Книга Ленинградский панк - Антон Владимирович Соя

по сути те же самые хиппи, но хотят называться по-другому; томми-бои, они же первые рокабиллы; ковбои; пара офигевших от самих себя металлистов; молодые лицедеи – будущие клоуны; стильные битнички и выглядящие сумасшедшими бомжами панки в тельниках и старом тряпье – явно подданные Хряка. Ну и другие не менее яркие, но не опознанные тобой деятели подпольной культуры города трех революций.

А среди них гудит в общем улье в том числе и ваша честная компания с дождавшимися вас Крысой и Черепановым. Последние двое тоже успели принарядиться, и теперь вы наслаждаетесь приятным обществом и пивом с бутербродами. Кофе как-то не катит после славной битвы. Твой нос уже почти не болит. И ты гордо вертишь им по сторонам, впитывая воздух свободы, мерзкий тополиный пух и впечатления. Их сегодня много. Очень много. Так много, что можно даже забыть про фиаско у Объекта. Можно, но пока не получается. Вот сейчас снова вспомнил, и солнце слегка померкло. А вокруг столько клевых жаб! Ладно, не обманывай себя – вокруг много прекрасных дев. Тебе нравятся все: и худые хиппаночки в темных очках на пол-лица и манерных шляпах, и веселые клоунессы, тусующие с панками, и полногрудые матроны рокабиллов, влитые в черную кожу косух. Вот еще какая-то юная симпатяга подруливает прямо к вам. А ты давай, продолжай сохнуть по своему капризному Объекту.

К вам, и правда, подходит бойкая девочка совершенно не советского типа – хоть и с двумя толстыми русыми косами, зато в короткой кожаной куртке, красном берете, юбке в шотландскую клетку и с крутейшим фотоаппаратом в руках. Ни дать, ни взять специальный корреспондент «Пари матч». Осталось только попасть на первую полосу буржуазной прессы. Нет, облом. Слишком юна она для корреспондента. И, похоже, ее тут все знают. Кроме вас с Дэном, понятное дело. Вы же лохи!

Весельчак целует ее в щеку. Вернее, трется с ней щеками, целуя при этом воздух. За ним тот же нелепый ритуал повторяют Труха, Крыса и Черепанов. Странные ребята. Целоваться – так в губы. Еще и с такой симпатягой. Хотя, кто бы говорил. Великий спец, который завалил сегодня свой первый поцелуй. Вот Дэн…

– Алиска, ты редиска! – включает искусственную строгость Весельчак. – На час опоздать – это надо очень постараться!

Алиска, вот как ее зовут, нисколько не тушуется. И за словом в карман не лезет. А у нее и нет этих карманов-то.

– Так я и старалась очень. Ну что, пошли? А то солнце уходит. А это кто? – смотрит она на вас любопытными лиловыми солнышками.

Конферансье Черепанов встает перед вами, выдерживает паузу, церемонно раскланивается и разводит в стороны мосластые руки:

– А это всенародно любимая группа «Кажный Человек». Наш Весельчак у них таперича стучит.

– Так вот кто стучит, – весело говорит Алиска, но смеется только Крыса. Смеется он громко, булькает слюняво, как младенец.

– Так себе шутка, Алиска, – хмурится Весельчак. – Ладно, валим!

Крыса и Черепанов бегут прощаются с какими-то тельняшечными друзьями, Весельчак приседает в книксене, обращаясь к пиплу, обнимает Алиску, и вы всей гурьбой валите (а как иначе скажешь) по Стремянной улице в сторону Владимирского проспекта. Ты изучаешь прохожих, которые, открыв рот, смотрят на вашу пеструю стайку, и в какой-то степени им завидуешь. Они сегодня увидели что-то интересное. Как в зоопарк сходили бесплатно. Забавная девчонка эта Алиска. Жаль, что маленькая. Хотя вон Цой же мутил с восьмиклассницей. Н-да. Нужно Мурзилке позвонить. Узнать, как она там. И Объекту, конечно же, в первую очередь. Она ни в чем не виновата. Сам накосячил, сам психанул, все сам… Ну вот, опять начинается. Сколько можно? Дэн о чем-то трещит с Трухой. Очень они друг другу подходят. Гораздо больше, чем вы. Бойцы-молодцы. Ага. Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы… Ой!

Процессия, ведомая Алиской, резко останавливается. Так резко, что ты врезаешься разбитым носом в спину Черепанова. Бля! Больно!

– Отличная фактура. Так, сейчас вы мне здесь покажете панковскую походку! – деловито сообщает вам Алиска.

Фактура, действительно, замечательная. Справа от вас вывеска районного КВД (Кожно-венерологического диспансера). Ты в таком был, когда зацепил от кошки лишай в пятилетнем возрасте. Бывалый чел, чего уж там.

– Ура! – кричит толстый клоун Крыса. – Панковская походка!

Он заваливается на спину и начинает сучить в воздухе своими короткими ножками. Алиска подбегает к нему, щелкает фотоаппаратом. Из дверей КВД выходит пожилая суровая женщина в белом врачебном халате, шапочке и с папиросиной в нервных пальцах. Бросает на вас убийственные взгляды, пару раз от души затягивается и уходит обратно.

Тебя пугает все непонятное. Ты спрашиваешь Весельчака:

– А эта панковская походка. Это еще что такое?

– Ты клипы Madness смотрел?

К вам подходит Дэн.

– Эй, Весельчак, хорош гнать. Откуда в жопе алмазы? Мы их даже не слушали никогда.

– Понятно, – с жалостью смотрит на вас, дефективных, Весельчак. – А мы все тут их фанаты. У Алиски родители – буржуи. У них видик есть… Не важно. Короче, делайте все, как мы.

Угу. Вот этого ты не любишь больше всего. Делай как мы, делай с нами, делай лучше нас. Терпеть не можешь делать, как кто-то. Но, похоже, что только не в этот раз. Ваши новые друзья лихо становятся друг за другом вплотную, образуют живую гусеницу и синхронно топчутся на месте, то высоко вскидывая колени вбок, то приседая назад. Еще и руками, согнутыми в локтях, туда-сюда двигают. И вы с Дэном теперь часть этой разболтанной нетрезвой многоножки.

Ты зажат между Дэном и Черепановым, пытаешься не упасть, и истошно верещишь, сворачивая голову на бок:

– Ой-ой-ой! А что люди-то подумают!

Остальные части гусеницы ржут и наперебой повторяют эту, кажущуюся им сейчас очень смешной, фразу. А что думают честные простые советские люди, которые сейчас проходят мимо вас, – вы никогда не узнаете. В лучшем случае, они справедливо считают вас придурками и бездельниками. И быстренько пробегают мимо, чтобы не заразиться вашим безумием. Вот если бы сейчас на улице Стремянной заиграла заводная One step Beyond, или Our House – тогда, понятно, другое дело. А так, без должной музыки – налицо акт групповой шизофрении напротив непрофильного диспансера. В следующий раз к психушке фоткаться ступайте. Да, да, вот так прямо и ступайте гусеницей своей.

– Оль, иди скорей к окну. Смотри, смотри там шесть таких смешных парней выстроились. Вообще!

– Чего там такое? Не могу пока подойти.

– Ой, они прижались друг к другу и пытаются идти вперед таким паровозиком. Летку-енку, что ли, танцуют? Колени задирают, руками машут и головы запрокидывают! А