Книга Репетитор - Питер Абрахамс

— Часть острова. После «Кодеско». Там уже есть корт для Килы.

— Чем они занимаются?

— Какая разница? Похоже, разработкой программного обеспечения для тяжелой промышленности. Ты слышал о большом проекте по орошению полей в Китае? Так вот, «Кодеско» принимала в нем участие.

— Чем же они так хороши?

— А чем плохи? У них там работает новоиспеченный кандидат наук, специалист по компьютерным технологиям. Он разрабатывает алгоритм быстрого доступа, благодаря которому сократятся издержки, и тогда они будут вне конкуренции. Они уже вложили в это дело пятнадцать миллионов, открыли новую лабораторию. Но эта штуковина не будет работать, а об этом никто не знает, кроме нас с тобой.

— Итак, речь идет о короткой продаже?

— Совершенно верно. Надеюсь, ты перестал бояться.

— Откуда ты знаешь, что у них ничего не получится?

— Слушай, такие, как вы…

— Какие?

— Такие, как ты и твой братец. Вы не верите никому. Разве ты не видишь здесь системы? Я тебя когда-нибудь подводил? «Стентех», «Симптоматика», а теперь эта компания. Ищем систему. Вот в чем смысл вложения капитала.

— Если тебе угодно, пусть это будет поиском системы. Откуда ты об этом узнал?

— Мой источник конфиденциален, но я видел их документы. Далее держал их в руках. Оценка на сто процентов отрицательная плюс целая куча всяких математических штук — таблиц, графиков, расчетов. Пятнадцать миллионов потрачено, и их инвесторы отказываются от дальнейшего участия в предприятии. Как только об этом станет известно, акции упадут в цене. Не до нуля, как это было с акциями «Симптоматики», но подешевеют вполовину.

— Почем они сейчас?

Щелк-щелк на другом конце.

— Девять с четвертью. На двадцать центов меньше, чем вчера, что очень нам на руку.

— Ты думаешь, они могут упасть до пяти?

— До четырех или пяти, что-то около того. Может быть, даже до двух или трех.

— Когда?

— Этого никто не знает. Но рано или поздно.

— Сколько комиссия?

— Через меня можно купить по специальному курсу.

Скажем, упали до пяти. Будем реалистичны. От девяти отнимаем пять и получаем четыре. Пятьдесят тысяч акций стоят двести тысяч, сто тысяч — четыреста тысяч, сто тысяч двести пятьдесят — полмиллиона. Как раз столько нужно для того, чтобы открыть ресторан. А что он вкладывает? Ничего, только залог имущества.

— Ты там не уснул, Скотти?

— Меня зовут Скотт.

— Черт! Что же ты раньше молчал? Я не могу все угадывать. Я, например, люблю, когда меня называют Микки.

— Я перезвоню тебе, Микки.

— Тебе решать. Но учти, время идет.

23

— Тебе не кажется, что следует рассказать об этом Линде? — спросил Том.

Они сидели в кабинете Тома. На улице было пасмурно, в кабинете горел свет: лампа с зеленым абажуром на письменном столе, напольная лампа рядом с диваном, на котором сидел Скотт, и маленькая лампочка над отцовским портретом, висевшим на стене. Из-за бликов не было видно его лица, но сверкали золотые часы, которые теперь носил Том. Все было поделено по справедливости: Скотт унаследовал перламутровые запонки. Вопрос Тома застал его врасплох.

— Ты обо всем рассказываешь Деборе? — спросил в свою очередь Скотт.

Он бы ни за что не ответил вопросом на вопрос, если бы не его победа, победа-возмездие, в последней игре. Лицо Тома покраснело. Именно этого и добивался Скотт. Он бы ни за что не стал разговаривать об этом, если бы не выигрыш в случае с «Симптоматикой».

— Просто это довольно рискованное предприятие, и она так или иначе в нем участвует.

— Что это ты так беспокоишься о Линде? — спросил Скотт и не без удовольствия увидел, что Том покраснел еще сильнее.

Ему также очень нравился его новый тон, одно только звучание было ему приятно. Последняя игра в теннис все изменила. Но он вовсе не собирался злоупотреблять своим новым положением. Они ведь, в конце концов, были братьями.

— За Линду отвечаю я, — продолжил Скотт.

Тон его уже звучал помягче. Румянец смущения или чего-то там еще все не сходил со щек Тома, наоборот, даже становился сильнее. Может быть, он неважно себя чувствовал, как, впрочем, и все на этой неделе. Солнце совсем не появлялось.

— И потом, это дело вовсе не сопряжено с риском.

— Откуда ты знаешь? Риск — дело времени. Всем известно, что короткие продажи являются одними из самых рискованных.

— Я, по-моему, уже все объяснил. Гудукас видел их документы. Об этом не станут писать в газетах.

— Как ты можешь доверять такому человеку?

— Здесь дело не в том, какой он человек. Дело в том, что он знает. Сначала «Стентех», потом «Симптоматика». Разве ты не видишь системы? У него прекрасные источники информации. Я тебе говорил об этом с самого начала.

— Откуда он получает эту информацию?

— Я тебе когда-нибудь говорил, что ты сноб? Почему он не может располагать информацией? Потому что носит крикливую одежду и играет в этот чертов теннис? У Гудукаса есть связи, и он работает, как ломовая лошадь. Разве этого недостаточно?

— Какие у него связи?

Что за вопрос! Только человек, принадлежащий к другому поколению, может спросить такое.

— Ты что, думаешь, он всем об этом рассказывает? — ответил Скотт. — Нам лучше вообще об этом не знать.

— Подобный разговор пугает меня.

Как легко напугать тебя, Том.

— Читая между строк, я понял, что данную информацию он получил от парня, который занимается вложением капитала с риском.

— Что это такое?

Боже мой!

— Вложение капитала с риском? Это своего рода уловка, когда компания начинает распродавать все свои акции.

Они посмотрели друг на друга. Скотт почувствовал всю силу термина «вложение капитала с риском», который витал в воздухе.

— И мы этим занимаемся?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы играем в эту игру? Вложение капитала с риском, короткие продажи, вложение средств в компании типа «Кодекто»…

— «Кодеско».

— …мы даже не понимаем, что мы делаем.

Термин действительно возымел силу, но вызвал совсем не ту реакцию. Том отвергал его, Скотт с радостью принимал. Что там говорил Джулиан? Слишком большая родовая симилярность. Джулиан толковый парень. Дело даже не в том, что он сыплет словечками, которые Скотт порой даже не понимает. Он умеет разглядеть суть. Сто двадцать пять тысяч акций, полмиллиона долларов, означали, что больше не будет сходства, и можно будет самостоятельно принимать решения. Но это выгодно не только ему одному, это принесет пользу всей семье. Брэндон сможет поступить в частную школу или хотя бы в Лумис или Чоат, может быть, попадет в Гарвард, отучившись там. Джулиан сможет помогать ему на каникулах и подтянет его, чтобы он смог сдать SAT-тест. Может быть, Руби можно будет купить лошадку.