Книга На милость дня. Былинки - Александр Г. Раков

расплачивается до сих пор.Я никогда не верил в миражи,В грядущий рай не ладил чемодана, —Учителей сожрало море лжи —И выплюнуло возле Магадана.И я не отличался от невежд,А если отличался – очень мало, —Занозы не оставил Будапешт,А Прага сердце мне не разорвала.А мы шумели в жизни и на сцене:Мы путаники, мальчики пока, —Но скоро нас заметят и оценят.Эй! Против кто? Намнем ему бока!Но мы умели чувствовать опасностьЗадолго до начала холодов,С безстыдством шлюхи приходила ясность —И чувства запирала на засов.И нас хотя расстрелы не косили,но жили мы, поднять не смея глаз, —Мы тоже дети страшных лет России,Безвременье вливало водку в нас.Владимир Высоцкий † 1980

И последнее. Хочу отдать дань уважения мужеству Ивана Владимировича Дроздова, который пишет и за свои деньги издает эту книгу – уже четвертым тиражом, по 1000 экземпляров. Она не принесла ему ни славы, ни друзей, а недругами и врагами он обзавелся по самое горло. Хвала ему и честь за смелость и труд! Уважаемый Валерий Николаевич Ганичев, председатель Союза писателей России! Может быть, подмогаете издать книгу подобающим тиражом?.. Обращаюсь ко всем мыслящим людям: друзья, не пейте! Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за успех, ни в горе, ни в радости, ни на посошок! Алкоголь – вода дьявола, она засосет вас на дно бутылки скорее, чем вы самонадеянно думаете. Не пейте, друзья!

А теперь ответ на вопрос, как можно бросить пить. Вслед за Джеком Лондоном я повторяю: только с помощью любящей женщины. Метод лечения играет здесь второстепенную роль. Я не знаю ни одного алкоголика, который сумел бы сам, без титанического, беззаветного труда жены вылезти из алкогольного болота. Не забывайте, что бросивший пить еще будет срываться и срываться, и только любовью и терпением суженой можно преодолеть страшный недуг. Только женщина способна на это ради любви к опустившемуся, но все еще близкому человеку. Помните об этом!

У окна

Стоит в комбинашке поношеннойу самого края беды.И взгляд, на печали замешенный,как зверь, заметает следы.Из глаз ее в небо бездонноеЗатравленный смотрит зверек.При доме, а вроде бездомная:Лишь слово скажи поперек.…А муж и во сне-то кобенится,Рычит и храпит, матерясь.Куда она, бедная, денется?Да, видно, уже собралась.Душа ее, боса и гола,Из тела рванулась сама!Над трезвой душой алкоголикаСомкнулась слоистая тьма.Лидия Григорьева

В 1890 году появился новый журнал «Живая старина», просуществовавший до 1910 года. Его издавал член Географического общества В.И.Ламанский (1833–1914). Работая в Государственном архиве Министерства иностранных дел, он получил доступ к неизвестным документам по русской истории. В упомянутом журнале были опубликованы этнографические очерки Л.В.Приклонского «Три года в Якутской области», куда вошла

* * *

А в журнале «Молодая гвардия», № 5–6, 2000, я прочитал статью Олега Демченко «Я убит подо Ржевом» – о том, как было написано Твардовским это знаменитое стихотворение, вошедшее в золотой фонд русской литературы.

Я убит подо Ржевом,В безымянном болоте,В пятой роте, на левом.При жестоком налете.Я не слышал разрыва,Я не видел той вспышки,Точно в пропасть с обрыва —И ни дна, ни покрышки.И во всем этом мире,До конца его дней,Ни петлички, ни лычкиС гимнастерки моей……Завещаю в той жизниВам счастливыми бытьИ родимой ОтчизнеС честью дальше служить.Горевать – горделиво,Не клонясь головой,Ликовать – не хвастливоВ час победы самой.И беречь ее свято,Братья, счастье свое —В память воина-брата,Что погиб за нее…

Стихотворение написано на реальной основе. Его герой – Владимир Петрович Бросалов. Он лежал в госпитале имени Н.Н.Бурденко после тяжелого пулевого ранения в голову. Навестить раненых пришел Александр Твардовский. В тот же день к раненому сыну приехала мать. Она показала Александру Трифоновичу похоронку, в которой говорилось, что он убит в боях за город Ржев: «Ваш сын, красноармеец Бросалов Владимир Петрович, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 25 сентября 1942 года. Похоронен на восточной окраине дер. Бершево Зубцовского района Калининской области», Прочитав похоронку, Твардовский сказал, что обязательно напишет стихи о боях за Ржев, и слово свое сдержал: вскоре «Я убит подо Ржевом» прозвучало на всю страну, Ржев – важнейший железнодорожный узел, открывавший путь к Москве; за город шли ожесточенные бои, Полку, в котором служил Бросалов, было приказано любой ценой взять высоту, Приказ был выполнен ценой огромных потерь – от полка осталось полтора десятка бойцов, Не сумев выбить наших солдат с ходу, фашисты бросили на подмогу юнкерсы. Перед очередным заходом пикировщиков Бросалов приметил бревенчатый накат с толстым слоем земли и бросился туда. Но в это мгновенье внезапный разрыв оборвал сознание.

Я не слышал разрыва,И не видел той вспышки, —Точно в пропасть с обрыва —И ни дна, ни покрышки…

Боец был завален глиной, погребен заживо, на него отправлена похоронка…

Я – где корни слепыеИщут корма во тьме;Я – где с облачком пылиХодит рожь на холме.Где травинку к травинкеРечка травы прядет…Там, куда на поминкиДаже мать не придет.Фронт горел, не стихая,Как на теле рубец.Я убит и не знаю:Наш ли Ржев наконец?

Бросалова нашли на вторые сутки: кто-то увидел торчащий из земли носок сапога. «Да он шевелится!» – закричал солдат. Его откопали. Бросалов наотрез отказался от госпиталя, только отлежался в своем взводе несколько дней. Потом он был тяжело ранен. Солдата из фронтового госпиталя переправили в Москву, а мать получила похоронку о его гибели подо Ржевом. Случилось так, что мать и сын оказались в одном городе. Врачи разыскали мать. Счастливая, она с похоронкой в руках пришла в госпиталь и после свидания с сыном случайно встретилась с Александром Трифоновичем. Несомненно, поэт выслушал и записал рассказ бойца. Вскоре появилось и само стихотворение.

Герой стихотворения Бросалов живет в Москве и мучается мыслью: «Ржев тогда мы освободили, но свободна ли сейчас моя Родина?..»

Забытая пехота

В лесах, в нехоженых болотах, в земле, истерзанной войной, лежит советская пехота, забытая своей страной. Она закончила движенье в те трижды клятые года, не выйти ей из окруженья навстречу нашим никогда. Ей отступление не трубили, и вот, под соловьиный свист, – Забыли нас! О нас забыли! – кричит застреленный связист. Забыли те, забыли эти, поскольку всем не до того, и словно не было на свете из той пехоты никого. А там полки, бригады, роты! И каждый год в Победный День встает забытая пехота в пробитых касках набекрень. И пусть не чищены награды и ржа оружья на груди – она приходит на парады и марширует впереди. Ее содаты как мессии грядущих дней твоих, моих, И все забыты… А России все не до них, Все не до них… (Лев Гаврилов, СПб.).

Господь прочтет мой дневник…

Здравствуйте, дорогой о Господе Александр Григорьевич! Поклон Вам из далекого города Морозовска.

Спасибо