Книга 1000 и 1 жизнь 4 - Самат Айдосович Сейтимбетов

убивая себя.

— Что ты собирался сделать с моей племянницей, Люситой Тильзи Юпанки!

Сергей решил, что не стоит перебирать варианты любви и выдачи силы, следовало говорить нечто, во что поверил бы этот чертов дядя.

— Усыпить бдительность, благо я полюбил ее всем сердцем, — ответил он монотонным голосом, — затем остаться наедине и испить ее крови, сломав ею браслеты. Убить и бежать, ибо я обручен с другой и не могу нарушить своего слова. На мне долг перед моей империей, которым я не могу поступиться.

И импульсы в Люситу, чтобы пропускала общий посыл мимо ушей, наоборот, слышала все в искаженной форме. Полюбил ее всем сердцем, не нарушу слова, долг перед империей и отклик в ней на эти слова.

— Правда! — торжествующе провозгласил дядя. — Видишь, Люсита, вот оно, его истинное лицо!

— Да, — Люсита снова согнулась до земли, распростерлась на камнях, изображая покорность и почтение. — Вы были правы во всем, а я ошибалась.

— Ты готова выполнить свой долг перед империей⁈

— Да, — повторила Люсита.

Все ее прошлые сомнения и честолюбивые желания, и мечтания, сомнения, а также обработка уже здесь, в Мачу-Пикчу. К этой порче Сергей теперь добавил давление магии подчинения и его веса, как старшего Чоппера, разжигание желаний через их связь и дурман в мыслях. Подчиниться, внутри пылая неповиновением, чтобы потом тайно в ночи прошмыгнуть и освободить Сергея и вот тогда… будет много крови, это точно.

— Тогда поднимись и отправляйся!

Куда, чуть не вспыхнул Сергей.

— Куда?

— Навстречу долгу! Тебя уже ждут в Куско — отец, а также твой новый муж и лучшие создатели артефактов империи.

Новый укол в Люситу — долг перед империей! Еще симпатии к Гарольду Чопперу и его долгу перед империей, несгибаемостью и оттуда бунт в Люсите.

— Нет! — вскричала она. — Мой долг — здесь!

— Ага! — снова торжествующе провозгласил дядя. — Взять ее!

Сергей откатил одну жизнь, но понял, что это бесполезно. Еще одна, финальная проверка, которую Люсита не прошла, не могла пройти после всего, что Сергей в ней разжег. Тушить и внушать покорность было поздно, а дядя ее ждал буквально первых же признаков бунта. А если бы не увидел их, понял Сергей, то сам предложил бы Люсите надеть на себя кандалы и проследовать в Куско, столицу империи.

Все было приготовлено заранее и должно было внушить Люсите покорность, показать ее ошибки. Бунт? В кандалы ее и вперед, в Куско, навстречу новому мужу, который уж точно верен Инке. Подчинение и рожать, рожать, рожать детей уже с силой крови Чопперов. Не от мужа, конечно, тот только для подчинения, от изъятого здесь семени Гарольда, ну и дальше в дело наверняка вступят ритуалы крови и кровосмешения, усиления и разведения.

Что тут мог сделать Сергей? Только еще немного разжечь Люситу, напомнить ей о вольностях Британии и женщин-магов в ней, вызвать протест против патриархальной системы, обиду, что она хотела послужить империи, а ее собираются взять в плен, как самого Сергея. Вызвать ощущение падения, ведь она собиралась стать Инкой-Императрицей, а ее обрушивали до состояния подчиненной куклы, и на этом ощущение симпатию к Гарольду-Сергею, который оказался в схожем положении.

А затем Люситу увели и ощущение связи пропало, подтверждая догадки Сергея, что все это работало лишь в пределах Источника с магией крови. Хранитель, возможно, заметил его манипуляции, но стал бы он докладывать этому чертову дяде? Неясно, только если хозяин источника делегировал тому права, но в любом случае Сергей был тут бессилен.

Затем Сергея отвели в камеру, и он остался там наедине с дядей Люситы.

— Ты силен, надо отдать тебе должное, Гарольд Чоппер, Любимец Матери, — произнес дядя, качая головой.

Неужели это говно тоже захотело силы, настороженно подумал Сергей.

— А ведь нас предупреждали о твоей силе, но мы не поверили, даже после того, что случилось в империи Теночка.

— Кто предупреждал? — хрипло спросил Сергей.

Дядя только усмехнулся. Плохо, очень плохо, подумал Сергей, даже тут не теряет бдительности.

— Очень высокопоставленный и могущественный британец, лично знакомый с тобой, — произнес дядя Люситы после долгой паузы.

Что вполне могло быть уловкой, дабы дополнительно смутить Гарольда. Или указывать на Владыку Смерти. Или на Гамильтона, вдруг подумал Сергей. Да, скорее всего ректор тут вообще не при чем, иначе давно убил бы Гарольда, но кто мешает использовать эти слова против Гамильтона? Конечно, если удастся сбежать, но если не удастся, то все равно миссия будет провалена.

— Ложь, — как можно спокойнее ответил Сергей.

— Вы, белые, очень продажны, но при этом так гордитесь своей мнимой верностью долгу, чести, Роду, Императору, кому-то там еще, — произнес дядя, — что купить вас с каждым годом все легче и легче.

— Оскорбления с позиции силы.

— Чистая правда, — ответил дядя Люситы. — Пообещай силу и ритуалы крови и каждый из вас тут же продаст собственную мать и страну.

А ведь он говорил чистую правду, вдруг осознал Сергей. Но зачем? Он был слишком умен, чтобы глумиться и произносить злодейские монологи, тогда что? Вербовка, вдруг понял Сергей. Ослабление, унижение, подчинение, отсылка Люситы — помимо мер безопасности, все это еще работало на подрыв духа самого Сергея. Поймать его в мгновение слабости, склонить на сторону местных, чтобы он добровольно принес клятву и связал сам себя, ибо инки не могли продавить силой и резонно опасались воздействия Матери-Магии.

Хоть какой-то толк с этой кровавой божественной сучки.

— Скажи, Гарольд Чоппер, насколько ты ценишь свою жизнь?

Сергей невольно рассмеялся. Сколько он жизней тут потратил? Утратил прежний пиетет и скупость, тратил жизни, словно разменные монеты и все равно никак не получалось спастись. Конечно, дело было в том, что его изначально предали и смогли подчинить и сковать, смогли довезти до этого источника, но все же!

— Жизнь мне не дорога, — сплюнул он, — а милость свою и обещания всяческих благ можете свернуть в трубочку и засунуть себе в жопы.

Конечно, предложение дяди Люситы оставляло еще крошечный шанс на выполнение миссии. Подчиниться, возвысить инков, распространить их кровавую власть по Земле и столкнуться в битве с Гамильтоном, который непременно выйдет вперед, когда начнется завоевание Британии. Но сколько лет пройдет? Вспомнит ли пошедший добровольно в рабство Сергей к тому моменту о своей миссии? Не умрет ли к тому времени