Книга Тень в воде - Ингер Фриманссон

Йене был не таким прямолинейным, как старший брат. Он вел себя более гибко, не критиковал открыто. Йене всегда был мамочкиным любимцем.

Трубку взял Йене.

– Это папа.

– Привет.

– Давно не слышались.

– Да, я звонил несколько раз, но никого не было дома.

– Вот как, ты звонил?

– Да.

– Что ты делаешь?

– Ничего особенного.

– Можешь приехать ко мне?

– Что-то случилось?

– Потом расскажу.

– Мама, – глухо проговорил Йене. – Ее нашли, да?

– Похоже, так.

– Мертвую?

– Да.

Тор услышал сдавленные рыдания. В горле набух ком.

– Йене, приезжай, не могу говорить об этом по телефону, это ты меня заставил.

– Я знал, я все время знал.

– Йене!

– Я знал, что она мертва!

– Бери такси и приезжай. Я хочу, чтобы мы все вместе об этом поговорили.

Он заварил чаю и отыскал пачку сухого печенья с истекшим полгода назад сроком хранения, выложил его на тарелку, кружком по краю. Йене и Йорген приехали быстро. Оба с девушками. Тор не знал, хорошо это или плохо. Ветер не утихал, капли дождя исполосовали стекла.

– Присаживайтесь. – Тор провел их в гостиную. Как будто они не знали дома. Как будто не выросли здесь. На столе стоял портрет, который Тор достал заранее, – Берит в голубом платье, не сводящая с них прищуренных глаз.

– Йене уже рассказал, – сообщил Йорген. Что-то в его внешности переменилось. Понятно, он побрил голову. Этот рослый бритый наголо мужчина – его сын.

Младший выглядел прежним, с заплаканным лицом вертел в руках очки. Глядя на него, Тор тоже заплакал, утратив самообладание.

– Если это и вправду она, то… это все-таки ставит точку, – пробормотала Хелле. Кажется, она прибавила в весе: щеки округлились. – И это хорошо для всех нас, как бы ни было печально и бесповоротно.

Марика кивнула:

– Все мы это и подозревали. Ваша мама не сбежала бы без предупреждения. Она была не такая.

«Что ты об этом знаешь», – подумал Тор.

– То есть она утонула? – спросил Йорген, сдержанно и спокойно, будто речь шла о незнакомке.

– Многое указывает на это.

– Но ведь озеро было замерзшее, когда она пропала?

– Наверное, она вышла на лед. А он треснул.

Тор представил себе черную, глубокую полынью. Как она хваталась за ледяные края, кричала в панике, звала на помощь. Она шла по льду одна. Что же она там делала, черт побери?

Йене грыз ногти.

– Как глупо, – буркнул он. – Ходить по льду в одиночку. Любой сопляк знает, что это просто идиотизм.

– Не всегда все решает разум, – сказала Марика. У нее отросли волосы, она теперь собирала их в узел. Это делало ее страше. Казалось, она что-то хотела сказать, но умолкла.

Йене посмотрел на отца, робко и беспомощно:

– Можно спросить, папа? Вы ссорились в тот день?

Тор покачал головой:

– Я уехал на Вэтё. Без причины, просто захотелось. Устал на работе, много дел. Я несколько раз предложил ей отправиться со мной, но она отказалась. Ей обязательно нужно было поехать в Хэссельбю.

– Еще чаю? – спросил он.

Марика взяла чайник и подлила себе. Дурацкий, неудобный чайник в форме домика. Кто-то подарил его Берит на день рождения. Печенье никто не ел. Тор взял одно и разломил надвое.

– Окончательного заключения еще нет. Это может занять несколько месяцев. ДНК и прочее.

– Но это она, – сказал Йорген. – Должна быть она. Вспомни, что они сказали о зубах.

– Да. Но стопроцентной уверенности нет.

– А похороны будут? – спросил Йене. Он успокоился и сидел, держа Марику за руку.

– Наверное, – уклончиво ответил Тор.

– Где мы ее похороним? – спросил Йорген. На пальце у него было кольцо из белого золота. И у Хелле. Неужели они обручились, не сказав ему? А может, даже женаты?

– Не знаю, – ответил Тор.

– Рядом с бабушкой и дедушкой в Хэссельбю?

– Посмотрим.

– Только не в этом чертовом Хэссельбю! – воскликнул Йене. – Я против. Это гиблое место. Его нужно стереть со всех карт.

Тор вышел в кухню, чтобы вскипятить еще воды. Из гостиной доносились голоса. Это было непривычно. Обычно в доме царила тишина. Кто-то осторожно вошел в кухню вслед за ним. Марика. Заколка отцепилась, и она пыталась снова собрать волосы.

– Йене очень переживает. Его всегда переполняют эмоции. Хорошо, если он их выпустит. Годы были нелегкие. Ему пришлось тяжко.

– Да.

– А как вы?

– Все кружится перед глазами.

– Да.

– Мы точно не знаем, – продолжал Тор.

– Не знаем.

– Но если… если все и вправду так, как мы думаем…

– Да.

Он заплакал, быстро оторвал кусок бумажного полотенца и прижал к лицу.

– Тор, – сказала Марика. – Мы столько думали о вас. И я, и остальные.

Прощаясь, он обнял каждого. Сначала девушек, потом Йоргена и Йенса.

– Я рад, что вы вернулись, – сказал Тор, стараясь совладать с голосом. Слова звучали так жалко.

– Кстати, – сказал Йорген, надевая куртку, – мы хотели сказать тебе одну вещь.

Подойдя к Хелле, он осторожно положил ладонь на ее живот.

– Что?..

– Да, именно так. Станешь дедушкой примерно после Нового года. У нас будет ребенок.

Глядя в окно, как они садятся в машину Йоргена, Тор плакал. Плакал, ополаскивая чашки. Выбросил старое сухое печенье в пакет с мусором и плакал так, что голова чуть не взорвалась.

Берит. Сейчас она должна быть с ними. Она бы смеялась, запрокидывая голову. Тор слышал ее голос в кухне.

– Ой, как я хочу стать бабушкой! Поскорее бы! Хотя быть замужем за дедушкой… это совсем другое дело!

Он принес фотографию Берит.

– Девочка моя, – сказал он, глядя на нее. – Милый мой друг.

Глава 25

Он ненадолго вышел. Во всяком случае, сказал, что ненадолго, что скоро вернется. Жюстина не знала, что хуже – когда он в комнате, непредсказуемый и опасный, или когда она одна и нет ни малейшего шанса освободиться. Кровь пульсировала в кистях рук и ступнях, ремни давили. Она пошевелила пальцами на руках и ногах, разгоняя кровь. Все тело болело.