Книга Опрометчивый поступок - Джудит Айвори

Лидия отвернулась, чтобы не видеть его унижения, и уставилась на подбородок Боддингтона, который двигался в унисон с рассказом о том, как вдохновило английские войска в Южной Африке последнее обращение королевы. Вместо этого она всем существом приноравливалась к присутствию Сэма. Оно было столь ощутимо в душной переполненной гостиной, что Лидия почувствовала дурноту. С утра у нее, не было во рту маковой росинки, но дурнота не имела с этим ничего общего. Это была острая смесь страха и предвкушения.

Зачем он явился? К кому? К ней? Об этом страшно было даже подумать. Но этот его взгляд!.. Да, Сэм пришел к ней. Как он мог?! Ему не проскользнуть мимо ее матери, этого Цербера в юбке, этого стража светских условностей и правил.

Лидия не выдержала и обернулась снова. Ее мать улыбнулась Сэму! Пусть коротко и неискренне, но улыбнулась. Это было «добро пожаловать». Как если бы опрометчивый поступок Лидии изменил все течение жизни, как если бы ее сумасбродным мечтаниям было позволено воплотиться!

А Сэм уже снова пробирался к ней через толпу. Сердце Лидии забилось часто и испуганно, в горле пересохло. Не без усилия она повернулась к Боддинггону. Оказывается, он уже умолк и тоже разглядывал Сэма.

– Лид… – раздалось за спиной.

Сердце ее ухнуло в пятки, но голос тотчас исправился:

– Мисс Бедфорд-Браун?

Медленно – медленно, как во сне, Лидия повернулась на голос. Да, это был Сэм. Он выглядел… Хотелось сказать – безупречно, хотя две недели назад она ни за что не применила бы это слово к небритому, грязному ковбою.

– Счастлив видеть вас, – сказал он с большей искренностью, чем следовало.

По крайней мере голос его не изменился: глубокий, низкий, с хрипотцой. Слышать его снова казалось чудом, от него слабели колени. Лидия ощущала бешеное биение своего сердца.

Пауза тянулась, казалось, целую вечность.

– Вы что же, хорошо знаете друг друга? – наконец спросил Боддингтон.

– Нет, – сказала Лидия как раз тогда, когда Сэм ответил: «Да».

– Ах, мисс Бедфорд-Браун! – воскликнул он со смехом. – Неужели вы непременно.должны утверждать прямо противоположное? Неужели нельзя обойтись без препирательств?

Лидия уставилась на свои руки, потом взгляд сам собой скользнул ниже и коснулся мысков потертых ковбойских сапог из кожи вишневого цвета. Волна головокружения налетела так внезапно, что потемнело в глазах. Так нельзя, в отчаянии подумала Лидия, не хватало еще хлопнуться в обморок!

– На самом деле, – пояснил. Сэм, – я лишь – пытался получше узнать мисс Бедфорд-Браун в…

– Плимуте, – поспешно подсказала она, испугавшись, что будет назван город, где она никогда не бывала. – Я была там на турнире по стрельбе из лука.

– Нет, в Блейкотте, – мягко поправил Сэм. – Мисс Бедфорд-Браун так мало ко мне благоволила, что даже не помнит, где мы познакомились.

– Напротив, отлично помню! В Плимуте, – настаивала Лидия.

Она готова была настаивать до потери сознания, потому что окончательный – и широко известный – вариант истории их с Роуз скитаний не включал остановки в Блейкотте. Похоже, до потери сознания было рукой подать: гостиная все быстрее плыла перед глазами, море голов колыхалось вверх – вниз, словно на волнах прибоя. Духота становилась невыносимой. На лбу и верхней губе ощущалась испарина, зато руки совершенно оледенели.

– А ведь и в самом деле! – оживленно воскликнул Сэм. – Помнится, в Плимуте вы наотрез отказались принимать знаки моего внимания. Я был безутешен и позже сделал еще одну попытку, где же это? Как, бишь, назывался этот городок?

– Ту – Пойнтс!

– Вот именно.

У Лидии вырвался облегченный смех, она чувствовала себя идиоткой. Дыхание участилось, стало неглубоким.

– Лидия! – вскричала рядом ее мать. – Сейчас же прими лекарство! Где твой тоник?

Она не только не имела понятия, где тоник, но и не нуждалась в нем. Тоник тут был бессилен. Однако открытый флакон с ненавистной жидкостью уже маячил перед глазами. Поймав запах, Лидия испугалась, что ее вырвет. Она и в самом деле начала давиться.

– Их королевские высочества, принц Уэльский и его супруга!

Лидия начала соскальзывать на пол. В последний момент она ощутила подхватившие ее руки, которые тотчас узнала. На нее пахнуло свежевыглаженной рубашкой, дорогим одеколоном…

Она была без сознания недолго, а очнувшись, с изумлением услышала, как Боддингтон доказывает Сэму, что право на ее бесчувственное тело принадлежит ему и только ему. В данный момент они держали ее в четыре руки.

– Все в порядке, – пробормотала Лидия, безуспешно стараясь высвободиться.

– То есть как это в порядке?! – возмутилась ее мать. – Ты отказываешься принимать лекарство, и я уже не раз говорила, что это не доведет до добра! Ты все время на ногах, да и вообще поступаешь наперекор советам докторов. Видишь, чем это кончилось?

Лидия попыталась возразить, но не могла вставить слово; К счастью, появился виконт Венд.

– Ваше высочество, если не возражаете, я сам отведу свою дочь в столовую. Это против правил, но…

Он обращался к принцу Уэльскому. С ее несколько смещенного ракурса тот показался Лидии сплошным животом. Ни он сам, ни его супруга не возражали против такого вопиющего нарушения правил, и виконтесса вынуждена была уступить, хотя и со скрежетом зубовным. Таким образом, процессию возглавили хозяйка дома об руку с принцем Уэльским и принцесса об руку с Сэмом Ходи. Лидия, которая шла следом, решила, что все это ее горячечный бред, но за супом перехватила обрывок, разговора, из которого узнала, почему ее ковбой сидит во главе стола.

Посол Соединенных Штатов Америки? Первоначальное изумление быстро сменилось гневом. Ах, наемник за все про все! Вот что имел в виду проклятый Сэм Коди! Он, видите ли, устраивает дела! У него не один босс, а много! Что он имел в виду? Что-нибудь возвышенное, например, весь американский народ?! Лидии хотелось швырнуть в Сэма тарелку с томатным супом, чтобы безнадежно испортить крахмальную грудь его белой рубашки. А еще лучше – повесить его на шелковом шейном платке!

Однако и теперь оставалось загадкой, зачем он явился в поместье ее отца.

Впрочем, этот вопрос занимал многих за обеденным столом. Сэм явно произвел впечатление, хотя держался весьма сдержанно и был немногословен. В какой-то момент он сказал, что президент – «честный стрелок», что было понято в прямом смысле.

– Нет, – возразил Сэм, буквально излучая свой техасский шарм. – Это значит, что он не признает грязных трюков и обманных ходов, но и бьет наверняка, прямо в точку.

Что касается ужина, в ожидании которого Лидия томилась с самого полудня, тот оказался ужасен. Вскоре она потеряла счет блюдам, каждое из которых казалось еще отвратительнее предшествующего, но пахли они все одинаково – старыми, отсыревшими и заплесневелыми конскими попонами. Лидия оставалась за столом, сколько была в силах, с отвращением расталкивая в своей тарелке еду и тупо глядя через стол на Сэма. Наконец она поняла, что не выдержит больше ни минуты, извинилась и встала.