Книга Метроленд - Дмитрий Сафонов

Он окинул прощальным взглядом «Волоколамскую». Тусклые светильники под высоким потолком, тонкие колонны, уходящие вверх, массивные листы железа, закрывавшие выходы на лестницы…

Гарин подошел к дочери и взял ее на руки.

– Мы скоро будем дома, принцесса… Ксюша обняла его и поцеловала в щеку.

– Папочка, ты такой сильный… и страшный…

«Страшный, – повторил Гарин про себя. – Наверное, страшный».

Он оглянулся. Один из спасателей привел Константинова в чувство и, закинув его руку себе на плечо, тащил к тоннелю. Другой вместе с парнем помогали девушке. Она все еще неуверенно стояла на ногах. Следом за ними семенила Галочка, прижимая к животу собаку. На плече у Галочки болталась та самая дерматиновая папка.

Ксюша наклонилась к его уху и прошептала:

– Я думала, ты его убьешь… Гарин улыбнулся.

– Он не будет твоим новым папой. Ты согласна еще немного пожить со старым?

Вместо ответа Ксюша снова поцеловала его. Отломок зонта упирался Гарину в подбородок.

Ирина Гарина брела к машине.

Она молилась, хотя сама не понимала этого.

«Что угодно! Что угодно, лишь бы они были живы! Лишь бы я могла еще раз их увидеть!»

Она не замечала, что мысленно произносит «их», не разделяя Гарина и Ксюшу. Только сейчас она поняла, что, оказывается, они нужны ей оба. Эта связь – между мужем и дочерью – была такой прочной и неразрывной, что не могла быть просто придуманной. Она существовала сама по себе, независимо от Ирины.

И Ирина знала, в чем тут причина. Гарин и Ксюша были связаны между собой не только через нее; было что-то еще, натянутое между ними, как тугая струна, соединявшее их напрямую.

«Все очень просто, – поняла Ирина. – Она – его дочь. А я… Дура. И я готова на все, лишь бы с ними ничего не случилось».

Но с ними уже случилось.

Этот крик отчаяния, который она бросила в телекамеру, был обращен даже не к людям, а к Нему. Глупо! Словно Он и без телевизора не знает, что творится на земле и под ней.

Но все же это был не только крик – еще и мольба. Просьба.

«Господи! Лишь бы с ними все было хорошо!»

Дождь еле моросил. Холодные капли стекали по ее лицу, смешиваясь со слезами.

Ирина полезла в сумочку, чтобы достать платок. Рука случайно наткнулась на телефон, и она отдернула ее, будто обожглась. Мысль о том, чтобы позвонить Константинову, показалась ей предательством. Предательством даже не по отношению к Гарину, а к Нему. Это же нелепо: просить у Него помощи и тут же звонить… Нет!

Ирина не стала искать платок. Она застегнула сумочку и смахнула слезы рукавом.

Перед «Тушинской» уже почти никого не было, кроме милиционеров, стоявших в оцеплении. Внезапно строй дрогнул, и они расступились, пропуская кого-то.

Ирина почувствовала, как бешено забилось сердце. Этому измученному комку мышц было так больно и так сладко, что Ирина поневоле остановилась.

«Если это не они, я сейчас умру», – подумала она. И приготовилась умереть. Потому что чудес не бывает. Наверное.

Первым вышел спасатель. Он что-то говорил по рации, но Ирина не могла разобрать что именно: все заглушал вой сирены «скорой помощи», несущейся к станции. Белая «Газель» с красными полосами запрыгнула на бордюр, почти не притормаживая. Машину тряхнуло, и она громыхнула, как пустой холодильник.

Из кабины выскочил врач и распахнул боковую дверь.

Спасатель убрал рацию и обернулся. Он кого-то ждал.

И Ирина ждала.

Показались парень и девушка. Девушка шла еле-еле, и ее голова качалась из стороны в сторону, как цветочный бутон на тонком стебле. Парень бережно поддерживал ее за локти, будто не вел девушку, а нес хрупкую фарфоровую вазу.

Врач в синей форменной куртке стоял, придерживая дверь «скорой», и терпеливо ждал, когда они подойдут.

Потом появился мужчина в грязном костюме. Ирине бросился в глаза галстук, обмотанный вокруг его правой ступни и волочившийся по асфальту, как язык повешенного.

Ирина вздрогнула. Она не сразу узнала мужчину, настолько он был не похож на того бравого и уверенного в себе Константинова, которого она привыкла видеть. Она подавила невольный вскрик, зажав рот ладонью; хотела броситься к нему и… осталась на месте.

За Константиновым вышла женщина в грязном пальто. Ее редкие седые волосы слиплись и лежали на плечах, как куски проволоки. Женщина прижимала к груди маленькую вислоухую собачку, и та благодарно лизала ее загрубевшие красные руки.

«Дама с собачкой» вдруг хрипло рассмеялась и обернулась к тому, кто шел за ней следом.

– Идиот проклятый! Сейчас бы самое время сделать пару хороших глотков, чтобы согреться. Но ты знаешь… Я не сержусь на тебя. Мы ведь еще выпьем вместе, правда?

Ирина не могла видеть, к кому она обращается, но ее сердце сжало радостное предчувствие.

Ощущение того, что все неслучайно, что все имеет свой, скрытый до поры смысл, было таким сильным, что она не могла сделать ни шагу. Она откуда-то знала, что самое главное – впереди.

Ирина была так убеждена в этом, что, когда из перехода показалась знакомая фигура, она не сразу поняла, что это? Мираж? Призрак? Плод разыгравшегося воображения?

– Гарин… – всхлипнула она.

Это был Гарин. Тот же самый – и какой-то другой.

Он нес на руках Ксюшу.

Врач помог парню усадить девушку в «скорую», потом подсадил Константинова.

Гарин подошел к машине и что-то сказал. Ирина увидела, как Константинов послушно кивнул и отвернулся. На него было страшно смотреть: лицо распухло и превратилось в один огромный синяк. Из ноздрей к подбородку тянулись две бурые засохшие дорожки.

Гарин опять что-то сказал и толкнул Константинова в плечо. Тот снова закивал. Гарин развернулся и отошел от машины.

И тут Ирина не выдержала. Все происходящее не было сном. Все это было наяву.

– Андрей! Ксюша! – закричала она и бросилась к ним.

Гарин вздрогнул и стал озираться. Он увидел бегущую Ирину, нахмурился, вернулся к «скорой» и захлопнул дверь.

Разбитое лицо Константинова скрылось за белой занавеской, и Ирина вдруг поняла, что нисколько об этом не жалеет.

– Потише, мать. У нее сломана рука, – сказал он, отстраняя Ирину.

– Гарин… Я… Ксюша! Девочка моя! – мысли путались в голове, она хотела что-то сказать и никак не могла понять что.

– Ты на машине? – спросил Гарин.

– Да… – Ирина похлопала себя по карманам, связка ключей звякнула, подтверждая ее слова.

– Пошли. Нам надо в травмпункт.