Книга Навстречу завтрашнему дню - Сандра Браун

Половину пути до двери она прошла, расставив руки в стороны, чтобы комната не так раскачивалась, но она не намерена была сдаваться. Она должна увидеть Дакса, сказать ему…

Дверь оказалась слишком тяжелой для нее, так что она позволила Николь открыть ее. Босые ноги беззвучно ступали по холодному кафельному полу, когда она вышла и стала осматривать коридор.

Он сидел на стуле, расставив колени и зажав между ними руки, голова склонена. В такой же позе он сидел в тот вечер, когда сообщил ей о своем участии в подкомиссии. Во всем его облике — в опущенных плечах, в спутанных волосах, давно не бритых щеках, помятой одежде — отражалось подавленное настроение. Но никогда он не казался ей столь прекрасным. Он тихо разговаривал с ее родителями, сидевшими на маленьком диванчике рядом с его стулом.

— Дакс.

При звуке ее голоса он резко поднял голову, развернулся и вгляделся в стерильную даль коридора, туда, где стояла она, такая хрупкая и в то же время такая мужественная.

Он нерешительно встал, сделал шаг в ее сторону и споткнулся о журнальный столик, затем быстро пошел к ней, его длинные ноги поспешно сокращали пролегавшее между ними расстояние. Его глаза, всегда казавшиеся ей неотразимыми, выглядели еще более привлекательными от сверкавших в них слез. Он пылко прижал ее к груди, обвив руками, словно намереваясь никогда не отпускать от себя.

Он так крепко сжимал ее в объятиях, что она почти не могла дышать, но с радостью готова была отказаться от возможности дыхания. Ее руки обхватили его.

— Кили, Кили, — повторял он, уткнувшись в ее волосы.

Они ни в малой мере не задумывались о том, какое зрелище собой представляют, стоя так в коридоре, но Николь позаботилась о том, чтобы защитить их. Она положила руки им обоим на плечи и, легонько подталкивая, направила обратно в палату, закрыв за ними дверь. Дакс и Кили, похоже, даже не заметили, что переместились.

Он перебирал ее волосы дрожащими пальцами, взволнованно всматривался в ее лицо, с любовью прикасался к нему.

— Я боялся, что ты умрешь. Я слушал тебя по радио, наслаждался звуками твоего голоса, любил тебя, хотел увидеть тебя. Затем услышал, что мотор заглох. Я слишком часто летал на вертолетах и сразу понял, что должно вот-вот последовать. Сердце мое перестало биться. Мой крик слился с твоим, моя дорогая. Я подумал, что ты погибнешь. О боже. Кили…

— Ш-ш-ш… — успокаивала она его, гладя по волосам в то время, как он уткнулся лицом в ложбинку ее шеи. — Я не погибла, не погибла. Я жива. Я здесь с тобой. Ш-ш-ш…

Кончики ее пальцев коснулись его ресниц и собрали влагу слез.

— Почему ты не пришел ко мне, Дакс, когда узнал о медальоне святого Христофора, который доказывал, что Марк погиб?

— А ты хотела, чтобы я пришел?

Она прижалась щекой к его груди и тяжело вздохнула:

— Да, я хотела, чтобы ты пришел. Я плакала из-за того, что тебя не было рядом, но боялась позвать тебя. Думала, что ты никогда не захочешь увидеть меня снова. Простишь ли ты меня за то, что я сомневалась в тебе, Дакс? Я чувствую себя такой виноватой.

Теперь уже он принялся утешать ее.

— Я был дураком, Кили. Не следовало мне тогда говорить тебе о смерти Марка. Мне просто очень хотелось, чтобы ты узнала. — Он обхватил ее голову ладонями и чуть откинул назад, чтобы посмотреть в глаза. — Когда ты узнала о том, что я говорил тебе правду, ты не позвонила мне. — На его лице появилось выражение боли. — Почему, Кили?

— Потому что я думала, что ты никогда не простишь меня за то, что я не верила тебе. Потому что тебе по-прежнему следует думать о своей карьере и кампании. Потому что тебе сейчас не нужны проблемы. Потому что я видела твою фотографию с Маделин.

Губы его растянулись в улыбке.

— И это все?

Она тоже попыталась улыбнуться, но губы слишком дрожали.

— Потому что я люблю тебя и не хочу причинить тебе никакого вреда.

— Кили. — Он снова потянулся к ней и снова прижал ее к груди. — Я не приходил к тебе, потому что не знал, что ты думаешь, что чувствуешь. Я думал, что ты оплакиваешь Марка. Я уже предпринимал слишком решительные и слишком скорые шаги прежде и не хотел повторять своих ошибок.

Она разгладила кончиками пальцев воротничок его помятой сорочки.

— Нет, я скорее испытала облегчение, когда узнала, что Марку не пришлось годами страдать в плену, мучиться от боли. Когда я находилась на вертолете, и он стал падать…

— Да? — побудил ее он, когда она заколебалась.

— Я попрощалась с ним, Дакс. Он навсегда останется для меня дорогим воспоминанием, но он уже давно умер. Мне же судьба предоставила еще один шанс. Я не могу позволить себе потерять еще хоть один день жизни.

Он поцеловал ее, и поцелуй был долгим, искренним и горячим. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, он хрипло произнес:

— Тебе необходимо лечь в постель.

Он подвел ее к высокой кровати и помог лечь. Когда она удобно устроилась на подушках и он удостоверился, что она не испытывает никаких неприятных последствий оттого, что вставала, он взял ее руку и сжал своими ладонями.

— Кили, ты выйдешь за меня замуж?

— А ты этого хочешь?

— Очень.

— Я вновь испеченная вдова.

— Двенадцать лет? Раз официально объявлено о смерти Марка, люди поймут твое желание снова выйти замуж.

— О мой дорогой, — сказала она, проводя рукой по его заросшей щетиной щеке, — мне все равно, что люди подумают обо мне. Но я боюсь подвергнуть риску твою предвыборную кампанию.

Он повернул голову и поцеловал ее ладонь.

— Предоставь мне беспокоиться по этому поводу. Завтра с твоего позволения я соберу пресс-конференцию, на которой объявлю о нашей помолвке. И первый, кому я позвоню, будет Ван Дорф.

— Ван Дорф! Дакс, он же…

— Он примчится быстрее ветра и, наверное, напишет нам блистательный панегирик. — Дакс усмехнулся.

Ее глаза подозрительно прищурились.

— Ты что-то от меня скрываешь?

— Ложись. Ты больна, не забыла? Пока только скажу тебе, что мы с Элом заключили соглашение. — Дакс поцеловал ее в губы, заставляя замолчать. — Довольно о нем. Ты выйдешь за меня замуж?

Ее брови озабоченно нахмурились.

— Дакс, избиратели, возможно, все еще относятся к нам неодобрительно. Наши имена были предметом пересудов несколько недель.

— Кили, — прошептал он, склоняясь над ней и целуя в шею. — Думаю, ты станешь моим козырем. Избиратели полюбят тебя. Уже любят. А если они не проголосуют за меня из-за женщины, на которой я женился, или по какой-либо иной причине, я буду служить своей стране в качестве фермера или бизнесмена. Я никогда не стремился к чему-то большему. Я предпочту жить с тобой, чем занимать какой-то пост. Главное для меня — обладать тобой.