Книга Злаки Зодиака, или Ижица-файлы - Игорь Чубаха

А Максимыч был не против. Антракт, он для всех антракт, далеко не безоглядно прошла для Храпунова кулачная осада, повыветрила вьюгой силушку молодецкую. Чтоб тебя, античесночное отродье, в коммунальный склеп подселили.

Никто по-боксерски не считал на пальцах секунды до десяти, но если бы считали, хватило бы одной руки, нордический инфернал включил релаксацию… Ловким прыжком из положения «лежа» вампир вернул вертикальность и далее повел себя не по-вампирски — стал в с безмерным удивлением узнанную Храпуновым позу «Парад ногтей». То есть, выставил некий шкодный предмет перед собой на расстояние вытянутой руки. Максим недоуменно узнал свою пуговицу, подвергшуюся зрительной атаке василиска и из пластмассовой обернувшуюся свинцовой. Очевидно, кто-то из подручных вампирских щипачей подсуетился в давке и срезал штучку с рукава Максимыча.

К оракулу не суйся, велась грязная игра, губы кровососа шевелились, беззвучно шепелявя опиумное заклятие, превращающее пуговицу в страшный экзорц, и взывать к нордической совести было бы нелепо. Оставалось вспомнить, чему учили. Для правильного исполнения защитного блока «Тюлень, уворачивающийся от метеорита» надо правой ногой чуть выступить вперед. Далее следует вытянуть вперед от груди обе нетопырки, держа ладони лодочкой. На счет «три» вытянутые ладони как бы принимают груз вражеского заклятия. И на счет «четыре» на вытянутых ладонях ментальный груз горизонтально земле переносится за спину. Одновременно правая нога возвращается в исходную позицию.

Максимыч добросовестно отплясал ритуал в темпе твиста, и свинцовая пуговица в руке арийца обернулась сухой пылью. Ост расстроился по минимуму, не так, так эдак он сделает этого жалкого колдунишку. Ост еще верил в себя, аки Бил Гейтс перед продвижением на рынок «Виндоус-2000».

— Вэл-вэл-вэл, наши герои поскребли по арсеналам и схлестнулись герметически. — Иван суетился вокруг бойцов, словно дворняга, которой к хвосту привязали консервную банку. — Но разве господин Отс не слышал, что Гоша силен в черной магии? Мог бы зря и не пытаться. А для вас, уважаемые друзья, кто стоит за чужими спинами, поясню. Сейчас мы были свидетелями неудачной попытки применить прием…

Нет, еще крайне рано было списывать арийца в астральный утиль. Отринув хитрости и роняя слюнявую пену, однозубая торпеда сожгла предохранители и поперла на рожон, и даже балабольный Иван заткнулся.

На это МакМак грохнулся на колени, не щадя коленных чашечек. Ударом головы в брюхо погасил инерцию вампирского рывка, а заодно и подхватил оброненный клык. Дальше — дело техники. Вернувшись на пятки, Храпунов слипся с ворогом в тесном клинче, будто два репья, отвлек обманными пируэтами захватов и дюжинным тычком сложенной в «тигриную лапу» ладони втемяшил подобранный клык его хозяину в точку на лбу, где индусы любят рисовать родинки.

О, как заголосила и зарыдала лишившаяся любимца толпа! А неудачник полежал на холодном бетоне с прокомпостированным лбом, да и обратился в белый порошок вроде того, который террористы в почтовых конвертах рассылали по Америке.

— Что я вижу! — гундел Иван. — Чистая победа! Финита ля комедия!..

* * *

Кричащие дурным голосом: «В подземных „Крестах“ все спокойно!» вертухаи все чаще срывались на хрип, с утра будут жаловаться на саднящее горло и грешить на сырость и сигареты с селитрой. Увы, утро неотвратимо близилось. Огненная колесница Ра… Воспрянет перстами пурпурными Эос… Впитает соки загнанного оленя Небесный Мухомор… Третьи петухи склюют зерно рассыпанных ночной хозяйкой звезд… И все такое.

— Мне не положено лицезреть Самого, я два боя без правил подряд не выиграл, — устало вздохнул Иван Финита и без умышленной грубости подтолкнул Максимыча за дверь.

Оказалось — камера, как камера, или по местной фене, «гроб», как «гроб». Ну, смиримся, размером вдвое меньше, чем та, в которой удосужился пошевелить шашки Храпунов. Почище, побогаче. Телевизор в красном углу вместо лунного логотипа, никаких перевернутых икон, зато есть до смешного допотопное радио, и даже обои имеются — стены оклеены алфавитами окулистов, где вверху аршинные буквы, ниже — поскромнее, а в самом низу такие микроскопические фитюлечки, что без очков не разберешься. И всего один квартирант.

Измочаленные мышцы Храпунова взывали к нирванности, но соблазн расслабиться следовало послать в баню.

— Салям алейкум, — весело ощерился МакМак.

— Здравствуйте, товарищ отстраненный от должности игумен, — был вежливый, с затаенной иронией ответ. — Как здоровьице? — У престарелого узника одиночной камеры оказалось энергичное, оригинальное лицо, тонкий нос и какие-то особенные, странной формы ноздри. Надменный высокий лоб и скудные волосы, в то же время густыми клоками росшие около висков; очень густые, почти сходившиеся на лбу брови. Рот, насколько Храпунов сподобился разглядеть под тяжелыми усами, был вельми как решительный. Но сильней всего поражала необыкновенная бледность лица. В общем, полное совпадение с составленным по ориентировкам словесным портретом.

— Я, себе понимаю, имею честь общаться лично с господином Богдуханом? — колеблясь, нагло ли плюхнуться на одинокий табурет, или стойко остаться в дверях, продемонстрировал ответную осведомленность игумен. Амулет так и просился наружу, подзуживал выхватить его, медного, и по хулигански исписать злодея заточенной кромкой, чтоб у того язык развязался настежь.

Но прекрасно ведал Максимыч, что расклад не в его пользу, и придется вести беседу по чужим правилам. Как жаль, что ушлый мусульманский понтифик сходу раскусил маскарад… А здраво прикинуть — и не было у Максимыча иных козырей, кроме лицедейского грима, и весь этот костюмированный вояж в подземелья родился от безысходности, от слепой надежды, что на месте подвернется гениальная идея, как скрутить Богдухана, чтоб стал покорен и пошел на добровольное сотрудничество со следствием.

— Кумекаешь ты правильно, да не все знаешь, — безбоязненно зевнул главный очковтиратель, и так это вельможно-вяло потряс кистью, приглашая исаявского гостя найти опору для задницы. Типа, не привык ни на кого пялиться снизу вверх, а самому покидать уютно продавленную панцирную сетку кровати влом. — Угощать тебя нечем, — намекнул интриган на инцидент со свиным фаршем, — так что перейдем сразу к делу.

До сих пор Максиму удавалось заметить только тыльную сторону его рук — когда узник держал их на коленях. При здешнем скупом свете они производили впечатление белых и тонких. Но, увидев их вблизи, ладонями кверху, Максимыч усек, что нетопырки грубы, мясисты, с короткими толстыми пальцами. Особенно странно было то, что в центре ладоней кустились газончики рыжих волос.

— Я знаю достаточно, — повысил голос Максим Максимыч. — Ты подмял одного из кандидатов в губернаторы, и решил подсыпать приворотное зелье в водопровод, чтобы твой слуга полюбился народу. Раз, два, и Петербург у тебя в кармане. — Максимыч устыдился проскользнувшего в возгласе пафоса. Ведь он лишь сыскарь и ничего более. Его кредо — «Злодей должен сидеть на колу», а о высоких империях пусть у больших начальников головы лысеют.

— Тебе только кажется, что ты знаешь достаточно. Я не собирался спаивать через водопровод горожан настоем Злаков. — Богдухан тащился от беседы, будто оперный ценитель от особо убойного «Ля». Подзаскучавший посреди собеседников с низким интеллектом Богдухан был на своей территории и выжимал из этого преимущества удовольствия размером с кедры. — Для одного дня ударной работы водопровода хватило бы пятьсот кило Злаков Зодиака, но водопровод из-за непоседливых чеченских террористов под надежным колпаком. — Богдухан речетативил, будто ожидал, что вот-вот ему заткнут рот. Что значит роскошь общения. — Все хитрее, на приворотных Злаках предполагалось настоять бензин и поставить этот бензин на автозаправки. И пусть обыватель дышит выхлопными газами, результат тот же. Он влюбленно проголосует за кандидата, который круче прочих именно в этот день не поскупится на самую дурную рекламу.