Книга Не верь - Андрей Житков

— К нему, — кивнул головой подполковник на коллегу, он уже порядком устал и не ждал ничего нового от допрашиваемых. Они лишь подтверждали конфликт между Шумилиным и сержантом Строговым. Но заявление последнего военнослужащего стряхнуло усталость с плеч Бузукина.

— Я считаю, что Виталик не убивал сержанта. Ильин договорился с Серебрянниковым и Антоновым о даче ложных показаний.

— Подожди, подожди, — постарался умерить пыл Аркадия Петр Валерьевич. — Я понимаю, что ты симпатизируешь подозреваемому, — он умышленно произнес слово «подозреваемый», хотя сам уже давно подозревал другого, — ведь именно за тебя он заступился. Следствие же личное расположение не интересует.

— Я действительно хорошо отношусь к Виталику, но мое утверждение имеет основания.

— Это уже интереснее.

Сушняков, отложив в сторону ручку, приготовился внимательно выслушать очередного свидетеля. Подполковник тоже придвинул стул к ним ближе.

— Вот правдивые показания Серебрянникова и Антонова, написанные ими собственноручно, — и парень выложил на стол измятые листки. Представитель милиции развернул листки и изучил содержание текстов.

— Больше похоже на правду, и разногласий между свидетелями не наблюдается. Складывается впечатление, что писали под диктовку. Это не фальсификация, молодой человек?

— Сами же сказали, что похоже на правду, — обиделся Гущин. — К тому же у вас есть возможность сличить их подписи, они же расписывались у вас в протоколе.

Но опытный глаз розыскника и сам уже отметил сей факт и проверил без подсказки со стороны. При необходимости экспертиза подтвердит или опровергнет. Но Сушняков и сам в таких случаях ошибался редко.

— Понимаешь, Аркаша, — назвал он военнослужащего по имени, как бы располагая к взаимному доверию, — следствию важно знать происхождение этих чистосердечных признаний.

— Какое это имеет значение?

— Огромное. Свидетели могут заявить, что написали это, — он потряс листками, — под давлением или они специально все выдумали, потому что обиделись на командира, или просто писали сочинение. Да мало ли что придет им в голову? Не совесть же их замучила и не сами же принесли тебе это? — Сушняков бросил листки на стол, и они рассыпались веером.

— Меня просил их сохранить один друг, и по возможности передать куда следует.

— Шумилин? — догадался собеседник. — Говори, Гущин, говори, — поторапливал он допрашиваемого, не оставляя времени на размышления.

— Я обещал, что только отдам…

— Признаюсь тебе, что тоже не считаю Виталика убийцей. Он хороший парень и спас жизнь моему старшему коллеге, которого уважаю и хочу быть на него похожим. Но, чтобы полностью снять с него подозрения, я обязан доказать вину настоящего убийцы. И сам Шумилин должен мне в этом помочь. Пойми, что он в розыске и наделал уже достаточно глупостей. Для него же лучше…

— Да понимаю я, но обещал, — проявил непоколебимость Аркадий.

— Бесполезно, — вмешался представитель военной прокуратуры. — Шумилин где-то рядом и сам заинтересован в снятии с себя обвинения. Невероятно, что ему удалось вызвать на откровенность Серебрянникова и Антонова. Скорее всего, он пошел на хитрость, применение силы или еще какой изощренный способ. По доброй воле они такого бы не написали. Иначе какой смысл повторять старые показания?

— Ладно, Гущин, иди, — закончил допрос Петр Валерьевич. — Только обещай, что сохранишь в тайне нашу беседу. Ведь твои сослуживцы не знают о том, что ты нам передал?

— Не знают, — заверил военнослужащий, — и обещаю. Но у меня есть для вас еще одно важное сообщение. Со складов оружия и боеприпасов готовится похищение, и подозреваю, что не впервые.

— Вот это сюрприз так сюрприз, — произнес Бузукин. Они обменялись с майором красноречивыми взглядами. Рядовой солдат первого года службы. Казалось бы, что он может сказать нового и интересного. А нет же. Но именно терпение — один из основных компонентов успеха следствия. Нужно выслушать как можно большее количество свидетелей, порой повторяющих друг друга, прежде чем найдется тот единственный и ценный, ради которого затрачено столько времени на остальных.

— Откуда тебе это известно? — теперь уже задавал вопросы подполковник из военной прокуратуры.

— Мне предложили принять участие в краже за хорошие деньги. Я отказался, но им показалось, что я просто испугался. Они принялись меня убеждать, что риска нет. Говорили, что уже не первый раз склады опустошаются. Зато домой я вернусь далеко не бедным и смогу открыть собственный бизнес. Нужно быть глупцом, чтобы не понять, что после таких откровений в покое меня не оставят. Поэтому я обещал подумать.

— Кто конкретно предлагал? — строго спросил Бузукин.

— Серебрянников и Антонов. Они еще намекали, что за всем стоит майор Ильин.

— Так, так, — произнес и даже присвистнул Геннадий Владимирович. — Пересеклись наши интересы, Петр Валерьевич. — И снова спросил у Гущина: — Когда ждут от тебя ответа?

— До приезда командира.

— Майора Ильина?

— Да.

— Ясно. Не откажешься нам помочь?

— Нет. Теперь мне и самому легче, чувствую за спиной поддержку.

— Значит так: до вечера делай вид, что все еще сомневаешься, а затем соглашайся. И постарайся узнать, когда преступники намечают провести свою акцию.

Гущин получил еще инструкции насчет связи, и его отпустили.

Но Аркадий сделал то, что в инструкции предусмотрено не было, но к чему, по его мнению, обязывала дружба. Он позвонил Шумилину и рассказал ему о майоре Сушнякове и что передал тому листки с показаниями, отданные Виталиком ему на хранение.

— Но не спеши радоваться, — предупредил он его. — Арест Ильина на неопределенное время откладывается.

— В связи с его отсутствием? — предположил Виталик.

— По более важной причине.

Но по какой именно, Аркадий говорить наотрез отказался, обещал только, что даст другу знать, когда тот сможет выйти из подполья.

— Где сейчас находится следователь? — поинтересовался Шумилин.

— Десять минут назад я от него вышел, — без задней мысли ответил Гущин. — Извини, не телефонный разговор мы затеяли, — спохватился он.

— Пока.

Шумилин отключился первым. Он решил сам узнать, что скрывает от него Аркадий. А единственный способ — это незаметно проследить за Сушняковым. Времени, пока тот согласовывал действия с Бузукиным, ему хватило, чтобы подскочить на машине к воинской части.

— Придется тебе отложить изобличение Ильина в непредумышленном убийстве, — сказал подполковник.

— Согласен. Подозреваю, что и тут наши интересы переплетутся.

— Вроде бы обычный день, а столько неожиданностей? — вопросительно посмотрел на собеседника Геннадий Владимирович.