Книга Топот бессмертных - Илья Те

Ситуация была очевидна: сталкер и ластоногий мудохались в воде, хаотически махая конечностями, дергаясь, погружаясь и выпрыгивая из воды. Стрелять в такую кучу-малу было чревато. Пробитым черепом Аспирина.

– Сашья! – послышалось от оказавшейся рядом Пышки. – Фы драться слишком пыстро. Мы нье могли помочь.

Пышка стояла взволнованная, как наседка над яйцами. Подруги-интуристки тоже сверлили воздух растерянными рожицами. Ну понятно. Сделать ни хера не могли, просто стояли и зырили, зажимая губки, как его топят.

– Ладно, моя понимайт, – милосердно сказал Аспирин, сплевывая воду в воду. – Короче, тише. Эта гнида, возможно, еще где-то тут.

А и правда, тварь ведь выжила! Эта мысль охренительно поразила сталкера, причем не столько сама эта мысль, сколько осознание, что он стал базарить с подопечными, пока вокруг плавал атаковавший мутант. Хреновенько. Типа, не профессионально.

– Блин… Чё-та я с вами расслабился совсем… – процедил Аспирин сквозь зубы, поднимая трещотку. Движением левой руки он разом содрал респиратор, очки, бандану, кинул все это Пышке. Кивнул Бельку. Водя стволами, оба принялись шарить по водной ряби во все глаза. Впрочем, хрен там. По волнам скакали блики, и ластоногий, разумеется, был невидим.

– Ближе все, ближе встаньте! – прикрикнул сталкер. – Теснее. Спина к спине!

В воде болтались останки карты, больше похожие на использованную туалетную бумагу, но в создавшейся ситуации, естественно, никому не было до нее дела. К тому же, как надеялся сталкер, если они выйдут из обрыва, ориентироваться в пути он сможет уже сам. Спустя минуту молчаливого стояния в водном потоке Аспирин все же решил добраться до карты и вытащить ее из воды, но в это мгновение размокшая бумага вдруг подскочила, словно Карлсон в простыне, и метнулась в сторону группы!

Ей-богу, это был самый неудачный момент. Неудачный, разумеется, для мутанта. Сделав шаг в сторону карты, Аспирин был готов к чему-то подобному. На перепончатых лапах мелькнули когти, хлопнули уродливыми веками злые глаза. Всех тварей земных и небесных создал Господь. Но этого изготовила Зона – по собственному, млять, инженерному проекту.

Ствол подскочил, как кобра, и плюнул в склизкую морду свинцовой трассой. К радости Аспирина, к матерку его любимой трещотки присоединилось и гулкое хлопанье пистолета – это Белёк, получив наконец возможность стрелять, начал лупить по твари из «Дезерт Игл».

Срубленный двойным потоком металла, ластоногий с ревом опять отвалил на дно. Аспирин не двигался, поскольку патроны в рожке еще оставались. А вот Белёк, расстреляв обойму, спешно ее отсоединил и зацепил на жилете новую…

Слишком медленно, черт возьми! Либо тварь была очень умной, либо просто среагировала на движение, как и в случае с шагом Аспирина в сторону плавающей карты, но ластоногий выпрыгнул из воды!

Скандинав уже вгонял в пистолет обойму, когда тварь атаковала сбоку, кидаясь на поднятый пистолет и опрокидывая напарника плечом в воду. Щеку порвало первой, тут же когти скользнули по шее, продолжая рассекать кожу от уха к горлу, до кадыка! Аспирин почти физически ощутил, как вспарывается плоть Белошапочки, и только фонтан розовых брызг, поднятый окровавленным телом, выбил его из ступора.

Все это время руки стреляли сами, независимо от разума сталкера. Глаза Аспирина видели, как очередь из его «калаша» опрокидывает ластоногого обратно в поток, но это уже не имело значения!

Волны вокруг группы окрасилась алым. Белёк всплыл, и из его распоротой яремной вены как из маленького брандспойта, хлестала кровь.

«Зона… я твой… нафсегда».

– Нет же! Нет! – истошно заорал Аспирин, добивая ластоногого рваными очередями и бросаясь к Бельку, запоздало хватая его за плечи. Кровь еще текла из разорванной шеи, но уже слабым-слабым потоком.

Живые глаза юного интуриста больше не смотрели на Аспирина. Взгляд Белошапочки скользнул в небо и остался там навсегда.

За спиной послышался шлепок. Это Спортсменка уронила рюкзак в воду.

– ПДА, дура! Промочишь технику! – закричал сталкер, на миг повернувшись. – Достань его быстро!

Спортсменка испуганно дернулась, присела, исчезла под водой и тут же появилась со спасенным рюкзаком. Возможно, завернутый в пленку ПДА еще оставался цел…

Следом за всплеском, вызванным движением Спортсменки, вокруг наступила тишина, разбавляемая лишь журчанием воды.

Застывшие люди, однако, этого звука не замечали.

* * *

Спустя десять минут, когда компания выбралась из обрыва, Аспирин смотрел на умирающего Белошапочку и, возможно впервые в жизни, не знал, что сказать. Все, что бы ни было, звучало пошло или жестоко.

– Ну, ты это… – выдавил наконец Аспирин, – потерпи чуток, братан. Я знаю, чё надо делать.

С этими словами Аспирин, чувствуя, как немеют руки, поднял истасканный «Дезерт Игл», столь доблестно проявивший себя в руках Белошапочки в подземельях.

– Не нато… – прошептал Белошапочка, увидев движение верного товарища, – я-а… сам хочу. Не нато, Аспирин…

– Да не гони! – взорвался вдруг Аспирин. – Надо… Не надо… Надо! Так ты дохнуть будешь почитай еще полчаса.

– Упери… – выдавили немеющие губы. И Аспирин, прекрасно понимая, что делает глупость, да и жестокость, опустил спасительный пистолет.

Белошапочка умирал. Медленно. Секунда за секундой источая жизнь из отверстий в плоти. Смотрел в небо. И не кричал.

От немого ужаса Аспирин сглотнул и перекрестился. Спустя некоторое время глаза Белошапочки закрылись, и он, выражаясь литературным языком, издох.

Пилюля восьмая

Темное в темноте

Дело не в бабле…

Самая стремная фраза Зоны

Дождь херачил с самого утра весь день. Сезон муссонов принял вахту у своего туманного собрата и теперь отрывался на людишках по полной. Денек в хотеле соответственно выдался громким и нетрезвым. До вечера дожили единицы. Остальные, гонимые головной болью от непогоды и мутной ханки, постепенно расползлись блевать по норам и мирно похрапывать на своих спальниках и койках, согласно оплаченным местам. С приходом ночи шум грозы за окнами стих, но капли, барабанящие по крыше хотеля, напоминали, что вылазить на улицу – не судьба.

За столиками досасывали недопитое два десятка самых стойких. Рядом поклевывали носом оба охранника ночной смены. За стойкой, нагоняя суету в мертвый час, вертелся, словно уж в керосине, Кеша-Почтовый. Этот гаденыш, отложив курьерские дела на завтра, продрых весь день и нынче бодрячком обслуживал полудохлых клиентов, число коих верочно уменьшалось по мере достижения пацанами кондиции. Посему, когда почти в кладбищенской тишине противно заскрипела дверь заведения, Почта радостно встрепенулся, готовый встретить взглядом новенького потенциального носителя бабла, припершегося в хотель за хавалом и ночлегом. Радость Кеши, впрочем, мгновенно испарилась, едва он узрел, кто именно пожаловал на дикий сталкерский огонек.