Книга Недетские игры - Наталья Бульба

Хотелось бы обойтись, но никто не мог дать гарантию, что за нами не следят.

– По данным Горевски, отобранным женщинам в идентификационный чип внедрен специальный код. Счет идет на десятки тысяч.

Я молчала, делая глоток за глотком. Грустно признавать, но перед дальнейшим я была бессильна. Добывать факты, анализировать их, выстраивая правдоподобную картинку, идти вперед, имея в руках лишь тонкую нить, переигрывать в схватке, когда значение имела не столько сила, сколько хитрость…

В моей войне – один на один я знала, как победить. В этой…

– Он передал на словах, что готовность – сутки. Назначил встречу.

Марк забрал пустую кружку из моих рук, поставил ее на пол, потянулся ко мне.

Говорят, любовь делает сильнее. А если сил нет, то, может, это не любовь?

Еще несколько дней тому назад я была на Земле. Оценивать по событиям, так прошла целая вечность.

Я не отстранилась, позволяя себя обнять. Когда он был рядом, физически ощущала, как становлюсь всемогущей. Внешняя усталость – лишь плата за испытанное напряжение.

– Ты оказалась права, Сои не дочь губернатора. Пришлось прижать, признаваться он не хотел.

– Как она? – Чувствовать его тепло было приятно. О чем-то большем, чем просто замереть, вжавшись в него, даже мысли не возникало, но… тело помнило и отзывалось тоскливым желанием.

– Плохо, – коснулся он губами виска. – Нужны другие методики. Исхантель задействовал очень глубокие механизмы влияния на сознание дочери, мы с таким раньше просто не сталкивались.

– Подопытный экземпляр?! – резко оттолкнула я его, замерев, как перед броском. Переход от любви к ненависти был неожиданным для самой себя, но мысль задела что-то сидящее глубоко внутри.

Марк понял. Успокаивая, как маленькую, провел ладонью по застывшему маской лицу.

– Поднимем на крейсер. Не поможет – вернем. Она не виновата, что родилась такой.

Только теперь поняла, насколько тяжело далось мгновение напряжения. Когда отпустило, сердце захлебнулось кровью.

– Извини, – перехватила его руку, умоляя о прощении, тронула губами.

В его улыбке были понимание и грусть. А ведь еще минуту назад я хотела спросить, есть ли у нас время. Теперь… не могла.

Он ответил сам, вычеркивая из жизни брошенное ему в лицо обвинение.

– Раньше чем через час они не закончат. Отдохни…

Продолжить фразу я Марку не позволила, да он и не настаивал, сдавшись, как только я потянулась к нему.

На этот раз не было никакого противостояния. Желание отдать себя до конца; запомнить, что значит быть вместе; забыть о внутреннем одиночестве, которое давно стало преданным спутником.

Мы не произносили этого вслух, но оба понимали, что через сутки одного из нас может уже и не быть.

Страшная правда, от которой скручивало в жгут внутренности и бросало в его нежные объятия. Надолго ли хватит наших чувств, если, расставаясь даже на день, будем прощаться навсегда?!

Когда на комм Марка пришел вызов, мы уже стояли в дверях. Он так и не сказал, чтобы я была осторожна, я… чтобы берег себя.

Ситуацию опять спас Валанд. Внезапно замер на пороге, обернулся ко мне.

Брови хмурились, но глаза лучились лукавством.

– У тебя с Лазовски что-нибудь было?

Вопрос к детским не относился, о чем он спрашивал, было понятно и без уточнений. Еще бы понять логику размышлений, приведшую к подобным выводам.

Сглотнув, качнула головой. Опешила настолько, что слова встали в горле комом.

У нас с Лазовски?! Даже анекдотом не назовешь.

А Марк еще и добил, посчитав, что моей растерянности ему мало:

– Он ревнует тебя ко мне. Аж звереет.

Не знаю, чего он добивался, но вернуть меня в рабочую форму ему удалось.

Глава 16

Как только я доложилась более подробно, нисколько не удивившись присутствию на «закрытой вечеринке» и Руми, меня вежливо попросили помочь Ромшезу и Вано.

Вроде и понятно, что нашли причину избавиться – ну не боец я, полевик. С другой стороны, эта парочка больше работала по добыванию информации, а не по ее обработке, я же была аналитиком. Без умения сводить воедино разрозненные факты не проходило ни одного поиска.

Посчитав, что все правильно – каждый делает то, что умеет, я до рассвета играла данными, не переставая задаваться вопросом, откуда Горевски удалось все это выкопать? Сутки, как он исчез из резиденции губернатора, а улов такой, что подступала черная зависть.

Версии были. И про эмпатию, которая в некоторых случаях выглядела опаснее ментальных техник, и про старые связи. Неплохо бы спросить, чтобы оценить собственную интуицию, но для этого нужно хотя бы встретиться. Место и время я помнила. Вечер. Восемь. «Шалона». Весьма высокого уровня ресторан в одноименном отеле за охранной зоной космопорта.

Последние данные отправила Роверу в восемь утра. Больше выжать из известного уже не могла. Но и того, что удалось, вполне хватало понять – остановить не получится, только локализовать, не дать расползтись по планете, став приговором уже не прогнозируемым тысячам, а их сотням.

Оружие на Зерхане было. И не только на складах гвардии, эти особых опасений не вызывали, а вот конфискат и то, что находилось «на руках»… В хранилища изъятого Ромшез уже внедрил свои коды, обещал удержать если не все, то большую часть, но оставалось ввезенное на планету, минуя систему учета.

Дипломаты Самаринии появились девять стандартов назад, год спустя Эйран стал губернатором. Прошло еще четыре, и миссию возглавил Исхантель. Сои тогда исполнилось четырнадцать…

Знал ли он о дочери или это была всего лишь случайность, ставшая началом того, что мы имели сейчас? У меня не было ответа на этот вопрос, только догадки. Гормональный всплеск взросления всегда сопровождается спонтанным усилением ментальных возможностей.

Первые признаки активной контрабанды оружия проявились два года назад. Об этом говорила статистика службы охраны порядка. Затем спад, в который я не очень-то и верила. Кривая держалась на одном уровне, но оказалось достаточно разложить ее на составляющие, чтобы сделать соответствующие выводы. Вместо армейских образцов в сети все чаще попадались запрещенные экземпляры.

Вот только тревогу никто почему-то не поднимал. Не замечали очевидного или просто не хотели видеть?!

Думаю, Ровер знал ответ, только делиться не собирался.

Вспомнила я шефа вовремя, только и успела закончить мысль, как он появился в помещении, которое до нашего заселения сюда было учебным классом.

– Четыре часа на отдых. Базу не покидать.

Относилось это ко мне. Еще один парадокс. Командовал вроде как Валанд, но… не мной.