Книга Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

– Тачку одного щенка, торгующего наркотой, собираются сжечь вместе с товаром, наперед зная, что владелец не потребует возмещения убытков. Почему?

– Откуда мне знать? – просипел Тигран, массируя шею.

– Ответ прост, – сказал мужчина. – Владелец тоже сгорит в своей тачке. Его оглушат и оставят на пассажирском сиденье… Тихо-тихо, – прикрикнул мужчина, блокируя дверные запоры. – Ты куда это собрался? Уж не грехи ли замаливать? Не суетись, щенок. Я сам отпущу тебе грехи. Что такое индульгенция, знаешь?

Через пару минут словарный запас Тиграна пополнился красивым иностранным словом, а сам он обеднел примерно на двенадцать тысяч баксов. Точную сумму определить было трудно, поскольку часть изъятой наличности хранилась в рублях, а переводной курс Тигран выяснить сегодня не удосужился. Как чувствовал, что обменивать сегодня будет нечего.

Последняя мысль пришла ему в голову уже на свежем воздухе, когда он кувыркнулся из открывшейся двери на землю, подобно всаднику, вышибленному из седла.

* * *

Выкинув наркодилера из машины, Бондарь намеревался проехать пару кварталов, а дальше идти пешком, но вполне миролюбивые планы подлежали срочной корректировке. Вопли покойного Фредди Меркьюри привлекли внимание окружающих, среди которых находились четыре армянина в однотипных кашемировых пальтишках. Заметив упавшего товарища, они бросились ему на помощь, причем сразу двое сунули руки в карманы, хотя вряд ли эта поза годилась для забегов на короткую дистанцию.

Бондарь раздраженно выключил радио, но тише от этого не стало – Тигран надрывался похлеще солиста группы «Квин»:

– Он меня на бабки выставил, билять такая! Взять его!

Самый бестолковый из преследователей попытался задержать автомобиль руками и прокатился по асфальту на животе, держась за задний бампер. К тому моменту, когда он додумался разжать пальцы, остальные армяне резво бежали в обратном направлении, где стояла их вишневая иномарка.

О том, что ездили они не на чем-нибудь, а на «Фольксвагене» представительского класса, Бондарь узнал примерно через минуту, когда был вынужден притормозить на перекрестке, пережидая поток машин. Вишневая машина неслась на всех парах, гоня перед собой волну уличной слякоти, но немного опоздала.

Вырулить на главную трассу удалось буквально за несколько секунд до того, как маневр повторили преследователи.

Бондарь оглянулся, словно не доверяя отражению в зеркале заднего вида. «Фольц» от этого никуда не исчез – он упорно держался в кильватере, не собираясь выбывать из гонок. Учитывая общую стоимость угнанной иномарки и находившегося в нем товара, это было не удивительно.

– Ладно, – процедил Бондарь. – Сами напросились.

Он резко нажал на тормозную педаль. Автомобиль, взвизгнув шинами, замер как вкопанный. Бум! Бондаря тряхнуло, когда преследователи со всего маху врезались ему в корму. Толчок, скрежет металла и звон бьющегося стекла повторились еще раз, поскольку «Фольксваген» тоже был протаранен следовавшей за ним машиной. Бондарь слегка подал назад, а потом врубил скорость на всю катушку, и его автомобиль резво рванулся вперед, высвобождаясь из железного захвата искореженного «фольца».

Лобовое стекло «Фольксвагена» покрылось паутиной трещин, что значительно ухудшало обзор водителю армянской команды. Кроме того, правое крыло вогнулось внутрь, застопорив переднее колесо. Однако экипаж поврежденного автомобиля оказался ушлым. Проявляя завидную прыть и согласованность действий, на дорогу выскочили два темноволосых парня, которые мигом разогнули смятый металл и так же быстро юркнули обратно.

Погоня возобновилась. Между желтым «Мартином» и вишневым «Фольксвагеном» насчитывалось около полутора десятков мчащихся в том же направлении автомобилей, но число их постепенно сокращалось. Игнорируя возмущенные тявканья клаксонов, водитель «фольца» устроил настоящий слалом, обходя соперников слева и справа. Что касается Бондаря, то он оказался в ловушке, притиснутый к тротуару надсадно пыхтящим автобусом. Прорваться вперед мешал мебельный фургон. На створках его грязной двери красовалось неприличное слово, выведенное пальцем.

С ненавистью глядя на сизый дымок, неспешно струящийся из выхлопной трубы грузовика, Бондарь саданул кулаком по центру рулевого колеса: би-ип! Бесполезно. Оглянувшись, он увидел, как «Фольксваген» подрезал очередную машину и приблизился на расстояние десяти метров.

Он снова уставился перед собой. Фургон чуть поднажал, а шофер автобуса замешкался. Между ними образовался небольшой зазор. Недолго думая, Бондарь рванулся вперед.

Кррранг! Глянцевый борт спортивного автомобиля соприкоснулся с бампером автобуса, обросшим бурой бахромой сосулек. На секунду или две Бондарь потерял управление, поскольку устремившаяся вперед махина толкала перед собой косо развернутый «Мартин». Но стоило прибавить газу, как автомобиль оторвался от непрерывно сигналящего автобуса. Чиркнув по касательной некстати подвернувшиеся «Жигули», желтый «британец» выровнялся и поспешил перестроиться в первый ряд, чтобы не пропустить правый поворот. В салоне гремела музыка, исторгаемая включившимся от сотрясения приемником:

«Основное пра-авило, ту-ту-ту, чтоб хорошенько вста-авило, ту-ту-ту. А если не втавля-а-ется, ту-ту-ту, то будем дурью ма-а-яться, ту-ту-ту…»

Не в силах слушать эту пакость, Бондарь шарахнул по приемнику с такой злостью, что тот наконец-то заткнулся. Хотелось верить, что навсегда, ту-ту-ту.

Покинув запруженное Садовое кольцо, он вырвался на простор Ленинградского проспекта, где скорость удалось увеличить до восьмидесяти. Правда, оторваться от «Фольксвагена» это не помогло. Жаждущие мести армяне мчались следом, словно привязанные на невидимом буксире. Вот уже станция метро «Динамо» осталась позади… «Аэропорт»… «Сокол»…

Нырнув под железнодорожный мост, Бондарь принялся лихорадочно вспоминать здешние места. Ему нужно было какое-нибудь безлюдное и укромное.

– Есть, – воскликнул он, заметив впереди нагромождение уличных киосков, стоящих на страже входа в метро «Войковская».

Вправо, влево, опять вправо. Вдоль трамвайных путей, проложенных по Старопетровскому проезду. Машин и пешеходов становилось все меньше, дорога была широкая, стрелка спидометра стремительно клонилась вправо.

Однако «Фольксваген» тоже сработал на совесть. Набрав ускорение, он мчался по левому ряду.

Малолюдные места хороши тогда, когда собираешься стрелять только ты один. Если же огонь ведется по тебе самому, то невольно призадумаешься: а так ли уж привлекательны эти тихие московские кварталы?

Хлоп!

Первая пуля пробуравила заднее стекло.

Хлоп-хлоп!

Последующие выстрелы не достигли цели, поскольку Бондарь вырвался вперед. Как назло, запиликал телефон. Заподозрив, что звонит Даша, Бондарь, управляя одной рукой, достал трубку и на мгновение перестал следить за дорогой. Высветившийся номер показался смутно знакомым, однако в спешке было трудновато вспомнить, кому он принадлежит. Особенно после того, как поднажавший «Фольксваген» зашел справа и помчался буквально впритирку.