так же, как и ты, считал меня хорошим человеком!

Женщина распахнула глаза, и Андрей отшатнулся: черная маслянистая пленка, жирно поблескивая, словно нефть на солнце, выплескивалась прямо на лицо. От человека осталась только изуродованная оболочка, но и она доживала последние минуты.

– Так вот, я хочу, чтоб ты знал: я ни в чем не раскаиваюсь! – злобно выкрикнуло существо.

– Это я понял, – кивнул мужчина. – Зачем пришла?

Тварь ухмыльнулась, но тут же дернулась, как от удара током, ощерилась и поспешно зашептала, наклонившись к нему:

– Егор со своей шлюшкой…

Он ее молча выслушал, а когда она закончила, спросил:

– Что-нибудь еще?

Существо вновь ухмыльнулось: