Книга Боец 6: лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров

внимательно наблюдая за происходящим и всем своим видом выражая готовность в любую минуту вмешаться. Несколько, по всей видимости, его сотрудников, паковали по машинам бандитов. А ближе всех ко мне стояла Алина с пистолетом, тяжело дыша и с выражением сильной тревоги на лице.

Я повернулся к Глебу и взял его за грудки.

— Как ты мог бабки забрать, сволочь! Я же тебе доверял! — может быть, конечно, это было не лучшее время и место для подобных разбирательств, но эмоции меня захлестнули.

— Вообще-то, Серёга, это не твои бабки, — прохрипел Глеб, пытаясь высвободиться.

— Да что ты говоришь? — Я аж обалдел от такой наглости. — А чьи же они тогда? Папы Римского?

— Ты не выиграл ставку, — объяснил Глеб. — Бой ведь официально не закончен. Гонга не было, объявления результатов тоже. Значит, никто пока не победил.

— Я тебя сейчас башкой как долбану об асфальт — будет громче любого гонга! — проскрежетал я.

— Сережа, тебе помочь? — раздался участливо-насмешливый голос Степаныча.

— Погоди, Степаныч, — отозвался я. — Мы ещё не договорили. У нас партнёрские разногласия с информационным спонсором мероприятия, — добавил я в тон его реплике.

В этот момент, не дожидаясь окончания наших разговоров, одна из оперативных машин развернулась и уехала, увозя с собой двоих задержанных. Ну и правильно. Мусор надо по возможности убирать сразу, а не дожидаться, пока его наберётся много.

— Серёга, не дури, — продолжал хрипеть Глеб. — У меня к тебе деловое предложение.

— Чего? — мне захотелось расхохотаться. — Ты украл мои деньги, стрелял в меня и моего напарника, чуть не разделал меня пером, а теперь у тебя деловое предложение? Что ж ты раньше-то молчал, родной! Я бы тогда по колесам твоего мерса не палил. А так — видишь, как неудобно получилось.

— Да погоди ты, Серёга, не ерничай, — ответил «информационный спонсор». — Там, в сумках — просто опупенные бабки! Такие раз в жизни выпадают! Смотри: ты сейчас даёшь отбой своей команде, этих быков-дебилов пусть забирают, от них все равно вреда больше, чем пользы. Мы делим с тобой все бабки пополам и сегодня же ночью летим на Кипр. Я уже все разузнал, как там легализоваться, оформиться…

— Надо же, какой ты продуманный, — не удержался я. — Прям ходы на все случаи жизни!

— Ну а что же, — похоже, Глеб по своей недалекости принял мою насмешку за готовность согласиться. Теперь он изо всех сил изображал доброго друга, берущего меня с собой на спасательный ковчег. — Как говорится, хочешь жить — умей вертеться, верно? В общем, покупаем там по небольшому домику, открываем свой бизнес — хочешь, совместный, а хочешь — у каждого свой будет. И все! Новая жизнь, новые кайфы, все легально, никаких братков и разборок! И вся эта прошлая жизнь — как страшный сон! А девки там знаешь какие? Уууу! Огонь! Да эта твоя телка по сравнению с ними…

Тут я не выдержал и с размаху долбанул идиота головой. На Кипр он, значит, захотел, скотина! То есть пока мы придумывали сценарий турнира, разрабатывали рекламную кампанию, привлекали прессу, отбирали бойцов, разбирались с конкурентами — в общем, серьезно готовились и думали, что болеем за общее дело все вместе — эта гнида вынюхивала, как на наши бабки обустроиться на Кипре! Эх, жалко, мы здесь не одни! Нечасто мне так сильно хочется с кем-то «поговорить по душам».

От моего удара Глеб вырубился и обмяк. Я брезгливо швырнул его на асфальт и посмотрел на Степаныча:

— Забирай клиента.

Тот кивнул своим, и двое бравых ребят потащили телемагната в машину. Сам же Степаныч подошёл ко мне.

— Ну ты, конечно, Боец-молодец, — усмехаясь, произнес он. — Четко работаешь. Чтобы после всего ещё чуть было эту кодлу не накрыть — это, знаешь, не каждый сумеет.

— А у меня был выбор, что ли? — отозвался я.

— Выбор, Сережа, есть всегда, — назидательно сказал Степаныч. — Люди и от половины того, что с тобой произошло, ломались. А казались до этого намного крепче тебя.

— Что теперь? — спросил я сухо, прервав эти торжественные фанфары с почестями.

За последние дни я увидел столько метаморфоз, происходящих с людьми, что старался отбросить все, что связано с эмоциями. Иначе недолго и кукушкой поехать.

— Теперь? — Степаныч задумчиво огляделся вокруг. — Напомни, сколько ты был должен за эфирное время с учётом изменений в сетке?

Я мысленно прикинул сумму, рассчитывая, что мне удастся договориться со Степанычем и получить бабки.

— Да, почитай, практически все, что в этих сумках. И не самому Глебу, а…

— Да знаю, знаю, кому. Там серьезные люди. Мда. — произнес Степаныч. — Вообще-то, конечно, я все это обязан конфисковать. Вещдоки, предмет преступления… Но ладно. Эти придурки на себя уже навешали столько подвигов, что, если бы мы их отпустили, они бы прожили недолго. А за высокими заборами да решеткой им такие сроки светят, что уже и цифры неважны. В общем, я этих денег не видел. Бери сумки и плати свой долг.

— Не получится, — это был голос сотрудника, имя которого я не знал. — Деньги необходимо конфисковать.

— Почему? — Степаныч изогнул бровь.

— Без них дело развалится, там серьезные юристы по ту сторону, плюс происхождение этих денег сама по себе статья…

Степаныч поскреб макушку, покосился на меня.

— Он прав, Боец. Бабки надо конфисковать, но это временно…

— Если сможешь решить вопрос с долгом, то пожалуйста, — невозмутимо откликнулся я, хотя внутренне напрягся.

Так то я к долгу имел отношение косвенное, о чем и сказал.

— Напомню, что эти бабки я не в казино спустил и не на девчонок, если бы не они, плакала бы твоя операция.

— Разберемся, — неожиданно холодно ответил Степаныч. — Я тебя чуть позже по ситуацию сориентирую, сегодня еще одна