Книга Порочный круг - Майк Кэри

Мы устроились за самым уединенным столиком, хотя, как ни странно, уединению способствовали кипевшие вокруг беседы. Любое сказанное нами слово утонуло бы в общем гуле. Огненно-красные обои на стенах по фактуре напоминали тиснение. Наклонившись, я провел по ним пальцем — так и есть, тиснение. Может, раньше здесь был индийский ресторан?

— Готов слушать, — объявил я, для храбрости сделав большой глоток виски.

Настроение моего друга немного исправилось. Нет, моя выходка его по-прежнему злила, однако чувствовать себя первоисточником тайного знания ему нравится не меньше, чем слушать джаз.

— Я бы и раньше догадался, — наконец заявил он. — Вот только, как мы уже говорили, в последнее время убийств столько, что глаза разбегаются.

Ну конечно! Правая часть колокола Гаусса… В памяти неожиданно возник заголовок одной статьи, который я видел на мониторе компьютера Никки: «Казнь супружеской пары». Черт подери, подсказка была прямо под носом, а я даже внимания не обратил!

— Торрингтонов нашли в их собственном доме, — продолжал Никки. — Где-то в районе Мейда-вейл.

— Мейда-вейл? — переспросил я. — Стив Торрингтон, с которым встречался я, дал адрес на Бишопс-авеню.

— Какой дом по Бишопс-авеню?

Пришлось порыться в памяти.

— Шестьдесят какой-то… Шестьдесят второй!

— Балбес, это же брошенный дом, там сквоттеры живут! А зачем он дал тебе адрес? На коктейль-прием позвал?

— Нет, велел послать туда счет, — признался я.

— Ясно… Сильно же его беспокоила судьба этого счета! Так или иначе, настоящий Стивен Торрингтон, пока его не убили, жил в Мейда-вейл. Если хочешь, дам точный адрес, но мой тебе совет: не суйся в эту историю! Убийства были совершены в гостиной — там сдвинули мебель, дабы освободить побольше места, видимо, киллеру захотелось устроить настоящее шоу. Все шкафы и ящики раскрыли, а содержимое разбросали по полу. В отчете сказано: обстановка очень походила на обыск, но убийца будто не знал, что ищет. В таком бардаке копы не смогли определить, пропало ли что-то из вещей, и, главное, куда делась девочка.

— Эбби, — чуть слышно выдохнул я.

— Да, именно. Ребенка копы вычислили, даже не собирая данных о Торрингтонах. Одна из комнат дома стопроцентно была детской, и ее, как и все остальные, вывернули наизнанку.

Ну, конечно, вывернули и унесли кое-что из вещей! Я знал это, так как за исключением куклиной головы, лежащей в моем гребаном кармане, все они находились у меня в офисе, упакованные в черный пластиковый пакет, подарок от типа, назвавшегося Стивеном Торрингтоном. Представив, как он рылся в вещах девочки, родители которой истекали кровью за стенкой, я чуть не задохнулся от злости на собственную наивность. Неудивительно, что он услал сообщницу в машину! Кем бы ни был тот хлыщ, своим актерским способностям он, похоже, доверял, а вот ее — не очень, и рисковать не собирался. Пожалуй, нужно отдать ему должное: роль убитого горем отца он сыграл бесподобно. Разве только горе редко выражают так явно… Мне следовало догадаться! Следовало заподозрить неладное!

Ну и, допустим, заподозрил бы, как бы я поступил? Не взялся бы за дело? Эбби умерла — это я знал точно, потому что через лондонскую ночь смог дотянуться до ее духа. Я дотянулся и утонул в темном колодце горя и отчаяния: других чувств девочка, видимо, не испытывала.

Солгали мне или нет, но за работу я взялся ради Эбби, значит, и до конца ее довести следует ради Эбби. В тот момент я искренне надеялся, что на каком-то этапе снова столкнусь с так называемым Стивом Торрингтоном и отомщу за поруганное достоинство, умело применив монтажную лопатку.

От лопатки мысли плавно перетекли к синякам «Мел». Теперь я нисколько не сомневался в том, что они были самой настоящей фикцией, частью бутафории, призванной скрыть ее смущение и недостаток эмоций в голосе. Да, этот ублюдок использовал все имеющиеся возможности, ничем не побрезговал!

— Что же, по мнению копов, там случилось? — спросил я, не без труда отвлекаясь от неприятной темы.

Никки только плечами пожал.

— Пока у них нет ни одной версии. По крайней мере в официальных данных ничего не значится. Зато обнаруженные на месте преступления пули они практически вывернули наизнанку, так что искомый ствол теперь вряд ли пропустят. Вернее, не ствол, а стволы, поскольку были использованы два разных вида оружия. Вот только в баллистической базе данных соответствий не оказалось, следовательно, пока это тоже тупик. Естественно, копы сняли отпечатки пальцев, но нашлись лишь принадлежащие обитателям дома, а кроме них ни одного, даже самого размытого. Со следами картина та же, что и с оружием: доказать вину подозреваемых они помогут, а отыскать — нет.

— А соседи что говорят?

— Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Хотя просочились обрывки сплетен. Некоторые считали случившееся только вопросом времени. Судя по всему, Торрингтоны портили общую картину: к ним денно и нощно шлялись подозрительные личности. Один парень появлялся особенно часто, высокий, статный, в длинном кожаном плаще и неизменно с двумя головорезами, смотревшими ему в рот, будто он Господь Бог. Люди считали его либо гангстером, либо продюсером студии грамзаписи, либо и тем и другим в одном лице. Устав от бесконечных хождений, кто-то сердобольный даже подал жалобу в службу защиты детей: наверное, решил, что Торрингтоны — педофилы, торгующие телом дочери.

Стакан с виски замер на полпути ко рту. Да, пожалуй, это объясняло бы, почему девочка так горевала!

— И? — Я нетерпеливо подтолкнул Никки, с одной стороны, желая услышать утвердительный ответ, с другой — страшась.

— К Торрингтонам послали инспектора, отчет которого приложен к заявлению. Полный текст раскопать не удалось, но, насколько я понял, Эбби показалась ему здоровой, совершенно нормальной девочкой. Возможно, чересчур серьезной и погруженной в себя, но в меру упитанной и ухоженной. Собеседование она прошла без проблем: думаю, с процедурой ты знаком. «Несоответствующего возрасту интереса или знаний об интимных отношениях несовершеннолетняя не обнаружила». Уютная, прекрасно обставленная комната, чистая, аккуратная одежда… В общем, не то чтобы увидеть дымящийся пистолет — инспектор даже запах пороха не учуял.

— Но что-то ведь там творилось, — мрачно заметил я. — Множество посетителей, некоторые из них — постоянные, наведывались в дом с такой регулярностью, что соседи даже внешность запомнили! Так чем могли заниматься Торрингтоны?

— Торговали наркотиками? Делали пластические операции? Кастор, мой конек — сбор информации, а не гадание по хрустальному шару! Что смог узнать, я тебе уже сообщил, и на сегодняшний вечер это вся информация, собранная столичной полицией. Эбигейл официально числится пропавшей, а ее родители определенно мертвы. Знаю, по работе ты то и дело сталкиваешься с призраками, но случалось ли, чтобы воскресшие тебя нанимали?

В кои веки Никки не рассмеялся над своей шуткой: вероятно, заразился моим подавленным настроением и наверняка злился на то, что я испортил его свидание с Имельдой.