Книга Оракул - Арина Веста

Любое умолчание, как загулявшая кошка, однажды приносит целый выводок домыслов. Все сотрудники «Гидры» знали, что макушка у шефа прикрыта металлической, похожей на миску шапочкой-кипой, которую носят на голове правоверные иудеи.

«Луноход» описал круг вокруг Ивана. Седок потирал розовые от холода ладошки и радостно приговаривал:

— Здрасте, здрасте, с возвращеньицем! Пожалуйте в кабинет…

Кабинет «волшебника от спецслужб» больше напоминал жилище средневекового мага: с камином, астролябией и множеством диковинных предметов. На его рабочем столе лежал раскрытый фолиант с пожелтевшими от времени страницами, исчерченный пентаграммами и символами планет, песочные часы и старинный семисвечник. Здесь же помещалась большая астролябия из слоновой кости и хрустальные шахматы. На этот раз натюрморт дополняли надкушенное яблоко и яркая книга. На глянцевой обложке было прочеканено золотым тиснением: Герман Парнасов. «Опровержение».

— Агент «ноль-ноль» прибыл, — без энтузиазма доложил Иван.

— Агент «ноль-ноль»? — усмехнулся Нихиль. — А что так печально? Ноль, то есть «пустота», — есть прекрасное изобретение Пифагора. Ноль так же неразложим, как божественная единица, и нулевой уровень интеллекта это не так уж и плохо, ведь мудрец и дурак всегда поймут друг друга, — и Нихиль заговорщицки подмигнул Ивану.

Иван вынул из рюкзака кофр с пробирками. Через минуту на столе стояли колбочки с разноокрашенной водой, от прозрачной, ясно-голубоватой до темно-бурой, как торфяная, застоявшаяся жижа.

— Ай, крестничек, ай удружил! — похлопал в ладошки Нихиль. — Молодец, Славороссов, оправдал фамилию. Не водица, а «Богородицыны слезки». В былые годы тебе бы орден выдали, но у нас сейчас период конвертируемости, поэтому вот, прими «барашка в бумажке», не побрезгуй. А ты ничего не забыл рассказать дядюшке Нолику? — ласково осведомился шеф «Гидры».

Несколько секунд Иван колебался. Жесткий договор, подписанный им в кабинете Нихиля месяц назад, требовал рассказать обо всех случившихся неожиданностях и всех замеченных странностях во время выполнения задания.

Скулы Ивана порозовели… И Нихиль посмотрел на него еще дольше и пристальнее, словно считывая с его глаз зашифрованный текст. Иван опустил глаза и торопливо спрятал в карман увесистую пачку купюр.

Проводив агента, Нихиль, щелкнув мышкой, вывел на монитор его досье:

«Иван Славороссов, восьмидесятого года рождения, рост выше среднего, телосложение атлетическое, волосы темно-русые, глаза серые, оперативная кличка „Простак“…»

Отдельно на экране прыгал «зайчик» пеленгатора, похожий на алую дрожащую точку. Это подавал сигнал «клещ». В правую ладонь и между бровей «контрактников» вшивали микрочипы, это было одним из условий приема на работу. Специальный разведывательный спутник фиксировал все передвижения объекта. О том, что даже разговоры и вся частная жизнь становятся достоянием службы, контрактникам не сообщалось. Однако именно со Славороссовым случился сбой. Спутник потерял «жемчужное зернышко», и алый зайчик вынырнул на экране только тогда, когда Славороссов покинул берег озера, словно акватория Лебяжьего была защищена мощным экраном, но тем не менее слежка за агентом принесла весомый результат, и этот результат, завернутый в серебряную фольгу, покоился на дне походного саквояжа шефа «Гидры».

Нихиль рассеянно смотрел на алый зайчик, прикидывая, когда лучше выдвинуть группу ликвидации, которую он не без юмора называл «бюро несчастных случаев». В задачу группы входило тихо, не вызывая подозрений, убирать зарвавшихся или ставших ненужными агентов. Этот белобрысый «мавр» сделал свое дело и даже больше того — заглянул туда, куда ревнивый Карла не допустил бы никого.

Участь неискреннего агента была решена нажатием черной кнопки на пульте.

Внезапно личный зайчик Славороссова на экране потускнел и погас. Так бывало всегда, когда объект заходил в стальной бункер на территории «Гидры». Бункер был единственным местом, откуда сигналы уже не поступали.

— Мерзавцы, опять курилку вскрыли, сегодня же прикажу навесить пудовый замок, — пообещал Нихиль.

Потирая ладошки, ужаленные сибирским морозом, он запер дверь и достал из кастрюльки «лунохода» округлый дымчатый кристалл. Внутри кристалла плыли тонкие серебряные и золотые спирали, мерцали и переливались полярные всполохи.

* * *

Распределив по карманам «гонорар», Иван перевел дух. Еще в поезде он решил навестить своего приятеля, шифровальщика Троянского. На флоте военных шифровальщиков зовут шаманами. Это прозвище закрепилось и за Троянским.

Ник был шифровальщиком от Бога и самым настоящим криптографом. Многоэтажные коды «Моссада» и «Интеллидженс Сервис» он щелкал как орехи и, как всякий гений, мечтал открыть нечто всеобщее: код, которым закодировал Вселенную сам Господь Бог. То, что на этом сломали не один зуб умудренные каббалисты, не останавливало его. Сам того не замечая, он все глубже погружался в туман гематрии и океан числовых рядов, описывающих все: от состава протоплазмы до ритма светил. Он был уже на дороге к помешательству и становился мало управляем, но отказаться от услуг гениального шифровальщика «Гидра» не могла.

Комната шифровальщиков располагалась в подвале, в глухом тупичке. Набрав личный код Троянского, Иван вызвал его в коридор.

Невзирая на экзотическую кличку, Шаман напоминал болезненно вытянутый одуванчик, выросший без солнечного света. Его красивое, породистое лицо было прозрачно-бледным, словно сизый свет дисплея выжег в нем живые краски. Ранняя сутулость надломила длинную гибкую спину, от этого Шаман казался старше своих тридцати с небольшим лет. Рядом с ним Славороссов, загорелый, с налитыми мышцами, затянутый в эффектный камуфляж, казался рекламным красавцем. Но оба они отлично знали, что задание на озере — низшая часть работы в великой пирамиде Нихиля, и бледный Шаман с его печатью избранности был гораздо ближе к ее загадочной вершине, чем здоровяк Славороссов.

— Спасибо, Шаман! Вот и деньжищ огреб с твоей подачи… Отдохнул даже, — похвалился Иван.

— Да, отлично выглядишь, — мимоходом заметил тот.

— На месте начальства я бы тебя выгнал в поле, — подыграл Иван. — Солнце, воздух и комары уже не жрут…

— У нас тут тоже комар носа не подточит.

Троянский глазами показал на дверь стального бункера. Короб периодически запирали личным шифром Нихиля, но сложный кодовый замок всякий раз оказывался открытым. Стальные стены не пропускали сигналов от вживленных «клещей» и подсаженных «жучков», и если служащие «Гидры» хотели посекретничать, то они уединялись в бункере, «покурить».

— Кстати, о птичках, — осторожно начал Троянский, едва щелкнула дверь «курилки», — в твоем квадрате кое-что случилось после того, как ты оттуда благополучно отбыл. Шеф тебя ни о чем не спрашивал?

— Вроде нет. Благодарил сквозь зубы только и всего… Так что произошло-то?

Троянский молча протянул уже порядком измятую газету «Русская сенсация».