Книга Ночной шторм - Юхан Теорин

Потом мы оба замолчали.

— Я хотела бы продолжать с тобой встречаться… — говорю я. — Если ты хочешь… Весной я могла бы переехать поближе к Кальмару, а потом, когда твоя служба кончится, мы могли бы поселиться в одном городе…

— Весной… — повторяет Маркус, улыбаясь, и гладит меня по щеке рукой. Потом улыбается еще шире и шепчет: — Не хочешь посмотреть дом моих родителей, Мирья? Он тут за углом. Их сегодня нет дома…

Кивнув, я поднимаюсь из-за стола.

Мы занимаемся любовью первый и последний раз в старой детской комнате Маркуса. Кровать слишком маленькая для двоих, поэтому мы стянули матрас и положили на пол. В доме тихо, слышно только наше дыхание. Сначала мы боялись, что родители вернутся, а потом про них забыли.

Маркус со мной осторожен, хотя видно, как ему не терпится. Мне кажется, что для него это тоже в первый раз, но я стесняюсь спрашивать.

Осторожна ли я? Вряд ли. Я не предохранялась, потому что мне и в голову не пришло, что это нужно делать. Я не думала ни о чем, кроме Маркуса, и это было чудесно.

Через полчаса мы расстаемся на улице. Это короткое прощание на холодном ветру и неуклюжая, из-за зимней верхней одежды, попытка обнять друг друга.

Маркус возвращается собирать вещи. Вечером у него паром, а я иду одна к автобусной остановке.

Мне одиноко, но я чувствую тепло в сердце. Я предпочла бы поезд, но железную дорогу закрыли. Остается только автобус.

Пассажиры молчаливы. Атмосфера в салоне автобуса мрачная. Я чувствую себя смотрителем маяка, на полгода отправляющимся работать на окраину мира.

Автобус высаживает меня к югу от Марнэса. В лавке в Рёрбю я покупаю еду для себя и Торун и иду домой. Выйдя на дорогу, ведущую на хутор Олудден, я вижу, как сгущаются серые тучи на горизонте. Ветер усилился, и я ускоряю шаг. При приближении шторма нужно сидеть дома, иначе случится то, что едва не случилось с Торун на торфянике. Добравшись до хутора, я вижу свет только в наших с Торун комнатушках. Прежде чем войти в дом, я бросаю взгляд на маяк. Странно, но сегодня горят оба маяка. От северной башни идет слабое белое свечение. Поставив сумку на порог, я иду по направлению к маяку. И тут рядом со мной падает что-то белое. Я наклоняюсь и сразу понимаю, что это холст. Одна из картин Торун.

— Мирья, ты дома? — слышу я мужской голос. — Где ты была?

Поворачиваюсь и вижу идущего за мной рыбака Рагнара Давидсона. Он несет в охапке картины Торун — штук пятнадцать.

Вспоминаю его слова в доме: они все такие серые… Темные цвета… Дерьмо…

— Рагнар, — говорю я. — Что ты делаешь? Куда ты собрался с мамиными картинами?

Он проходит мимо и, не останавливаясь, отвечает:

— К морю.

— Что?!

— У меня нет для них места. Я арендовал чулан на Олуддене, чтобы хранить там копченую рыбу.

Я с ужасом смотрю на него, потом на идущий от башни белый призрачный свет, разворачиваюсь и бегу обратно в дом — к Торун.

30

Над морем поднялся штормовой ветер; Тильде в один момент показалось, что он может подхватить машину и унести далеко прочь, но она крепко держалась за руль.

Надвигается шторм, подумала она.

В свете фар не было видно ничего, кроме сплошной стены из белого снега. Снизив скорость, Тильда подалась к ветровому стеклу, чтобы хоть что-то различать. Всю равнину справа и слева от дороги покрывало снежное одеяло. Снег облепил кусты и деревья, и по обоим краям дороги быстро росли сугробы. Тильда знала, чем чреват шторм. За считаные часы он мог превратить весь остров в ледяную пустыню, засыпав дороги так, что ни одна машина не смогла бы по ним проехать. Бывало, что даже снегоочистительные машины застревали в сугробах.

Тильда ехала на север, и следом за ней ехал Мартин. Он не сдавался. Но Тильда решила не обращать на него внимания. Колеса начали увязать в снегу. Складывалось впечатление, что дорогу под машиной покрывала вата. Тильда искала взглядом фары встречных автомобилей, но видно было только снег.

Где-то в районе торфяника дорога исчезла в снегу, и Тильда безуспешно искала взглядом дорожные столбы: их либо сдуло ветром, либо их вообще тут не было. Сзади приближалась машина Мартина, и, наверно, именно это заставило Тильду сделать ошибку. Молодая женщина слишком долго смотрела в зеркало заднего вида и пропустила поворот. Тильда вывернула руль, но было поздно. Машина дернулась в сторону, ткнулась передним бампером в сугроб и заглохла. А еще через секунду раздался звук битого стекла, ее машину толкнуло вперед, и она еще глубже увязла в дорожной канаве у торфяника. Это сзади в машину Тильды врезалась «мазда» Мартина.

Тильда медленно выпрямилась, проверяя, все ли в порядке. Вроде ребра целы. Она повернула ключ зажигания, пытаясь оживить машину, но безуспешно.

— Дерьмо, — выдохнула Тильда.

Она велела себе успокоиться. В зеркале она увидела, как Мартин выходит из машины, шатаясь на ветру. Она тоже открыла дверь, впустив внутрь ледяной воздух. Пейзаж вокруг нее слился в одно темное пятно, напомнившее Тильде картину в доме на хуторе Олудден. Молодая женщина вышла из машины. Ветер хватал ее за куртку и толкал в сторону болота, но она упрямо шла вперед, держась за крышу машины.

Тильда оценила повреждения. Машина боком съехала в канаву. Правое колесо висело в воздухе, а левое увязло в снегу, уже успевшем засыпать крышу и капот.

Придерживая одной рукой фуражку, а другой хватаясь за крышу машины, Тильда пошла к «мазде» Мартина. Она уже решила, как будет с ним обращаться. Не как с учителем и не как с любовником, а как с обычным штатским.

— Ты ехал слишком близко! — крикнула она.

— Ты резко затормозила, — услышала Тильда в ответ.

— Тебя никто не просил ехать за мной, Мартин.

— У тебя же есть рация. Вызови буксир.

— Не командуй мной.

Тильда повернулась к Мартину спиной, хотя знала, что он прав. Надо позвонить. Даже если все дороги на Эланде завалены снегом, все равно нужно позвонить.

Мартин сел в свою машину, а Тильда вернулась в свою. В салоне было тепло и относительно тихо. Она набрала дежурную часть, и на этот раз ей ответили.

— Один два один семь, — назвалась она.

— Понял, — сказал дежурный.

Тильда узнала голос. Это был Ханс Майнер. Говорил он быстрее обычного.

— Как дела? — спросила Тильда.

— Полный хаос, — ответил Майнер. — Они собираются закрыть мост.

— Перекрыть мост?

— На ночь.

Значит, ситуация серьезная. Только в экстремальных случаях движение по мосту перекрывали.

— А ты где находишься? — спросил Ханс.

— Возле Жертвенного торфяника на западной дороге. Я слетела в канаву.