Книга Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский

— Великая и неистребимая старая школа! — Генрих рассмеялся. — «Узнаешь брата Колю?» Бессмертный Бендер… Ну, давай по маленькой.

— За здоровье стариков. Твой-то как?

— Воюет вовсю! Какую-то пенсионную партию придумали, теперь объединяются — по регионам, по федеральным округам.

— Ну дай им Бог силы. А Костя гундит, злится, но держится. Куда вьГ без меня, говорит. И самое печальное, что стопроцентно прав. Тут мне Славка рассказал, как он с этими своими полковниками «благодушествовал», так сказать. Свалю, говорит, на пенсион, и делайте тогда, что хотите. Нет, говорят, пока мы с тобой, и не думай. Понял, как вопрос-то ставится? Так этим же моментом немедленно пользоваться надо! Не откладывать на завтра! Завтра вы возьмете за хобот того же Пашу Вострецова, или вообще кто-то где-то что-то пронюхает — утечки ж в наше время дело обычное! — и все — коту под хвост. Вот чего я боюсь.

— Нет, Саша, тут я готов тебе возразить. Между прочим, тот спектакль, который организовал Вячеслав у себя в конторе — с раздачей персональных пенделей, как говорили у нас во дворе, — вызвал в руководящих массах весьма неоднозначную реакцию. Но главным тезисом было все-таки — «Давно пора!». Как ты считаешь, почему? У меня есть на этот счет свое мнение, но я хотел бы услышать, что думаешь ты.

— Я еще не успел сформулировать для себя, поскольку, честно говоря, не думал на эту тему. Но если в порядке прикидки? «Давно пора», вероятно, говорит тот, кто понял, каким образом можно убить двух зайцев сразу — ловко отчитаться в своей неусыпной заботе о сохранении законности и отвести от себя угрозу куда более серьезной чистки. А вот недовольные — это, возможно, как раз и есть наши союзники. Они просто поняли, какую роскошную лапшу развесил на «руководящих ушах» находчивый генерал. Твой-то как отреагировал?

— Хм… — Генрих улыбнулся, покачал головой. — Мой, по твоей классификации, из вторых. Что меня, честно говоря, и порадовало. Мы с ним эту тему тоже слегка затронули, и я постарался довести до него, что сей спектакль, по сути, отвлекающая операция, подготовка к наступлению. Нормальная реакция. А вот с Игорем Ромадиновым, тебе же известно, он — тонкий мужик, другой вышел разговор. Вернее, даже не у меня с ним, а у него с его замом, тем самым Валерием Петровичем Коныгиным. До нашей встречи. И вот посмотрели мы с ним друг на друга, и он спрашивает мое мнение о совещании в МУРе. Все уже в курсе. Я говорю, улыбаясь при этом: а что ты, мол, хочешь услышать конкретно? Разве у тебя появились сомнения? Он смеется. Но грустно так. Оказывается, этот его зам, что называется, ничтоже сумняшеся, полдня с пеной у рта убеждал, что подобный «разгон», используя уже опыт МУРа, надо теперь учинить по всем крупным подразделениям министерства и на том поставить точку, дать людям возможность дальше работать спокойно. Добились, мол, своего, задачу выполнили, и — хватит!

— Это хорошо.

— Что именно? — не понял Генрих.

— То, что они все теперь успокоятся. И охамеют, надо думать. Ничто ж так не разлагает человека, как незаслуженное поощрение начальства. Но нам, видимо, придется туговато. Я имею в виду, с кадрами. Придется задействовать частных сыщиков, во избежание, так сказать.

— Ну для вас-то это не проблема, — усмехнулся Генрих. — А тем ребятишкам, что собрал у себя в агентстве Вячеслав, так вообще семечки. В общем, Саша, я так понимаю, что большой сбор состоится на Любянке. Как ты только что заметил, во избежание. Дядя Костя уже в курсе, он и передаст приглашение вашему шефу. С Житной договорится Игорь. Он тоже будет присутствовать. Ну и твой покорный слуга, разумеется. Прочитали мы ваш «меморандум».

— И что? — насторожился Турецкий.

— Да что, совсем уж, что ли, юмора не понимаем? Нет, Саша, все правильно. Но я думаю, что это будет только самый первый шаг. И все это, кажется, очень правильно поняли. Сам подумай, у нас, и у того же Игоря, и в других конторах уже не столько об оперативных проверках речь идет, сколько о разработках. Доколе? Можно ведь и два, и три года, и четыре, если больше делать нечего, разрабатывать явного мерзавца, без конца выявляя то, другое, третье…

— Пора брать, что ли?

— Да вот вы с Вячеславом и начнете. Его, кстати, скорее всего, придется вывести из МУРа. Ты его пока не готовь, а предложение, полагаю, будет исходить от Ромадинова. Это — между нами. В этой связи было бы, наверное, неплохо, если бы Вячеслав заранее продумал себе толковую замену. Но это — мое, личное… — Насчет замены даже я могу дать совет, — этак небрежно кинул Турецкий.

— Дану?

— Точно. Не секрет же, что за последние два года с Петровки ушло немало толковых мужиков. По разным причинам. И не Славка тому виной, а общая ситуация. Так что если искать замену, я бы предложил именно среди них. Володя Яковлев, помнишь, был у Славки такой зам? Он теперь, кажется, в министерстве, в главке. Я б его вернул — настоящая муровская косточка! Или Коля Саватеев, он со второго отдела в заместители пришел, а я его еще старшим лейтенантом помню, простым опером. Он, по-моему, теперь твоими же делами, но только в МЧС занимается. А по духу — настоящий сыскарь. Чем не начальник МУРа? Да и других немало. А что, Славка-то придумает… Считаешь, рано ему говорить?

— Ты его знаешь лучше. Думаю, назначение произойдет не сразу, вам же придется как-то еще войти в операцию, обрести полное доверие. А оно бывает разное, а на вас будет смотреть не только преступный мир, но и трое руководителей важнейших государственных ведомств — как их ни называй: силовые, правоохранительные… Поэтому, может быть, с информированием Вячеслава я бы не спешил. Достаточно пока намека. Это чтоб он, с его-то характером, не взбрыкнул вдруг и не полез в бутылку. Ты бы такое мог, например, полностью исключить?

— А черт его знает! — Турецкий засмеялся неожиданной и для себя самого постановке вопроса. — Иной раз от Славки можно ожидать чего угодно…

— Вот так, Саша… Ну все, чем богат, я тебе доложил. Очередную информацию получишь от дяди Кости. Сейчас я погашу свет на кухне и покажу тебе другую дорожку. Ты ведь с Балаклавки шел?

— Как обычно.

— А тут у нас протоптали, в связи со стройкой, новую тропинку. Выберешься туда же, только подальше, возле школы. Там белый такой тонарчик стоит, как ориентир в темноте… — И, уже провожая Турецкого, который старательно вычистил брюки и ботинки, перед тем как погасить свет в прихожей и открыть дверь на лестничную площадку, сказал со вздохом: — Да, друзья мои, повесили вы себе груз на одно место… Я, как тот Остап, ну и как всякий азиат — по крови, тоже, каюсь, человек завистливый, но вам я не завидую, не-а…

Глава девятая

ПЕРВЫЕ ПРОКОЛЫ

1

Несмотря на некоторую эйфорию, царившую в МУРе после совещания руководителей всех подразделений и ведущих оперативных сотрудников Московского уголовного розыска, полковник Лыков продолжал пребывать в растерянности.

Не исправляло настроения даже то обстоятельство, что в Министерстве внутренних дел их похвалили. И правильно оценили атмосферу той резкой и нелицеприятной самокритики, которая царила на совещании руководящего состава и старших оперативных сотрудников уголовного розыска. Хорошие отзывы были и в адрес основного доклада, с которым, согласно договоренности с Грязновым, выступил Вадим Михайлович. Поговаривали уже, что быть ему первым замом. Недолго, разумеется, поскольку выслуга лет у начальника МУРа приближалась к тому критическому моменту, за которым следует почетный пенсион. Или особым распоряжением министра ему предоставляется персональная возможность продолжить службу. Но сам Вячеслав Иванович так часто повторял, что уйдет на волю, а если и вернется, то разве что в советники, если еще позовут, а так будет наконец заниматься любимым делом, на которое вечно не хватало времени, — рыбку ловить, что в уговоры министра мало кто верил. Не верил, положа руку на сердце, и Лыков. Но и понимал одновременно, что пока этот Грязнов на своем месте, неожиданных «конфузий» можно не опасаться.