Книга Стертые буквы - Елена Первушина

— Нет, а зачем он мне?

— Лучше спроси, зачем ты ему. Словом, будь осторожна, пожалуйста. Если что случится, я теперь тебя защитить не смогу. И позволь моим людям тебя проводить.

— Зачем? — повторила Ксанта. — Думаешь, двое человек защитят меня от всех четырех Храмов разом? Не смеши! Никому я не нужна. Кто еще будет ради меня лихим людям деньги платить? Да весь годовой доход с моего Храма на эту плату и уйдет. Смысла нет.

— Ну сделай мне приятное!

— Вот еще, будет ради меня кто-то сапоги топтать. Двадцать лет почитай здесь прожила, никогда такого не было!

— Ксанта!

— Ладно, ладно. Только ради тебя.

2

Ксанта чувствовала себя ужасно смущенной — впервые в жизни кто-то шел с ней рядом потому лишь, что такова была его работа. Ей было странно даже подумать о том, что люди, такие же как она, пусть на короткое время, но находятся у нее в услужении, и она даже не решалась заговорить с ними, не зная, что обидит их больше — безразличие или фамильярность. «Ладно, пусть думают, что я невоспитанная бука, пусть вечером перемоют мне все кости, в конце концов, мы больше в жизни друг друга не увидим», — утешала она себя.

Ксанта была так поглощена собственными переживаниями, что перестала следить за дорогой и едва не заблудилась. Наконец она остановилась на полутемной площади и стала соображать, где они сейчас и как побыстрее добраться до Храма. Опять же ей было страшно неудобно гонять по городу зазря подневольных людей, да еще и из Кларетты. «Сама хвасталась, что двадцать лет тут прожила, а теперь так опростоволосилась!» Они все еще не вышли из богатых кварталов — дома на площади были каменные, двухэтажные, мансарды выдавались далеко вперед, и уходящие от площади улочки тонули в тени. С неба сыпался мелкий колючий снежок, но было безветренно, а потому не слишком холодно. Ксанта, как потерянная, бродила по площади, но потом различила бледный отсвет в конце одной из улиц — это снег на реке отражал свет Венка Судьбы. Ладно, сейчас выйдем к реке, а там уж точно не заблудимся.

За этими мыслями она совсем забыла о своих провожатых, а потому ужасно испугалась, когда один из них положил ей руку на плечо и притянул к себе.

— Ты уж не взыщи, подруга, — сказал он спокойно. — Ничего личного.

Резкий толчок, и Ксанта, пискнув от удивления, полетела на землю. Точнее, на снег и брусчатку. Ей дали приподняться, и даже потянуться к кошельку, а затем второй «охранник» пинком отправил ее обратно на камни. Теперь удары сыпались один за другим — в живот, в поясницу, в плечо. Ксанта свернулась на камнях в улитку, защищая лицо и грудь. Впрочем, нападавшие не особенно старались — видно, убивать и даже серьезно калечить ее не входило в их планы.

— Ничего личного, — приговаривал тот, что был поболтливей. — Так получилось. Мы все равно тебя навестили бы сегодня ночью, а тут уж так повезло. Ты не думай, госпожа Дарисса тут не причем. Она знать не знает. Это здешняя Дарисса. Нам велели, чтобы мы непременно тебе сказали, чтобы ты точно знала, почему все так случилось.

Пока он трепался, Ксанта улучила момент, приподнялась на четвереньки, потом рывком распрямилась и бросилась с сторону, надеясь проскользнуть между двумя нападавшими. Однако молчаливый оказался удивительно быстр и ловок. Он мгновенно поймал женщину и, вывернув ей руку, заставил опуститься на колени, потом бросил через плечо своему товарищу:

— Подержи!

Ксанта рванулась, но болтун уже перехватил ее запястье и стукнул коленом в подбородок — несильно, сдерживая удар, просто, чтобы отбить у нее всякое желание сопротивляться. Молчаливый меж тем нагнулся, стянул с ноги Ксанты башмак, а потом, распрямившись, с размаxy ударил каблуком по стопе. Хрустнули кости, Ксанта коротко крикнула, потом выругалась.

— Это ты зря, тетка — покачал головой болтун. — Мы прежде на тебя зла не держали, а теперь ты нас оскорбила. Теперь уж не взыщи, сама виновата.

И пнул ее в живот с такой силой, что она покатилась по обледеневшим камням.

Больше на милость победителей рассчитывать не приходилось, и Ксанта снова попыталась убежать. На этот раз даже не поднимаясь, — она поняла, что правую ногу можно списать со счетов, и просто поползла тюленем, подтягиваясь на локтях к белевшей в конце переулка реке, — благо, уклон оказался как раз в ту сторону.

Переулок был коротким — шагов двадцать-тридцать. Парни, понимая, что никуда Ксанта от них теперь не денется, ей не препятствовали, просто шли рядом и время от времени подбадривали пинками. Постепенно они остыли и даже стали посмеиваться — Ксанта с упорством червя пробивавшаяся в светлую даль, и в самом деле со стороны смотрелась уморительно.

На набережной было посветлее. Приближался рассвет, и Венок Судьбы бледным облаком опускался на вершины голых ив, на засыпанные снегом крыши домов предместья за рекой. Поросший бурьяном склон, спускавшийся к воде, совершенно обледенел. Ксанта вдохнула поглубже, закусила губу и ужом заскользила вперед. Парни уже настолько развеселились и расслабились, что не сразу разгадали ее маневр. Когда они опомнились, было уже поздно: Ксанта добралась до края обрыва и покатилась вниз.

— Вот стерва! — фыркнул болтун. — Давай подождем, посмотрим, как она будет оттуда выбираться.

Его спутник лишь пожал плечами, отвернулся и зашагал прочь.

Ксанта осторожно подняла голову и взглянула на склон, по которому только что соскользнула. Парень был прав: эту крутую ледяную гору не одолеет и здоровый человек. Выбраться отсюда ей вряд ли удастся.

«У песни тысячи дорог,

Конец один — река», — вдруг вспомнилось ей.

3

У самого берега лед был достаточно плотным и крепким. К тому же его как следует припорошило снегом, так что Ксанта могла бы пойти вверх или вниз по реке, чтобы найти склон поположе, если бы… если бы вообще могла хоть куда-то пойти. По счастью холод немного снял боль, йогу просто дергало, но Ксанта чувствовала, что лодыжка опухает на глазах. Она сняла с пояса нож, разрезала резинку чулка, затем снова огляделась. Немного в стороне, на льду темнела большая палка. Если ее приспособить, как костыль… Однако, поразмыслив. Ксанта забраковала эту идею. Палка лежала почти на середине реки, и если лед там окажется недостаточно крепким… Нет, риск был слишком велик, она не могла решиться. Тогда Ксанта просто встала на четвереньки и поползла.

Прошло немало времени, когда она заметила на горизонте темную громаду моста. Потом расслышала треск горящих веток и различила на одной из опор слабые отсветы огня. Видимо еще кому-т. о не сиделось под крышей в эту ночь. Ксанта поползла дальше и вскоре уже нырнула в тень моста. Здесь и в самом деле горел костерок, вокруг которого сидело человек пять — все в лохмотьях, и воняющие так, что у Ксанты мгновенно засвербило в носу и заслезились глаза.

Два оборванных призрака (лиц Ксанта не могла различить, только темные силуэты) тут же вскочили на ноги и заступили ей дорогу.