Книга Арбитражный десант - Семен Данилюк

- А я-то в толк не возьму, чего этот старпер все упорствует. А он вон какой финт удумал, - тяжело выдохнул Онлиевский. -М-да! Вот работенка. Вроде все просчитал. Все направления перекрыл. И вдруг нате - один недосмотр, и - ушел бы налим! Недооценил я дедушку российской экономики. Оказывается, не только с кафедры дрендеть силен. Он замотал залысой головой, будто отряхиваясь, губы сузились в тоненькую, подрагивающую нитку.

- Что ж, похоже, выбора он мне не оставил: немедленно начнем банкротить. Хотя бы, чтоб "западных" пугануть. Ишь куда их занесло, - на чужой поляне сыграть решили! С этой минуты - всю информацию мне на стол!

- Знаете, я бы попросил не хамить и не наезжать тут арапом. Предупреждаю, о нашем разговоре я поставлю в известность руководство центробанка!

- Ой ли? - не поверил Онлиевский. - А хоть бы и так. Тебя зачем поставили, дурашка? Что, разве не объяснили? Мой интерес отслеживать тебя поставили. И что вместо этого? Удобненько пристроился. Сытно жрешь на халяву. Люди пашут. А он, бездельник, присосался пиявкой и свой гешефт снимает, ни черта не делая, ни за что не отвечая.

От хамского этого напора Гуревич потерялся. Он по школьной привычке выпятил губы и свел брови. Но эта демонстрация удерживаемой силы произвела на грозного олигарха не больше впечатления, чем мимикрия травоядного на изготовившегося сожрать его хищника. Также как не спасала в далекие школьные годы: несмотря на грозный вид, тучного Борю Гуревича регулярно били.

- "Цезаря" прикажете подавать? - послышался шепоток зашедшего со спины официанта. - Этому, что ли, "Цезаря"? - заинтересовался Онлиевский. - А на десерт, конечно, торт "Наполеон"? Нет? Странно. Ты вот что, хлопче, не мельтеши тут. И пригласи-ка мне сомелье. Тотчас, будто только и ждал, в матерчатом фартуке и с полтенцем через руку предстал специалист по винам. - Что можете рекомендовать из вин? Подороже.

- Так если из самых тонких,- сомелье, прогнувшись, положил перед олигархом винную карту, ноготком отчеркнул нужную строчку. - Но это по три тысячи долларов бутылка, - с придыханием сообщил он.

- Подайте.

Небрежным движением кисти Онлиевский отогнал сомелье и заново вперился выпуклыми глазами в потряхивающегося собеседника.

- Ты хоть понимаешь, что убрать тебя с этой сладкой должностенки для меня что чихнуть? И куда пойдешь? В ЦБ обратно не возьмут, - я уж позабочусь. На другую серьезную должность тоже. Может, управляющим филиалом в какой-нибудь задрипанный "Соцбизнеспромдромпромежногбанк"? На жалкие пару тысчонок долларов. И как жить станешь?

В лице Гуревича невольно проступила тоска. Онлиевский злорадно засмеялся коротким каркающим смехом.

- Это тебе не нынешние десятки тысяч в месяц. Или - куда больше?

- Моя заплата утверждена официально, - с сухой обидой произнес Гуревич. - Так что легко убедиться...

- А мы и убедились, - Онлиевский оттопырил ладонь, как бы предлагая вложить в нее что-то. Тут же и вложили, - один из пришедших вместе с ним людей, рассевшихся за соседними столами, поспешно поднялся и передал ему скрепленные степлером листы.

Одним касанием Онлиевский перебросил их Гуревичу:

- Ознакомьтесь с собственной зарплатой.

Разрешил приблизиться поджидающему сомелье, понюхал поднесенную пробку, опустил кончик языка в налитое на дно бокала вино. С видом знатока посмаковал.

- Так себе! - к совершенному изумлению сомелье, сморщился он. - Впрочем, оставь. Чего ждать от второразрядного кабака?

Нетерпеливо пошевелил пальчиками, и тот, пятясь, исчез.

- Нравятся цифры? - Онлиевский с удовольствием разглядывал раскрасневшегося главу временной администрации. - Это лишь те полученные от Кичуя в конверте деньги, о которых мне доподлинно известно. А ты полагал, наивный, что я в вашем банке своих людишек не расставил? Так что целочку из себя здесь не строй. Если не готов к консенсусу, - завтра же двинешься в управляющие какого-нибудь зачуханного филиала! А, пожалуй, что и нет. Этим тебя не напугаешь: за какие-то три месяца в миллионеры выбился. Так что лучше будет тебя посадить!

Остолбенелый встречный взгляд его потешил:

- Ты во второй листик загляни. Три позиции из твоего недалекого прошлого, каждая из которых - чистое взяточничество. Да хоть первая - от девяносто седьмого года. Это когда ты, будучи зампредом ЦБ, слил Второву информацию о курсовом скачке. В результате банк "Возрождение" заработал тогда единым махом полтора десятка миллионов долларей, а тебе Второв перевел на счет вот эти самые тридцать тысяч сребренников. Всегда скупердяем был, - мстительно припомнил он. Потер ладошки. - Точно! Посажу. Таких коррупционеров, как вы, батенька, и надо сажать, - возрождающейся экономике во благо. Ты пивка-то пригуби, а то ненароком взорвешься, - заботливо придвинул он бокал. В самом деле подрагивающее полнощекое лицо стремительно расцветилось сетью капиляров.

Гуревич машинально сделал глоток. Еще один. С трудом оторвался:

- У меня есть время подумать?

Разрезвившийся Онлиевский разочарованно развел руки:

- Полным-полно. Вот пока пивко не осушишь и - думай.

Гуревич послушно поднял бокал. Как завороженный, допил:

- Похоже, Вы мне не оставляете альтернативы.

Онлиевский издал два коротких грачиных звука:

- Ох, уж эти мне интеллигенты! Не могут без выпендрежа. А ты спрашиваешь, какая цель нашего сотрудничества. Да вот она: ты мне уже здорово помог, - насчет западных предупредил вовремя. И дальше поможешь. Для начала хочу подобрать самое вкусное - кондитерку. По исчезнувшим документам какая-нибудь информация появилась?

Гуревич безучастно мотнул шеей. Но тут же встрепенулся:

- Что значит?.. Ведь они у вас.

- С чего взял? - Да все знают.

- Это хорошо, что все. Пусть и дальше знают. Только вот у меня их, увы, нет. Но ищем, - Онлиевский приподнял палец. - И должны они обязательно объявиться. Иначе для чего крали? Понятно - чтоб заработать. Значит, рано или поздно должны начать искать покупателя. И первым должен быть я. Так что, если чуть что прознаешь, сразу сигнализируй. - Учредительные документы, положим, найдутся. Но если в них не будет договора отчуждения, подписанного Жуковичем, чего они стоят? - Гуревич непонимающе пожал пухлым плечом. - Ты мне дай документы. А подпись мои спецы так нарисуют, что после ни одна почерковедческая экспертиза не отличит. У кого документы, тому и вера будет! Понял? Гуревич кинул.

Добившись покорности, Онлиевский расслабился:

- Да ты не куксись. Со временем сам рад будешь, что со мной пошел. Устал я, если начистоту, от гонки за деньгами. Ведь по большому счету не деньги твой вес определяют. А то, во что вложены. Может, и впрямь начну в российскую промышленность потихоньку вкладываться. Время разбрасывать камни, время - собирать их. Так что, выходит, собиратели мы с тобой, Борис Семенович.