Книга Гарнитур из электрических стульев - Наталья Александрова

Саша Завадский просмотрел компьютерную базу данных жителей Санкт-Петербурга и выяснил, что по адресу, который дал им Сивоконь, проживают Григорий Иванович Шухаев, пятидесяти двух лет, дважды судимый, и Марта Мартыновна Валниекс, семидесяти пяти лет.

Даша придумала хороший повод для посещения квартиры Шухера, в связи с чем Саша вывел ей список проживающих в том же доме, как принято выражаться, «лиц преклонного возраста».

Осторожно пробираясь по узкой доске, Даша старалась не смотреть вниз, в глубокую грязную яму, и с сочувствием думала о том, как преодолевают это препятствие Марта Мартыновна, семидесяти пяти лет, и прочие обитающие в этом дворе старики и старухи. Так же с грустью думала она о том, что в целях достоверности своей легенды отказалась от Сашиной помощи в этой своей авантюре — ей казалось, что старуха охотнее будет разговаривать с одной женщиной, нежели с двумя молодыми людьми.

Стараясь держаться поближе к стене дома, Даша зацепилась длинной шелковой юбкой за гвоздь и с ужасом услышала громкий треск рвущейся материи.

Юбка была испорчена, мало того, придется добираться до дому в неприличном виде…

Даша расстроилась, но не повернула назад, а пересекла грязный двор и, придерживая разорванную юбку рукой, поднялась на четвертый этаж захламленной лестницы, распугав оживленную компанию разноцветных, потрепанных жизнью кошек.

Остановившись перед интересующей ее четырнадцатой квартирой, Даша потянула было руку к звонку, но рука повисла в воздухе: дверь пересекала полоска белой бумаги с фиолетовой официальной печатью.

Квартира была опечатана.

Даша растерянно огляделась, думая, что бы это могло значить. Вдруг рядом с ней послышался скрежет отпираемых запоров, соседняя дверь приотворилась на несколько сантиметров. В щели виднелась дверная цепочка и один любопытный старушечий глаз, рассматривающий Дашу с таким интересом, с каким вороватая сорока рассматривает кусок мыла, оставленный хозяевами возле умывальника, раздумывая, стоит ли он того, чтобы его украсть.

— Ты к кому, доченька? — спросила ее старуха из-за двери.

— Ватниекс Марта Мартыновна здесь проживает? Старуха охнула, и на несколько секунд глаз ее исчез в темноте.

— А вы, наверное, Варвара Васильевна Хряпина? — громко произнесла Даша в полуоткрытую дверь, сверившись со своим списком.

Дверь прикрылась, брякнула цепочка, затем дверь открылась пошире, и старуха появилась полностью в цветастом ситцевом халате и войлочных шлепанцах.

— Убили Мартыновну-то! — прошептала она, оглядевшись по сторонам. — Убили!

— Да что вы? — Даша отшатнулась. — Как? Когда?

— Да ты кто будешь-то? — поинтересовалась старуха, пытаясь заглянуть в Дашин список.

— Я из собеса, — с готовностью сообщила та, — уточняю список на гуманитарную помощь — инвалидов, пенсионеров… здесь вот у меня Марта Мартыновна числится, потом Варвара Васильевна, это ведь вы?

— Я, я, — радостно подтвердила старуха, — да ты заходи, доченька, я тебе все расскажу.

Даша прошла вслед за ней по темному извилистому коридору, спотыкаясь о старую обувь, пустые коробки и обломки мебели. Старуха открыла очередную дверь и провела гостью в маленькую, невероятно захламленную комнату.

— Дак кто ты будешь-то? — снова спросила она, повернувшись к Даше и склонив голову к плечу с тем же сорочьим выражением.

— Из собеса, — терпеливо повторила Даша свою легенду, — списки уточняю пожилых людей для получения гуманитарной помощи. Вот у меня тут Марта Мартыновна записана, а вот вы, Варвара Васильевна…

— Да, да, Васильевна я, — подтвердила старуха, — а это что же будет — из одежды чего-нибудь дадут?

— Может быть, — Даша пожала плечами. Она не хотела зря обнадеживать старуху. — Я этим не занимаюсь, я только списки уточняю. Так что вы говорите — Марта Мартыновна умерла?

— Ох! — старуха всплеснула руками. — И не спрашивай, доченька! Как глаза закрою — прямо так ее и вижу! Лежит, бедная, а голова вся как есть разбита! И он тоже — весь в крови!

— Кто — он, Варвара Васильевна? — осторожно спросила Даша, увидев, что старуха замолчала и не думает продолжать.

— Кто — он? — удивленно переспросила Варвара.

— Ну вы сказали — он лежит весь в крови… Да кто же он-то? — Дашино терпение подходило к концу.

— Ну кто же еще? Гриша, племянник ейный. Ох, молодежь, молодежь… вечно чего-нибудь удумает! Лежит, весь в крови и как есть мертвый… А Мартыновна тоже на полу лежит, и голова совсем разбитая…

— Так вы их видели?

Старуха с подозрительным испугом взглянула на Дашу, затем покосилась на дверь и торопливо забормотала:

— Ничего я не видела, ничего не знаю. А ты, доченька, откуда, говорила? Не из милиции?

— Да нет, Варвара Васильевна! — Даша постаралась успокоить всполошившуюся старуху. — Я же вам сказала, что из собеса, по поводу гуманитарной помощи списки уточняю, — она сунула старухе под нос красиво отпечатанный на принтере список, — вот видите — ваша соседка, а вот вы рядом.

— И из одежды что-нибудь будет? — опять деловито уточнила старуха.

— Может быть, точно вам не могу сказать.

— И пальто, к примеру, будет? — Старуха снова по-сорочьи выпучила глаз, склонив голову к плечу.

— Не могу вам точно сказать, — пошла Даша на попятный, — я же только списки проверяю. Так вы их видели?

— Кого?

— Тьфу! — Даша привстала. — Да убитых! Марту Мартыновну с племянником!

Старуха огляделась по сторонам, будто проверяла, не подслушивают ли их, потом поманила Дашу к себе и, пригнувшись к ее уху, громко прошептала:

— И не племянник он ей вовсе.

— Не племянник? — удивилась Даша, отстранившись и вытирая ухо.

— Нет, не племянник! — торжественно проговорила Варвара Васильевна. — Не племянник, а крестник. Он и называл-то ее все — крестная.

— Ну, какая разница, — отмахнулась Даша, — племянник или крестник…

— Нет, не скажи, доченька! — Старуха обиделась. — Племянник и крестник — совсем разное дело! Племянник — это племянник, а крестник — это крестник.

— Так вы их видели? — вклинилась Даша в эти серьезные рассуждения.

— Кого, доченька?

— Ну как кого — убитых, Марту Мартыновну с племянником… тьфу, с крестником.

— Видела! — страшным шепотом прошептала старуха. — Только ты не говори уж никому, а то меня затаскают!

— Как же так получилось, что вы их видели?

— Соли мне надо было, доченька, — продолжала старуха полушепотом, — за солью пошла к Мартыновне, а у той дверь-то не закрыта, я и войди… Смотрю, а Мартыновна-то на полу лежит… Что это, думаю, никак она заболела? Какие ее годы, восьмидесяти еще нет! Ну я подошла, смотрю — она уж холодная… И рядом-то вижу — Гриша лежит, весь как есть в крови и тоже не дышит… Ну я и пошла…