Книга Центурион инопланетного квартала - Леонид Кудрявцев

Этот мыслящий занимал меня все более и более. А если точнее, то не просто занимал. Некоторое время назад у меня появилось смутное, почти неощутимое подозрение. Оно постепенно росло, и тот факт что старина Эд оказался аборигеном, четко укладывался в одну интересную теорию, которая стала постепенно у меня вырисовываться.

Строго говоря, теория была довольно безумная, и поначалу я от нее просто отмахнулся. Но сейчас….

И все же, я решил повременить. У меня было в запасе почти три часа, и для того чтобы проверить кое-какие выводы этого времени должно было хватить.

— Так почему ты не пытаешься обратиться в стражам порядка? — снова спросил Мараск. — Может быть гораздо проще объявить чрезвычайное положение, чем шарить впотьмах?

— Нет времени, — объяснил я. — Готов поставить все свои деньги против старинной медной монеты, что убийца попытается смыться раньше чем на планете появятся стражи порядка и объявят чрезвычайное положение. По крайней мере у меня есть одна, теория, и за оставшееся время я собираюсь ее проверить.

— А если результаты проверки будут отрицательными? — спросил Мараск.

— В этом случае, мне ничего не останется как только надеяться на удачу. Может быть убийца не считает меня самым опасным из противников.

— Или, может быть как раз через несколько часов на него обрушится потолок дома в котором он прячется, — с иронией сказал Мараск.

— Может быть, может быть, — пробормотал я. — Но все-таки было бы лучше, окажись моя теория верной.

— Может быть, в таком случае ты перестанешь болтать и начнешь действовать?

Мараск был прав.

Я кое о чем догадывался. Так кто мне мешает попытаться свои догадки проверить?

Я вернул альбом старого Эда на место, закончил обыск спальни центуриона и конечно, более ничего интересного не нашел. Впрочем, все что нужно я уже обнаружил. Теперь у меня была теория, и для того чтобы признать ее верной, нужно проверить кое-какие факты.

Прежде чем выйти из спальни я еще раз окинул ее взглядом и подумал что старина Эд наверняка был очень незаурядным мыслящим. Для аборигена, стать центурионом — совершенно невозможная задача. Уйти от балахонов и копий, приобрести необходимые знания, а потом и еще доказать, что данную работу ты сможешь выполнять лучше всех, добиться чтобы ее дали именно тебе. Для этого надо быть совершенно незаурядной личностью.

Я вернулся в приемную и спросил у Мараска:

— Кстати, ты не скажешь как на этой планете хоронят аборигенов?

— Никак.

— Не хочешь же ты сказать, что аборигены просто оставляют своих соплеменников там, где они умерли?

— Конечно нет. Согласно верованиям аборигенов они после смерти воссоединяются с природой, возвращаются к главной матери, единой во всех своих девяти проявлениях, беспристрастной в оценках поступков своих детей, руководствующейся не действиями, а побуждениями.

Угу, полная стало быть противоположность стражам порядка. Они, как известно, оценивают не побуждения, а действия. Вот только, как же быть с тем вопросом, который я задал?

— Так как все-таки их хоронят? — спросил я.

Краб — кусака несколько раз, с небольшими интервалами, щелкнул челюстями. Может быть это означало тяжелый вздох.

— Ну как… Обычно. Приносят к муравейнику бриллиантовых муравьев и оставляют возле него на пару дней. После этого забирают чистые кости и помещают в хранилище предков. Очень простая процедура.

— Стало быть на кладбище инопланетного района могилу старины Эда искать бесполезно? — уточнил я.

— Совершенно верно. Можно попытаться добыть кости, но аборигенам почти наверняка не понравится если в хранилище их предков вторгнутся инопланетяне.

Я хмыкнул.

Все правильно. Все так и должно было быть. Все учтено могучим ураганом.

Чтож, ничего не остается как заняться Ухулом. А для того чтобы выведать о нем побольше, нужно поговорить с кем-то кто знал его хорошо. Так, как например милая девочка Айбигель.

Буду надеяться, что тут мне повезет больше.

— У меня есть дело, — сказал я. — Если вдруг заявится Медок или Маута, скажи что я через часок буду.

— Куда ты собрался? — спросил Мараск.

— Надо сходить и проверить кое-какие соображения, — сказал я.

— Это уже прогресс, — заявил Мараск. — Полчаса назад ты вообще не знал куда ткнуться.

— А сейчас знаю.

Сказав это я покинул резиденцию. Может быть, даже слишком поспешно чем этого требовали приличия.

Сделано это было чтобы избежать дальнейших вопросов помощника центуриона. Не то чтобы мне нечего было на них ответить… Скажем так, просто мне не очень хотелось на них отвечать. Если я вздумаю соврать, то вполне возможно он об этом догадается. Не очень-то я верю во все эти басни о принципах, мешающих покопаться в чьей-то голове, тому кто умеет это делать.

Я был еще мог поверить в эти заявления, если бы Мараск был из тех, с кем я съел пуд соли. Впрочем, о каком пуде соли может идти речь, если помощника центуриона я знаю всего лишь менее двух суток?

И вообще, получается что Мараск находится в курсе всех событий связанных с поисками убийцы. При этом, кроме язвительных замечаний и туманных советов, никакой реальной помощи от него так до сих пор и не было.

Идеальная позиция стороннего наблюдателя. Может быть, он не только наблюдатель?

Остановившись, я оглянулся на резиденцию, от которой отошел уже шагов на двадцать.

Мараск! А может он…

Да нет, какая ему с этого корысть? Глупости все это. И вообще, мне срочно надо поговорить с хорошей девочкой Айбигель. Поэтому, не стоит себе забивать голову всякой чепухой.

Я снова двинулся в сторону космопорта.

Мне предстоял важный разговор, и было бы совсем нелишне его предварительно обдумать. Осечки быть не должно.

Шагов через пять я выкинул все мысли о Мараске из головы. И все-таки… все-таки… У меня было ощущение, что какая-то забавная мысль спряталась на самом дне моего подсознания, временно там затаилась и только ждет своего часа.

20.

Войдя из прохладной ночной темноты в тепло и яркий свет космопорта, я увидел что его зал пуст. Видимо, как раз в этот момент желающих покинуть Бриллиантовую не было. А если кто-то и прилетел, то не стал задерживаться в космопорте и проследовал в гостиницу.

Тем лучше. Стало быть, нашей беседе с Айбигель никто не помешает.

Я прошел в дальний конец зала. Рядом с тем служащим, который досматривал мой багаж, теперь стоял еще и низкорослый, кряжистый таск, в чуть поблескивающим защитном костюме и с боевым бластером на боку.

Ну да, Медок не обманул. Не только приказал просматривать багаж более тщательно, но и приставил одного из охранников своего банка, для того чтобы кто-то не попытался пробиться на космодром силой.