Книга Мушкетерка - Лили Лэйнофф

значит, его заставили.

— Какая разница, если он может дать нам необходимую информацию? — спросила Портия. — И почему ты так его защищаешь?

— Потому что я провела с ним немало времени, Портия! Он заботливый, совсем не эгоистичный. А вот его отец…

— Девушки, — одернула нас мадам де Тревиль.

Мы перестали препираться. Взгляд Арьи на мгновение задержался на мне, а потом она вернулась к изучению одной из книг, добытых Теа.

— У нас нет на это времени, — продолжила мадам де Тревиль. Эта фраза уже стала рефреном. Декабрь был не за горами, и разговоры с мадам де Тревиль становились все труднее и напряженнее. — Таня, заставь Вердона открыться тебе, когда он вернется. Ты блестяще сработала, выведав у него о поставке, — кто знает, какой еще информацией он может с нами поделиться? Вдруг он расскажет тебе о планах отца.

— Я попытаюсь, но…

— Ты правильно использовала свои карты, сказав ему, что не надо с тобой играть. Теперь настало время подтолкнуть его к действиям. Мы назначим тебе другой объект на первый бал после его возвращения.

У меня в груди зашевелились незнакомые доселе чувства.

— И чего именно вы хотите этим добиться?

— Разве не очевидно? Он с ума сойдет от ревности. Увидит, как ты флиртуешь с кем-то другим, и у него не останется иного выбора, кроме как открыть тебе свое сердце, — ответила Портия, опередив мадам де Тревиль.

При упоминании о флирте Арья встала, не дожидаясь, пока Портия закончит говорить.

— Я иду спать, — объявила она.

— Да и остальным пора, — сказала наша наставница. — Постарайтесь выспаться, девочки. Мы уже почти у цели, я чувствую. Мы сумеем совершить то, что не удалось самим мушкетерам. Что оказалось не под силу мужчинам. Мы с вами спасем короля.

Глава двадцать первая

Несколько часов я промучилась без сна, и, когда наконец оказалась на самой границе забытья, меня потревожил звук осторожных шагов. Кто-то старался двигаться как можно тише, но половица все равно скрипнула о половицу, а доска издала едва слышный стон, прогнувшись под давлением.

Этот звук обрушил на меня каскад картинок: папа, одинокий и мертвый на краю дороги. Истекающий кровью противник в доках. Двое взломщиков, перевернувших отцовский кабинет вверх дном. Они убили бы меня, если бы представился шанс.

Я встала с кровати. Тоже стараясь не шуметь, я постепенно привыкала к вертикальному положению, ждала, пока мир перестанет раскачиваться. Наверное, это Теа ищет свой ночной горшок. Или Портия расхаживает по комнате — она всегда так делает, обдумывая особо трудную проблему.

Однако ни одно из этих предположений не побудило меня оставить в комнате кинжал, когда я вышла в коридор.

Пусто. Здесь никого нет. У меня разыгралось воображение. Из-за неплотно прикрытой двери раздавался храп Теа, частично приглушенный ковром.

Но вдруг мой желудок сжался и тонкие волоски на руках встали дыбом, когда что-то шевельнулось в темноте. Точнее, кто-то.

— Arrétez-vous! Стоять! — велела я.

Я хотела крикнуть, но меня застигли врасплох, и я слишком нетвердо держалась на трясущихся ногах, чтобы повысить голос до крика.

Фигура в маске, с головы до ног одетая в черное, остановилась. Башмаки неслышно переступили по ковру, когда человек повернулся ко мне лицом:

— Bonsoir, добрый вечер, мадемуазель Мушкетерка.

Слова прозвучали грубо, однако незваный гость сделал приветственный жест рукой и согнулся в пародийном поклоне.

У меня кровь застыла в жилах, я покрепче перехватила кинжал:

— Как вы меня назвали?

— А ты думала, никто не узнает твой секрет? — В его манере разговора, в голосе слышалась наигранная резкость, словно он намеренно изменил голос. Рукоять кинжала стала скользкой от пота, я отчаянно старалась удержать ее в руке.

— Итак, вам известно, кто я. Может, назовете себя, чтобы было честно?

— Думаю, это будет неумно с моей стороны. Но попытка засчитана.

Я заметила у него краешек пачки бумаг:

— Верните их, и я не позову стражу.

— Не ври мне. Погляди-ка, ты дрожишь от страха.

— Пусть мне и страшно, но я гораздо храбрее, чем вы были, есть и будете.

— Конечно, ma chère, продолжай в это верить. Всего хорошего.

— Стойте! — Я бросилась вперед, но наткнулась на нечто прямо перед моим лицом — это оказалась его вытянутая рука. Закашлявшись, я стала отмахиваться от неизвестно откуда взявшихся едких паров. Потом я зашаталась, схватилась за комод, и тут пол накренился и обрушился на меня, превратившись в бурное, безжалостное море. Это было не знакомое мне головокружение, это было нечто новое, чуждое, пугающее. В глазах у меня заплясали цветные полосы.

Спустя долгий мучительный промежуток времени мое зрение прояснилось. Коридор опустел. Все было как обычно, если не считать запаха, который до сих пор обжигал ноздри. Вор исчез.

С колотящимся сердцем я встала на четвереньки, не обращая внимания на подступающее головокружение. Поджав пальцы ног, я принялась обшаривать ковер в поисках того, что могло вызвать у меня такую реакцию, чего-то, что я упустила. Но нащупала только клубы пыли.

— Таня? — Арья стояла на пороге своей комнаты, в руке у нее была свеча, заливавшая коридор слабым светом. Она закашлялась, прочистила горло, ее первые слова прозвучали хрипло. — Мне показалось, я слышала… — Она поставила свечу на столик и подошла ко мне, ступая босыми ногами по ковру. — Ты упала в обморок?

Она помогла мне подняться, пол раскачивался у меня под ногами.

— Здесь был вор. Он знал, кто я… кто мы все, — выговорила я.

Арья окинула взглядом коридор:

— Где же он?

— Он украл бумаги. Я пыталась остановить его, но он… я не знаю, что он сделал, но он прижал что-то к моему лицу — может быть, какой-то пузырек. И запах… — Когда я произнесла это вслух, собственные слова показались мне полной нелепицей. — Думаешь, я сошла с ума?

Арья снова взяла свечу, половина ее лица озарилась желтым светом:

— Ты бы соврала о таком?

— Нет, конечно, — ответила я.

Она глубоко вздохнула, продолжая обшаривать глазами углы и закоулки коридора.

— Нужно разобраться, что случилось. У него была веревка? Инструмент? — Я непонимающе уставилась на нее. — Отмычка, Таня. Чтобы попасть внутрь. Впрочем, замки в доме непростые. Он должен был забраться по стене. Но затем ему пришлось бы залезть внутрь через окно. — Арья расхаживала взад-вперед, не замечая моего растущего удивления. — Вполне возможно. Но он рисковал разбить стекло и всех перебудить. Любой настоящий вор подумал бы об этом.

— Арья, — наконец выговорила я, — откуда?

— Откуда что?

— Откуда ты все это знаешь? Это как-то связано с тем, что ты говорила мне тогда в карете? Про Двор чудес? —