Книга Особенности национальной учебы - Михаил Алексеевич Ланцов

информацию. Хотя, думаю, в этом мире дэвов почти нет, разве что эмиссары Коллегии время от времени забегают. Поэтому поболтать он и так будет горазд.

— Сколько он даст за эти кристаллы?

— Одна-две способности. Вряд ли больше. Хотя времени прошло много.

— Ну что, будем прощаться? — спросил Илья.

— Прощай. — ответил Сартас.

— Может…

— Нет. Смысл моего существования утрачен.

Илья взял кристаллы и пульсирующий красный комочек. Положил голову обратно в саркофаг. Положил рядом с ним его обгорелое тело. Кивнув на прощание, закрыл крышку. И вместе со своим отрядом бегом отправился наверх.

Время утекало.

Судя по всему, в ближайшее время ловушки должны были начать восстанавливаться. Да и сколько протянет Сартас — не ясно.

Выбежал на свежий воздух.

Отошел шагов на двадцать.

Сел у крупного дерева, прислонившись к нему спиной. И, засунув в рот сердце Падмы, начал его жевать.

Поначалу ничего не происходило. А ощущения были такими, словно он кусок каучука жует. Или даже очень эластичной резины.

Минуту или даже две.

А потом что-то словно лопнуло, и он почувствовал вкус крови и сырого мяса.

Еще мгновение.

И его захлестнуло каким-то ударом, словно ударной волной, вырубая…

Часть 3

Глава 2

Илья лежал на травке.

Было хорошо.

Он уже очнулся, но не спешил ни открывать глаза, ни вставать. Просто наслаждался тем, что ментальное отравление на него больше не действовало.

«Легко-то как…» — подумал он, прислушиваясь к ощущениям. Даже воздух казался каким-то особенно приятным, хотя еще сутки назад он и не замечал удивительный лесной аромат здешних мест.

Мужчина открыл меню дополненной реальности «Ока Думата».

Невольно улыбнулся.

Его корневая печать снова подросла. Причем хорошо.

Переключился на закладку дэва и замер.

Здесь все изменилось очень сильно.

Раньше как было? Да никак. В центре непонятный значок, обозначенный едва просматривающимся пунктиром, который заполнялся «прозрачной водой». Если мысленно выбрать его, то всплывала подсказка с одной-единственной надписью: «Хозяин ночи».

Сейчас же…

Значок этот теперь словно бы заполнен кровью. Свежей такой. Алой. Которая, казалось, даже слегка шевелилась — плескаясь от малейшего движения.

«Почему красный?» — удивился Илья. — «Или это не красная стихия?»

Это все явно было как-то непонятно и неправильно. И вообще, создавало впечатление, что он куда-то вляпался. Да и описание сильно не расширилось. «Пятый чаран» — вот и все, что добавилось к описанию пути.

Скудно.

До раздражающего скудно.

Одно хорошо — появился доступ к способностям.

Первой и базовой оставалась та самая аура «Поглощения». Здесь все было просто и понятно. Да, кое-что Илья упустил, действуя на ощупь. Но, в принципе, освоил ее уже в полной мере. И дальше требовалось только развивать. Ведь на нулевом чаран она, к сожалению, адаптироваться и прогрессировать не могла. И вообще — тут, судя по всему, действовало то же самое правило, что и у мага, где ни одна способность не могла быть выше корневой печати.

Может, и неудобно, но, увы.

Илье вообще казалось, что это какие-то искусственные ограничения. Однако, как это проверить или обойти он не знал.

Второй способностью, которая открывалась сама на пятом чаране, стал «Туманный шаг». Как следовало из скудного описания, мужчина должен был обращаться туманом и рывком перемещаться на некоторое расстояние. Не очень большое — всего на десять шагов. И, достигнув выбранного места, возвращаться в устойчивую материальную форму.

Причем все это очень быстро.

За удар сердца или около того.

Безумно хотелось проверить, но «палиться» перед живыми спутниками было чревато. Илья прекрасно помнил слова Алисии, сказанные там, на стене, о том, что светить такими вещами опасно.

От окончательно почившей Падмы мужчина получил еще одну способность. А именно ауру «Наделения». Это была штука обратная «Поглощению». То есть, позволяла, выбрав объект, передавать ему свои силы. Подпитывая. Видимо, покойная шла каким-то светлым путем. Возможно, даже белым.

Очень специфическая аура. Однако, если поразмыслить, интересная и полезная. В отдельных случаях. Но думать об этом было сложно. Илья раз за разом залипал на кровь, залившую его значок пути. Его чуйка буквально вопила о том, что у него из-за этого будут проблемы. Много. А та дохлая тварь ему, конечно же, не соврала, просто сказала не все, старательно подводя под монастырь…

Наконец, устав обо всем этом думать, мужчина открыл глаза.

— Что-то интересное обнаружил? — спросила, сидящая рядом Нефтис. — Ты полчаса лежал и, видимо, ковырялся в «Око Думата».

— Какой ты видишь мою ауру?

— Синяя аура, типичной для адепта формы. Развитая. Подернутая прожилками черного и красного цвета. Обычно просто жгуты или ленты, идущие спиралью, а у тебя — словно сосуды, пронизывают всю ауру. И по ним бегут свои потоки энергии.

— Красная энергия?

— Да. Правда, странная немного. Алая. Но у энергии много всяких оттенков, так что тут ничего такого нет.

— А какой объем этих вкраплений?

— Понятия не имею. Они ведь идут не блоком, а пронизывают всю ауру. Никогда такого не встречала. Совокупно, как мне кажется, около десятой части объема. Этих сосудов много.

Илья кивнул.

— А ты как меня видишь? — спросил он у Мхея.

— Синяя аура развитого адепта, покрытая очень тонкими лентами черного и красного цвета, идущими поочередно.

— Мда… Кстати, а куда мы переместились? Я же садился к дереву в другом месте.

— Мы отошли за склеп.

— Почему?

— Чтобы спрятаться от армии, идущей по дороге. Без тебя принимать бой мы не решились. А склеп создавал эффект аномалии. Вот мы за нее и укрылись. Заодно, выйдя за пределы каких-то странных кругов на земле, сосущих из тебя силу.

— Зомби ты тоже всех отвела?

— Твои гули это сделали. Меня зомби не послушали, а им подчинились.

— Что это была за армия?

— Полсотни магов белой стихии и чуть за тысячу воинов.

— Хм. Они у них стандартные, что ли? Интересно. И давно прошли?

— Час назад. — ответил призрак вместо Нефтис.

— А я сколько так валяюсь?

— Часов восемь.

— Мы из-за тебя так перенервничали, — вкрадчиво произнесла Нефтис, удивительно теплым взглядом смотря на Илью. — Когда ты сердце начал есть, нам стало очень страшно. Думали — конец. У тебя сначала глаза засветились. Аж лучи из них пробиваться стали. Рот открылся в беззвучном крике — так и из него поток света. Потом по коже