Книга Любовь и смерть в толпе - Наталья Андреева

Люська тут же надулась:

— Зачем же тогда спрашивать у меня совета?

— Затем, что у тебя огромный опыт в таком вопросе, как замужество.

— Это да, — самодовольно ответила Люська. И добавила: — Вот и не вмешивайся!

По магазинам они все-таки ходили втроем. И только когда зависли на два часа в очередном салоне для новобрачных, Люба спохватилась:

— Кася, а Борис согласился составить брачный контракт?

— Я что-то об этом слышала, — потупилась невеста. — Краем уха. Но зачем же, Любовь Александровна? Все и так хорошо.

— А будет еще лучше, если твое будущее, а главное — будущее твоих детей будет обеспечено.

— Но разве по закону мне не положено? — робко спросила Кася.

— Борис вступает в брак «с приданым». У него есть собственность, есть деньги на банковском счету. А ты — ни с чем. Или… Климов дает тебе в приданое акции? — предположила Люба. Еще один вариант: Борис хочет стать акционером кампании, потому и женится на Касе. Климов его просто-напросто купил.

— Нет, — покачала головой Кася. — С чего вы взяли? Никаких акций он мне не дает. Просто деньги. Для меня сумма, конечно, огромная, но для Бориса вовсе нет.

— Вот видишь! Просто деньги! — разочарованно сказала Люба. Еще одна из ее версий лопнула, как мыльный пузырь. — Ты ничего не понимаешь в делах! Новую большую квартиру Борис может оформить, к примеру, на свою мать…

— Люба, что ты плетешь? — разозлилась вдруг Люська. — Да любит он ее! Любит! Потому и женится! Почему он должен ее обмануть? В тебе говорит зависть!

— Я долго терпела твое хамство, — разозлилась вдруг Люба, — но всему есть предел! Дальше без меня.

Она развернулась и вышла из магазина.

— Любовь Александровна! — отчаянно закричала ей вслед Кася.

— Люба! Вернись! — потребовала Люська. И поэтому Любовь Александровна Петрова, закусив удила, решила не возвращаться ни за что. Ну сколько можно терпеть, в самом деле! Люська постоянно бьет в больное, сама того не замечая! Не по злобе, по простоте душевной, но разве от этого болит меньше?

Она обиделась настолько, что даже решила отказаться от роли свидетельницы на свадьбе Каси и Бориса. Пусть уж без нее. И пусть они будут счастливы. При следующей встрече Люба закинула удочку Марине:

— Знаете, Кася выходит замуж.

— Кася? Замуж? — оторопела Марина. — И за кого же?

— За очень красивого и достойного молодого человека.

— Молодого? Достойного? И где же она его подцепила? — не удержалась женщина.

— Это я их познакомила. Кстати, он еще и богат.

— А у вас нет еще одного такого знакомого? Для меня? — усмехнулась Марина.

— Что, не идут дела?

— Я просто в отчаянии! — призналась вдруг женщина. — Вы не представляете, как мне тяжело! Двое детей! Дочь всю жизнь училась только в элитной школе. Ходила в частный детский сад. Она с пеленок ни в чем не нуждалась, получала все только самое лучшее. А сейчас у меня нет денег! Девочку надо переводить в обычную школу, а у нее истерика. Она даже угрожает мне самоубийством! Говорит: «Ты меня к этому приучила, ты должна достать денег, чтобы моя жизнь не изменилась». А где я возьму средства? Она ведь у меня не одна! Сына тоже надо учить. В престижный вуз готовить. А это огромные деньги. Дочери придется потерпеть.

Марина продолжала жаловаться. Ее вдруг прорвало. Люба почувствовала, что ее приняли за Касю. Нечего сказать, равноценная замена!

— …расходы на хозяйство. У Каси как-то получалось. Теперь же я едва концы с концами свожу! А мне тоже надо выглядеть!

— Боюсь, у Каси теперь не будет времени заниматься вами и вашими детьми, — довольно холодно сказала Люба. — Раньше надо было думать.

— Я понимаю. Извините. Пойду, пожалуй. На метро.

— А где же ваша машина? — удивилась Люба.

— Мне пришлось ее продать, — вид у женщины был жалкий. — Нужны были деньги. И аренда помещения, где я собираюсь заниматься психотерапевтической практикой… Надо же ее оплачивать. Лицензия — надо же ее достать. А это отнюдь не бесплатно.

— А устроиться в клинику? На готовое?

— Кто меня туда возьмет без стажа? — усмехнулась Марина. — И сколько будут платить? У меня же нет опыта. И ученой степени, как у вас.

— Здесь я вам помочь не могу, — развела руками Люба.

— Боюсь, мне уже никто не может помочь. Как-то быстро все закончилось.

— Что закончилось?

— Счастье.

— Это потому, что вы горя не знали. Вам и показалось, что быстро.

Люба смотрела, как она идет в сторону метро. С таким видом, словно поднимается на плаху. Да, там толпа, в вагоне толкотня, к концу дня ноги ломит, потому что «надо же выглядеть», носить туфли на каблуках, в них же стоять, держась за поручень, делать покупки, нести домой тяжелые сумки. Потому что дети к труду не приучены, ждать от них помощи не приходится, а домработницы больше нет. Любе захотелось окликнуть Марину, как-то утешить, подбодрить. Но она удержалась. И двух месяцев не прошло, как вот так же пожалела она Касю. И чем это закончилось? Теперь впору Касе жалеть свою наставницу, а лучшая подруга выговаривает: она смогла, а ты нет! Кто же ты после этого, Любовь Александровна? Неудачница!

Зазвонил мобильный телефон. Марина уходила. И Люба запоздало подумала: «Надо было сказать ей, где будет проходить регистрация брака. Попросить ее быть свидетельницей. Кася обрадуется. Но… Как-нибудь в другой раз… Успею еще…»

До свадьбы Бориса и Каси оставалось несколько дней. Долго злиться Любовь Александровна Петрова не умела. Она была человеком отходчивым. Тем более Люська позвонила первая и с извинениями. Раскаивалась она искренне. И даже всплакнула:

— Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо-о-о…

— Люся, перестань.

— Но почему тебе так не везет? Почему?

— У меня все в порядке.

— Но я чувствую себя такой свиньей! — не унималась подруга. — Потому что я так счастлива! Просто по-свински!

— А сколько ты страдала?

— Но я ж об этом уже забыла! Мне сейчас так хорошо-о-о…

— Сплюнь. Чтобы не сглазить.

— Тьфу-тьфу-тьфу.

— И перестань реветь. А то я сейчас тоже разревусь.

— Прости меня, Люба, — хлюпнула носом подруга.

— Ладно. Давай сменим тему. Как твое расследование? Серия репортажей о флэш-мобе?

— Как же! — оживилась Люська. — Я уже пообещала зрителям ошеломляющую развязку! Скоро мы его сцапаем!

— Кто это «мы»? И кого сцапаем?

— Как кого! Преступника! Самохвалов обещал, что я буду присутствовать на задержании. И моя съемочная группа.