Книга Маленькое личико - Софи Ханна

Саймон шумно выдохнул. С них двоих пока хватит – пусть думают, что он выложил все.

– О как! – Чарли покачала головой. – Она еще за год знала, что убьет Лору, причем точно знала когда. Но зачем так долго ждала?

Саймон пожал плечами:

– Может, не так уж и долго для подготовки убийства. У нее ведь это впервые, и нужно было созреть морально. Ну и пожалуй, какое-то приятное предвкушение. Наверное, на редких свиданиях с внуком Вивьен втайне злорадствовала.

Пруст хлопнул ладонями по столу:

– Я уже сказал: допросите Вивьен Фэнкорт. Расколите ее. Предъявите доказательства, и она сама принесет вам сумочку убитой. Если, конечно, ее сохранила. Я думаю, вы справитесь за пять минут.

– Не скажите, сэр, – возразила Чарли. – Вы ее не видели.

Снеговик никогда ни с кем не встречался. Иной раз Чарли думала, что об окружающем мире он знает только из разговоров с ней да с женой Лиззи.

– Вивьен Фэнкорт не спасует ни перед кем – даже передо мной и Уотерхаусом. – Она обернулась к Саймону за поддержкой: – Та к ведь?

Тот пожал плечами: поживем – увидим. Они пока еще не обвиняли Вивьен в убийстве и оговоре невиновного.

– Да ладно, ты же знаешь эту Фэнкортиху. Она считает нас парой несмышленых птенцов.

«Ты же знаешь эту Фэнкортиху» – где-то он слышал недавно эту фразу или очень похожую. Тогда она сразу показалась ему странной, только вот он не помнил, кто, о ком и в связи с чем ее произнес. Саймон напряг память, пытаясь освежить воспоминания.

Чарли нетерпеливо похлопала себя по коленям:

– Сэр, я тут подумала…

– Насчет полотенец?

– Нет.

– Рад слышать.

– Сэр, вы же примерно ровесник Вивьен Фэнкорт, да к тому же старший офицер. Она думает, что легко совладает со мной и Саймоном: ведь мы намного моложе. Но вот если приедете вы… Не в обиду вам будь сказано, сэр, вы умеете как следует припугнуть, если захотите.

– Я?!

Опешив, Пруст обеими руками ухватился за край стола.

– Вы что, намекаете, чтобы с ней побеседовал я?

– По-моему, блестящая мысль. – Чарли подалась вперед. – Если вы потолкуете с ней в своей суперледяной манере, она точно струхнет. Сэр, из нас троих только вы и можете расколоть Вивьен Фэнкорт. Перед вашей силой убеждения не устоит никто.

Пруст не одобрял грубой лести, только если льстили другим.

– Ну, я не уверен… и не вполне понимаю, что вы подразумеваете под суперледяной манерой.

– Сэр, пожалуйста. Это и вправду меняет дело. Ко мне Вивьен Фэнкорт уже успела привыкнуть. Если мы приедем втроем…

Чарли смолкла. Еще пару дней назад гордость и упрямство не позволили бы ей просить помощи у Снеговика. Мелькнула неясная мысль, что, видимо, это признак взросления, и на секунду стало досадно. С чего бы ей делаться лучше, когда все прочие остаются какими были? Саймон не повзрослел, да и Пруст, разумеется, тоже.

– Вдвоем, – поправил ее Саймон. – Я не поеду.

Ему нужно было отправиться в другое место. «Вы же знаете эту Элис». Впервые с тех пор, как Саймон увидел Элис на лестнице, он не был уверен, что знает ее.

37

3 октября 2003 г., пятница

Прокрадываюсь в детскую и оставляю дверь приоткрытой. Дэвид не проснулся, Вивьен тоже. Никто меня не услышал. Нужно спешить и все делать быстро, но только не наглупить второпях. Деревянная лошадка смотрит нарисованными глазами, как я приближаюсь к кроватке. Нервы натянуты словно струна, и я боюсь, что вместо Маленького Личика увижу лишь пару игрушек в пустой кроватке. Очередная жестокая шутка Дэвида.

К счастью, малышка тут. Теплый свет ночника с Винни-Пухом падает на щечки. Судя по ровному дыханию, девочка крепко спит. Момент вполне подходящий. Самое время.

Выдвигаю из-под кроватки переносную люльку: там уже лежат простынки и одеяльце. Больше я не возьму ничего – ни одежды, ни вещей, даже бутылочки с молоком. Никто не догадается, что я задумала побег. Во всех книжках, которые я читала во время беременности, говорилось, что выезд из дому с грудным ребенком напоминает целую экспедицию – столько приходится брать с собой вещей. Но это верно не всегда. Если поездка хорошо спланирована, можно и налегке. Все, что нам с малышкой понадобится, ждет в Комбингеме.

Поднимаю и осторожно кладу в люльку крохотного сонного человечка, укутываю желтым одеяльцем. Неслышно выхожу из детской и спускаюсь по лестнице в ночной рубашке и шлепанцах: туфли стучали бы слишком громко.

Пальто я тоже не надену. Пять минут на ночном холоде в одной сорочке – сущая ерунда по сравнению с тем, что я вынесла на этой неделе. Завтра мое пальто обнаружат на вешалке в передней. Я иду на кухню, беру свои ключи, что все так же лежат на стойке, и отпираю черный ход. Парадная дверь слишком массивная и тяжелая – я перебудила бы весь дом.

Ступив за порог, запираю дверь снаружи. Меня бьет крупная дрожь – то ли озноб, то ли мандраж. На миг опустив переноску в сырую траву, встаю на цыпочки и бросаю ключи в окно. Они падают на то же место, рядом с сумочкой и телефоном. Когда Вивьен заявит о моем исчезновении, полиция заметит, что все мои вещи остались в «Вязах». Они, скорее всего, подумают, что я покинула дом не по доброй воле. Меня нисколько не мучит совесть, что я их обманываю. Тех страданий, какие вынесла здесь, я и представить бы не могла еще пару месяцев назад.

Брать сумочку нет смысла в любом случае. Если я сниму деньги с любой кредитной карточки, меня моментально вычислят, полиция даже не успеет начать расследование.

Подхватываю люльку и иду вокруг дома, а затем через лужайку к дорожке. Мокрая трава щекочет голые лодыжки. На миг останавливаюсь перед крыльцом и смотрю на кованые ворота вдалеке. Направляюсь к ним, постепенно ускоряя шаг, словно самолет, что разгоняется на взлетной полосе.

Прохожу мимо своей «вольво». Жалко бросать ее здесь, но машину слишком легко выследить. Стараясь не разрыдаться, говорю себе, что это всего-навсего металл и пластмасса. Если родители, где бы они сейчас ни были, видят меня, то, конечно, все поймут. Впрочем, надеюсь, они не видят нас. Папа с мамой прожили счастливую жизнь – пусть уж лучше для них все закончится смертью. Иначе они даже на небесах будут бояться за меня, как я сейчас боюсь за Флоренс. Когда страх и неуверенность гложут душу, она постепенно умирает.

Выхожу за ворота, и меня охватывает легкость, будто с плеч свалился тяжкий груз. Странно: все кругом спят, а мы с Личиком стоим под деревом у дороги. Может, и я много ночей безмятежно проспала, пока кто-то шел на цыпочках сквозь темноту навстречу неизвестности.

Поставив люльку у ног, прячусь за толстым деревом и жду. Слава богу, малышка крепко спит. В это время ее сон глубок, но часом позже она забеспокоится: организм подскажет, что впору подкрепиться. Дэвиду невдомек, что почти каждую ночь я тоже просыпалась от ее кряхтенья и прекрасно знаю ее биологические часы.