Книга Вихрь - Роберт Чарльз Уилсон

Меня за мое преступление так и не арестовали. Было очевидно, что пожар стал результатом поджога, но ничто меня не изобличало. Следствие обнаружило на складе тайник с легковоспламеняющимися химикатами с Ближнего Востока, ждавшими отправки в Нью-Мексико контрабандистам, подделывавшим препараты долголетия. Ко времени начала суда над отцом я уже был в пути, к моменту вынесения ему приговора успел наняться рядовым матросом в недавно возрожденный американский торговый флот и служил на сухогрузе, плывшем в Венесуэлу. Отца признали виновным по трем пунктам обвинения, в том числе в контрабанде, и приговорили к десяти годам заключения, из которых он отбыл пять. Все это я узнавал только из новостей, так как прервал всякий контакт с семьей.

Если Эллисон права, то все это произошло не со мной, а с другим человеком — с настоящим Турком Файндли, давно истлевшим оригиналом, по которому меня воссоздали.

Возможно, так и было. Возможно, я даже хотел бы, чтобы это было правдой.

Но если не я устроил пожар, не моя жизнь прошла под его знаком, не я пронес груз вины из старого мира в новый, не я отвергал одну за другой все открывавшиеся в жизни возможности, не я каялся, когда подворачивалась радость, не я, повинуясь стыду и чувству долга, удрал на далекие нефтяные прииски Экватории, — если я не тот человек, то кто же тогда я?!

* * *

Эллисон принесла в носовую кабину аптечку и, призвав на помощь силы небесные, приступила к операции. Я замер, уставившись на клубившиеся облака цвета стали, которые разрезал на лету наш ковчег.

— Не верти головой! — потребовала она.

Стремительный глубокий надрез. Кровь хлынула ей на руки, залила мне волосы. Как она ни обрабатывала рану гелем, боль была нестерпимой. Тем не менее она покончила с лимбическим имплантатом и повыдергивала все его ответвления, до которых смогла добраться, не подвергая меня опасности.

Наш аппарат приближался к Воксу, борясь с сильнейшей турбулентностью, от которой палуба у нас под ногами ходила ходуном. Судя по приборам, бортовые системы запрашивали у Вокс-Кора инструкции по снижению и приземлению. Я спросил Эллисон, есть ли ответ.

— Что-то вроде этого, — сказала она.

— Там кто-нибудь выжил?

— Айзек.

Облака расступились, и мы увидели в нескольких сотнях футов под собой Вокс-Кор. Он заметно пострадал — стены домов и башен выглядели, как подтаявшее мороженое, но большая часть города осталась все же неповрежденной. Наш аппарат подлетел к ближайшей башне и опустился на открытую площадку, поднимая клубы ядовитых завихрений.

Как только воздух за бортом стал пригоден для дыхания, Эллисон помогла мне выбраться из люка.

Нас встречал Айзек. Шагая к нам по посадочной площадке, он оставлял за собой цепочку следов: весь город был припорошен белой, похожей на муку пылью. Он объяснил, что эта пыль — все, что осталось от машин гипотетиков. Они явились поглотить Вокс, разъять его на молекулы и уничтожить, но Айзек взломал их шифры и передал из недр «Корифея» разрушительные для них команды. Правда, он с этим несколько запоздал…

— Первым делом они забрали живую плоть, — сказал он.

В живых не осталось никого. Никого, кроме нас, троих израненных свидетелей конца света. Мы спустились в то, что раньше было городом, и приготовились ждать.

Глава 31

САНДРА

Сандра рассказала своему брату Кайлу про медицинское учреждение под Сиэтлом и решила, что ему там понравится: похоже на «Лайв Оукс», сказала она, хорошие врачи, большие комнаты. Полно зеленых лужаек и даже лесок, каких немало на влажном вечнозеленом Западном побережье. А жара, как в Хьюстоне, там редкость.

Хотя даже в Хьюстоне то утро выдалось довольно прохладным. Она выкатила коляску с Кайлом из его палаты в жилом корпусе и отвезла в рощу, к ручью. Синело небо, налетал ветерок, дубки склонялись друг к другу словно заговорщики.

Кайл был худющий, как скелет. Врачи объясняли, что подбирают ему рацион с учетом его небольшого, но стойкого несварения желудка. Зато настроение у него было благостное. Так он реагировал то ли на погоду, то ли на присутствие сестры, то ли на звук ее голоса, то и дело издавая свое негромкое «ах!».

Руководители опекунского совета предварительно одобрили план Сандры переселить Кайла и приступили к обсуждению условий с Сиэтлом. Что касается ее самой… Хоть Боуз и проявлял терпение, не уставая ее подбадривать, ее все еще пугали предстоящие резкие перемены в жизни, несмотря на то, что возвращение к старому было совершенно немыслимо.

Боуз также не собирался возвращаться к прежней жизни. Расследование пожара на складе Файндли переросло в федеральное следствие по делу сети торговли препаратами долголетия. ФБР присвоило Боузу статус «лица, представляющего интерес для следствия», поэтому ему следовало на какое-то время исчезнуть, что было нетрудно: его друзья умели оберегать своих. Он предложил Сандре присоединиться к нему — без предварительных условий, без оговорок, надолго или только на время, в качестве друга или любовницы — как решит она. Он пообещал, что с поиском работы ей помогут его друзья.

Кое с кем из них она уже познакомилась. Это были люди, применявшие марсианское средство для долголетия так, как было задумано когда-то самими марсианами. Такой была немолодая пара, вывезшая Эриел и Оррина из Хьюстона. Других людей этого круга она узнала уже в Сиэтле.

Все они показались ей достойными людьми, искренними в своих убеждениях. Они верили, что единственный способ спасти этот безумный перегретый мир — это нащупать для человечества новый путь развития. Одним из шагов в этом направлении был препарат Четвертых. Так они, во всяком случае, утверждали, и Сандра была не готова с ними спорить, хотя это и казалось ей немного наивным.

Сам Боуз познакомился с препаратом Четвертых не в том возрасте, когда следовало, и не по своей воле. Но некоторые его качества, так нравившиеся ей, могли являться следствием того лечения: спокойствие, великодушие, чувство справедливости. А главное, он был Боузом, тем, в кого Сандра влюбилась, и состав его крови или особенности нервной системы были здесь ни при чем.

Правда, он заявил ей, что ей следует отказаться от надежды использовать препарат Четвертых для лечения Кайла. Боузу пришлось принять его, потому что не существовало другого способа спасти его жизнь. Кайла же это не вылечило бы, а, по словам Боуза, оставило бы младенцем в теле здорового мужчины и, вероятно, навсегда. Друзья Боуза долго совещались и вели дискуссию по этическим вопросам, но в конце концов перешли к единому мнению, что такой исход неприемлем.

Кайл сидел в кресле-каталке с наклоненной набок головой и следил за качающимися дубовыми ветками.

— Вчера я получила письмо от Оррина Матера.

Друзья Боуза вызвались помогать Оррину и Эриел, — другого от них и ждать не приходилось, — пока не завершится расследование пожара, и подыскали для них жилье, куда не догадались бы сунуться ни слуги закона и порядка, ни преступники.