Книга Патология - Джонатан Келлерман

— Серьезно подумываю о частной работе. Лицензионные требования не кажутся слишком жесткими.

— Они и не будут такими.

Он служил в отрядах специального назначения, поработал детективом в лондонской полиции, прежде чем заключить контракт с полицией Лос-Анджелеса. Все это научило его бесконечному терпению. Прекрасное качество для частной работы.

— Вопрос в том, — сказал он, — буду ли я полностью независим или стану работать по сложившимся правилам.

— Что бы ты ни решил, — сказала она, — все будет правильно.

Он покрутил черенком вилки.

Интуиция Петры, придавленная усталостью, теперь включилась на полную мощность.

— Тебя что-то беспокоит?

Холодок в ее голосе заставил Эрика поднять на нее глаза.

— Да нет.

— В самом деле?

— А ты что, расстроена? — спросил он.

— Зачем бы мне расстраиваться?

— Из-за меня. Из-за того, что я ушел.

Петра рассмеялась.

— Ну конечно нет. Возможно, я последую твоему примеру.

— Сегодня был плохой день?

У нее защипало в глазу, и она его потерла.

— «Парадизо»? — спросил Эрик.

— Нет, другие неприятности. Он ждал.

К разговору Петра была не расположена. И все-таки выложила все, что наболело: отстранение участка от «Парадизо», выволочка, устроенная ей Шулкопфом на глазах у других сотрудников. Нулевой результат в расследовании убийств 28 июня. До злосчастной даты осталась неделя.

— Кто-то умрет, Эрик, а я ничего не могу сделать. Он кивнул.

— Может, у тебя есть идеи? — спросила она.

— В этом отношении — никаких. Что до Селдена, то ты права в том, что продемонстрировала фотографии.

— Ты в самом деле так считаешь? — Да.

— Ты стал бы этим заниматься?

— Да, если бы это было мое дело.

Он сощурился и подцепил на вилку салат. «Интересно, — подумала Петра, — сейчас он думает о Саудовской Аравии или о придорожном кафе в Тель-Авиве?»

По его лицу пробежала тень.

— Что случилось? — спросила она. Он молча на нее посмотрел.

— Ты что-то от меня скрываешь, Эрик.

Он снова покрутил вилку, а она вытерпела еще одну его увертку.

— Если стану работать самостоятельно, буду получать меньше денег. Пока не приобрету клиентуру. В лос-анджелесской полиции я работал не так долго и не могу получать городскую пенсию. Все, что у меня есть, — это военная пенсия.

— Это приличные деньги.

— Их хватит, чтоб заплатить по счетам, а дом на них купить нельзя.

Он вернулся к еде. Жевал медленно, невыносимо медленно. Такая у него была привычка. Петра была быстрым едоком. Ее манеры сложились в детстве: она сидела за столом с пятью прожорливыми братьями. Сейчас она просто ждала, когда он закончит. Обычно такое положение вещей ее забавляло. Сейчас ей хотелось включить его рубильник на полную мощность, выжать из него эмоции.

— Дом, конечно, дело неплохое, однако и особой необходимости в нем нет.

Он положил вилку на стол. Отодвинул тарелку. Утер рот.

— Твоя квартира маленькая, моя — тоже. Я подумал, что если мы…

В груди у Петры стало горячо. Она тронула его за запястье.

— Ты хочешь, чтобы мы съехались?

— Нет, — сказал он. — Сейчас не время.

— Почему нет? — спросила она.

— Не знаю, — сказал он и стал похож на двенадцатилетнего мальчика.

Она подумала о его тяжкой потере. Ему трудно было выразить себя эмоционально даже на этом уровне. Петра услышала собственный голос.

— Я тоже не знаю.

ГЛАВА 36

Пятница, 21 июня, 20:23. Квартира Гомесов. Юнион-дистрикт

Кухня наполнена вкусными ароматами горячей пищи, ни следа асфальтового запаха Исайи.

Мать вымыла посуду, повернулась, подставила Айзеку щеку для поцелуя.

— Ты рано.

Это прозвучало, как обвинение.

— Что, нет больше работы?

— Уик-энд, ма.

— Ты не слишком занят, можешь поесть с нами?

— Я учуял запах твоей еды за несколько миль отсюда.

— Правда? Сегодня ничего особенного, тамалес и суп.

— Запах тем не менее бесподобный.

— Новая разновидность бобов. Черные. Они крупнее обычных. Я увидела их на рынке, и кореец сказал, что они хорошие.

Мать пожала плечами.

— Возможно, он и прав.

— Звучит заманчиво.

— Когда кто-нибудь из вас женится, я приготовлю настоящий обед.

Она принялась возиться у плиты.

— Еще я приготовила рис с луком и цыпленком. В этот раз я добавила побольше куриного бульона и положила морковь. Я готовлю такую еду для доктора Мэрилин, и получается вкусно. Для бульона я сварила целого цыпленка и добавила белое мясо в кукурузу. То, что осталось, положила в холодильник. Это в основном кожа, но ты можешь съесть ее, если проголодался.

— Я подожду. А где папа?

— Он в дороге. «Тойота» опять взбрыкнула, и ему пришлось показать ее Монталво. Надеюсь, там его не слишком обдерут.

— Что-то серьезное?

— Монталво уверяет, что дело в фильтре. Я в таких вещах не разбираюсь.

Она подошла к холодильнику и налила ему стакан лимонада.

— Выпей.

Напиток был холодным и чересчур сладким.

— Выпей еще стаканчик.

Он подчинился.

— Джоэл не придет, — сказала мать. — Вечернее занятие. В пятницу. Ты можешь в это поверить?

Айзек думал, что Джоэл врет. Если это и дальше будет продолжаться, он с ним поговорит. Осушил второй стакан лимонада и пошел в свою комнату.

— Исайя спит, не разбуди его.

— А он поел?

— Немного поел, но придет еще. Мать слегка улыбнулась.

— Ему нравятся мои тамалес. Особенно с изюмом.

— Мне — тоже, мама.

Она остановилась, повернулась. Ее губы были плотно сжаты, и Айзек приготовился выслушать упрек.

— Приятно видеть тебя здесь, мой доктор. Это бывает не так часто.

Вернулась к плите.

Он снял туфли и осторожно отворил дверь в спальню, но все же Исайя услышал и уселся на верхней койке.

— Привет… — он потер лоб, словно пытаясь взять его в фокус. — Это ты.