Книга Золотой цверг - Вадим Проскурин

– Считай, ничего не говорил. Сказал только, придет лох, мы с Хангом будем его брать, а ты, Трей, вход откроешь, а дальше сиди тихо и не высовывайся. А больше он ничего и не говорил.

– Лох, значит?

– Я тебя так не называл, – встрепенулся Трей, – я только то, что Сома говорил, то и передаю.

– Я и не говорю, что это ты меня лохом назвал. Что за яд у них в иглах?

Трей пожал плечами:

– Если иглы обычные, то паралитик в несмертельной дозе, а если что-то особенное зарядили – значит, что-то особенное.

– Понятно, – подытожил Анатолий. – Ладно, дед, считай, что легко отделался. Давай сюда мобилу, потом верну. Молодец. И пушку давай, и чтоб без фокусов.

– Какие уж тут фокусы, – проворчал Трей. – Если ты у Сомы голыми руками пушку отнял, какие уж тут фокусы могут быть.

– С чего ты взял, что голыми руками? – поинтересовался Анатолий.

– Если бы ты с оружием пришел, ты бы сейчас не эту пукалку в руках держал.

– Логично, – признал Анатолий. – Посетители в ближайшее время ожидаются?

– До завтрашнего утра никого не будет.

– Вот и замечательно. Включай охрану периметра и пойдем, поможешь мне прибраться.

В мозгу Анатолия вспыхнул сигнал от нейрошунта. На мобилу пришло текстовое сообщение от Ибрагима, оно гласило: К тебе едет наш человек, зовут Якадзуно Мусусимару, ты его знаешь. Анатолий хмыкнул. Он понял, почему Ибрагим не заинтересовался рассказом Анатолия про странного попутчика. Надо же, у деметрианской безопасности, оказывается, есть свои агенты на Гефесте. Или Ибрагим завербовал его уже здесь?

Трей тихонько кашлянул, намекая, что охрана периметра включена. Анатолий показал на дверь, и Трей направился в тамбур ликвидировать следы драки. Анатолий последовал за ним.

9

Первым, что бросилось в глаза Якадзуно, когда он вошел в здание склада №134, были брызги крови на полу и на стене. Якадзуно брезгливо поморщился, раньше он думал, что такое бывает только в дешевых виртуальных игрушках.

Якадзуно распахнул внутреннюю дверь тамбура и оказался в узком и темном коридоре. Только из одной приоткрытой двери по правую сторону выбивался свет. Якадзуно пошел на свет и, войдя в комнату, обнаружил странную картину.

Прямо поперек входа на полу был труп. Молодой коренастый мужчина индийской внешности лежал на спине, в обоих глазах и нижней губе у него торчали иглы от пневматического пистолета. Якадзуно поморщился еще раз, он не терпел излишней жестокости.

Чуть поодаль лежал другой человек, определить его национальную принадлежность не представлялось возможным, потому что лицо у него было разбито до состояния кровавой каши. Судя по тому, как он ругался (тихо и сдавленно, но отчетливо), челюсти не пострадали. А если судить по тому, в какой позе он лежал, у него была сломана по меньшей мере одна нога.

Чуть дальше от входа стоял стол, за которым сидели еще два человека, они спокойно играли в шахматы, не обращая никакого внимания на стоны избитого. Один из них, тот, что сидел лицом к входу, был Анатолий Ратников, второго, маленького толстого старичка, Якадзуно не знал.

Увидев Якадзуно, Анатолий широко улыбнулся и встал из-за стола, всем видом выражая радость от нежданной встречи.

– Привет! – сказал он. – Ну ты даешь, конспиратор! Честное слово, я так и не догадался, кто ты такой. Приятно смотреть на чистую работу.

Якадзуно почтительно улыбнулся, но на самом деле ему было неприятно. Он не понимал, что вообразил себе Анатолий, но, что бы он ни вообразил, это не имело никакого отношения к реальной действительности. В разговорах с Анатолием Якадзуно не выдавал себя за кого-то другого, он с самого начала говорил одну только правду и ничего, кроме правды.

– Ампулу принес? – спросил Анатолий.

– Принес, – ответил Якадзуно и полез в сумку.

На свет появился одноразовый шприц-тюбик, наполненный феназином. Избитый мужик сдавленно застонал и снова начал ругаться, кажется, по-китайски.

– Хватит вопить! – обратился к нему Анатолий. – Сейчас тебе станет хорошо.

Якадзуно не выдержал.

– Зачем было его так избивать? – спросил он, стараясь говорить спокойно, но гнев в его голосе все равно нашел дорогу.

– А в чем дело? – искренне удивился Анатолий. – Эти козлы на меня напали, вот этот хмырь, – он указал на избитого, – предъявил поддельную ксиву планетарной безопасности, а когда я захотел проверить подписи, полез за пистолетом. Если бы эти два урода были чуть более ловкими, сейчас укол делали бы не ему, а мне. Ты что, его жалеешь?

– Можно было просто оглушить его, не причиняя излишних мучений, – сказал Якадзуно, снимая с иглы шприц-тюбика защитный колпачок.

– Я думал, он и так все скажет, – произнес Анатолий с легким смущением. – Я же не знал, что он фанатик.

Якадзуно склонился над фанатиком, тот внезапно сделал резкое движение рукой, пытаясь выбить шприц-тюбик из руки Якадзуно, но все, чего он добился – очередного пинка в многострадальное лицо.

– Не дергайся, падаль, – миролюбиво проговорил Анатолий, – я все равно быстрее.

Пленный затих, скорее всего, кратковременно потерял сознание от нестерпимой боли. Якадзуно быстро сделал укол, положил использованный шприц-тюбик обратно в сумку, отыскал взглядом стул и сел на него.

– Трей, – обратился Анатолий к старичку, – сходи, прогуляйся. Я тебя связывать не буду, но ты не обольщайся. В шахматы ты играешь неплохо, думаю, у тебя хватит мозгов, чтобы понять, на кого можно катить, а на кого лучше не надо.

– Чего уж тут не понять, – сказал Трей, подобострастно кивая, – я же не дурак драться с профессиональным бойцом.

Анатолий польщенно хмыкнул. Трей удалился в темноту коридора.

– И не подслушивай! – крикнул ему вслед Анатолий. – Увижу, что подслушиваешь, – голову оторву.

За Треем закрылась дверь. Анатолий тяжело вздохнул и потянулся.

– Слушай, Якадзуно, – сказал он, – у тебя оружие есть?

Якадзуно молча открыл сумку и вытащил оттуда малогабаритный браунинг в открытой подпружиненной кобуре и одну за другой две автономные гранаты.

– Ух ты! – Анатолий не удержался от восхищенного вздоха. – Ни хрена себе!

– Ибрагим просил передать, что гранаты подлежат возврату после операции. Если ты ими воспользуешься, придется писать подробный отчет.

– Да-да, – закивал Анатолий, не сводя с гранат обалделого взгляда, – по такому оружию отчетность всегда строгая.

Он взял по гранате в каждую руку, закрыл глаза, и на его лице появилось мечтательное выражение. Глядя на Анатолия, Якадзуно вспомнил старую сплетню насчет того, что армейским офицерам промывают мозги не только с целью усиления базовых рефлексов, но и для коррекции личности. Трудно представить себе, что нормальный человек способен испытывать такой восторг от одного вида оружия.