Книга Хэллгейт: семья - Ёсими

пару дней займёт гостевую комнату. А после они втроём как-нибудь разберутся, что делать дальше.

Чутьё надрывалось: стоило затаиться, залечь на дно — и не подавать признаков жизни, пока вампиры не забудут о нём и не сочтут себя отмщёнными. Но всё, что они отыскали в «Луизианском приюте», отлагательств не терпело. Алекс не сомневался: эксперименты ведьм — та самая ниточка, которая в итоге приведёт их к убийце Хьюзов. Почему? Чёрт его знает. На первый взгляд эти вещи никак не были связаны, но Алексу всё чаще казалось, что он просто не замечает важных деталей.

Ещё из головы упорно не шёл несчастный Коннор Джонс.

Заводя машину, Алекс увидел, как падре и Ахилл выволокли из дома тело, завёрнутое в плотную мешковину, и принялись заталкивать на заднее сиденье. Подумалось, что вернуться в собственную спальню захочется ещё не скоро — возможно, имеет смысл заплатить Джин за комнату.

Можно ли вообще позабыть нечто подобное?

Он слишком хорошо понимал, что ответ будет однозначным.

***

Джин до последнего момента не предполагала, насколько всё серьёзно — но в миг, когда Стэши обняла её, почувствовала, что у той трясутся руки. Алекс остановился у дома минутой позже, вышел из машины с туго набитым рюкзаком.

Если что-то и объединяло сейчас этих двоих, так это одно: оба выглядели на удивление паршиво.

— Давайте в дом, скорее, — скомандовала Джин. — Кто-нибудь видел, куда вы поехали?

— Да вряд ли, — Стэши пожала плечами. — В три-то часа ночи…

Они завезли Засранца в небольшой сарай рядом с домом, и Джин зашёлкнула увесистый, но чуть тронутый ржавчиной замок. Не то чтобы сюда и впрямь мог кто-то влезть — особенно теперь, когда город уже облетела новость, что у дома Дельфины появилась новая хозяйка, — но подстраховаться не мешало. К тому же Джин знала, как трепетно Стэши относилась к своему байку. Если его попытаются увести, беды не оберёшься.

Украдкой она смотрела на Алекса и Стэши и прикидывала, не намерены ли они вцепиться друг другу в глотки. Что было после «Луизианского приюта», выяснять не хотелось, но Джин чуяла кожей: ничего хорошего.

Сама она не знала, что ей чувствовать по этому поводу.

На месте Алекса она тоже попыталась бы разузнать о новой напарнице как можно больше, окажись та настолько скрытной. На месте Стэши — тоже лишилась бы всякого доверия, узнав, что в её жизни копаются. Поганая ситуация со всех сторон.

Однако буря, видно, миновала. Алекс едва держался на ногах от усталости и шока, Стэши казалась раздражённой, но не слишком. С такими данными, считала Джин, уже можно было как-то работать.

— Чаю? — предложила она.

— Лучше чего покрепче, — хмыкнула Стэши. — Чай мы уже пили.

— В доме с трупом?

— Ну, снять его всё равно вряд ли вышло бы… К тому же, справедливости ради, он висел не на кухне.

— Ты абсолютно ужасна, — сказала Джин без намёка на осуждение.

Мебели в доме Дельфины — она так и не приучилась называть его своим — было куда меньше, чем требовалось. Но, по крайней мере, широкий тёмно-коричневый диван в гостиной удалось восстановить: чистка обошлась дороже, чем Джин рассчитывала, однако диван был уж больно удобный и мягкий — жалко выбрасывать.

К тому же теперь они втроём прекрасно на нём умещались.

Покопавшись в холодильнике, Джин принесла виски, лимон и бутылку холодной колы. Она любила газировку — а дражайшая матушка, в свою очередь, в связи с этим не раз посулила ей медленную и мучительную смерть от заворота кишок.

Алекс налил в бокал немного виски, щедро разбавил колой, но при этом едва пригубил. Стэши плеснула на два пальца и выпила залпом, не морщась.

— Если голодная… — начала Джин, с тревогой взглянув на неё.

— Да нет. Я бы лучше поспала, если честно. Меня тут из дома посреди ночи выдернули.

Слева встрепенулся Алекс, явно ожидая очередной нападки, но в голосе Стэши не было ни намёка на недовольство — она просто констатировала факт. У обоих отчаянно слипались глаза, и Джин покачала головой: что бы ни случилось, а изматывать себя до предела с учётом того, что творилось вокруг, было небезопасно. Устаёшь — значит утрачиваешь бдительность.

— Гостевая спальня на втором этаже слева. Всего одна, но…

— Подойдёт, — махнула рукой Стэши. — Я могу остаться прямо тут.

Алекс поднял на неё взгляд.

— Не неси чушь. Иди наверх, правда. Вообще я даже не уверен, что смогу заснуть, так что посижу пока здесь.

— Как скажешь.

Она подхватила недопитую бутылку и направилась наверх. Джин не сомневалась, что Стэши и вправду вскоре отключится — вот только сначала выпьет ещё пару порций, лишь бы не видеть снов. В худшие дни она и сама делала точно так же.

На втором этаже хлопнула дверь, с негромким щелчком повернулся замок: Стэши заперлась. Закономерно после всего, что им довелось пережить в последние месяцы и как глубоко пришлось залезть. Однако с учётом сегодняшней ночи Джин знала: пожелай кто-то могущественнее человека до них добраться — и засовы ничем не помогут.

— Не надеялся, что она приедет, — сказал Алекс вдруг. — Приятно удивлён.

— Тебя могли убить. Думаю, по сравнению с этим любые ссоры ничего не стоят.

— И всё-таки…

— Честно, я понимаю вас обоих, — перебила Джин. — Но её чуть больше. Каждый охраняет свои тайны так ревностно, как считает нужным. Стэши не убийца, если ты думал об этом, остальное не важно.

Он, помедлив, кивнул.

— Спасибо, что не видишь во мне врага.

— В этом нет никакого смысла. И потом, она тоже не видит — просто злится, только и всего. Злость проходит.

— Звучит так, будто ты вообще ни на кого не злилась.

Джин только усмехнулась. Если бы Алекс мог представить, сколько раз они с матерью до хрипоты орали друг на друга и как часто она вылетала из дома на полной скорости, лишь бы не расколотить о пол первый предмет, что попадётся под руку… Со временем Джин, безусловно, научилась держать вспышки ярости в узде — но какой ценой, предпочитала не вспоминать.

Она прекрасно знала, какое впечатление производит со стороны: достаточно спокойной и рассудительной девушки, единственный грешок которой — неуёмное любопытство. Годы работы над собой принесли плоды. Но иногда Джин чувствовала, как душевное равновесие если не летит