Книга Отступник - Михаил Кин

одолжила мне вчера меч. Так что я решил первый начать знакомство, и спасти ее от необходимости что-то просить.

— Доброе утро донна Алисия. Не желаете ли свежесваренный кофе, со специями? Меня друг научил, он тоже родом с золотой марки. — Не забыв приложить ей свою искреннюю улыбку.

— Как можно отказаться от такого предложения с раннего утра. — Она настороженно меня оглядывала, но все же улыбнулась в ответ, показав ямочки на щеках, — я и не знала, что тут есть этот божественный напиток.

— Его и нет. Вернее я не знаю, но скорее всего нет. Это мои личные скромные запасы. Но с вами я обязательно поделюсь. Должен же я вас отблагодарить за ваш превосходный меч.

Я налил ей в чашу, и достал плотные полотняные мешочки. Не решаясь добавлять сам, а то еще чего подумает не того, если нужно будет сама возьмет сколько ей нужно. Сзади в дверном проеме маячил хмурый как туча и здоровый как гора Гней. Ее извечный спутник-телохранитель, ему не нравилось, что я нахожусь так близко к его хозяйке. Он шумно сопел, но не решался ее остановить, поэтому выражал свое несогласие пыхтением и сопением.

— Благодарю, — она взяла немного, по-моему лишь для того, чтобы показать, что не боится меня, — не похож ты Дарий на чудовище которым тебя описывают.

— Кому-то верный друг, кому-то страшный враг, смотря кому, когда и как. — Ответил я ей пословицей. — Но я надеюсь, что с вами мы станем друзьями.

— Взаимно Дарий. — Она отсалютовала мне чашкой, — благодарю за кофе.

В отличии от того же Маркоса, упрямо не желающего учиться всеобщему языку и постоянно растягивавшему первые гласные по южной манере. Алисия разговаривала чисто, без малейшего акцента. Она вышла в зал, а я стал готовить снова, вторую порцию, но уже себе. Я был наивным глупцом. Не успел я черпак поставить на огонь как на кухню впорхнула Элизабет со свитой. Ведомая ароматом, как крысы очарованные игрой на флейте уличных дрессировщиков следуют за ними, так и она следовала за тонким ароматом, придя за ним на кухню.

Элизабет Моретти, третья и младшая дочка правителя Оскинского королевства — Дайона Моретти. Мы с ней отличались вообще всем чем только можно. Начиная происхождением, воспитанием, заканчивая восприятием мира. Хоть мне и импонировала ее выбранная манера поведения: она со всеми общалась на едином уровне, как бы говоря: «вот такая я, хотите принимайте хотите нет». Она ни разу не кичилась своим происхождением, но как бы она не умалчивала это было само собой разумеющееся, она брала своим живым умом и характером, а это подкупало. Ее неуемная энергия и вкупе с непоседливым характером и природной любознательностью. Она была самая маленькая из нашего набора, если я был самым низким из парней. То она была ниже меня на пол головы, точеная и худая словно тростинка.

Я никак не мог ей нравится, я был человек из баррикад напротив. Плюс я убил человека из ее компании, и хорошенько накромсал второго, судя по всему близкого ей. С Франко они общались очень хорошо, часто и много смеялись и он прислушивался к ней. Добавьте сюда то, что она знает, что я простолюдин — чернь как выражались костеродные, убийца, да еще беглый преступник. Так что я заранее ее не любил, даже будучи с ней не знакомым. Мне хватало того, что я знаю ее братца, гребанного Алберто, да замучает его несварение до конца его дней.

И вот именно такой человек в компании двух ее извечных подружек, ведомый ароматом свежего кофе, пришел сюда. Ко мне. Зайдя и глубоко вдохнув, больше для уточнения источника запаха она пошла ко мне. Неся за собой свою компанию, которая скептически поджав губы меня осматривала.

— Кажется мы не представлены друг другу, меня зовут Элизабет Моретти. — Она улыбнулась дежурной улыбкой и протянула мне руку. Причем не для поцелуя, а для рукопожатия.

— Я слышал, как вы всем представлялись донна Элизабет. Я Дарий. — Я решил не лезть в бутылку, тем более она сама пришла, и слегка пожал протянутое мне птичье крылышко унизанное перстнями.

— Всем, это считай никому одновременно.

— Лизи, ты чего делаешь, он же беглый убийца! — Одна из ее подружек, смотрела на меня так, будто прямо сейчас я прям наброшусь на них убивать и насиловать. Причем именно в такой последовательности.

— Подожди Изабелла. — Она прервала рукопожатие и отмахнулась от нее рукой, продолжая смотреть мне в глаза все так же слегка улыбаясь.

Если честно, то это меня немного нервировало, я всего чего угодно от нее ожидал, но точно не приветственного рукопожатия и открытой улыбки. Мне была больше понятна позиция ее подружек. Я бы точно понял, если бы она начала истерить, обвинять меня во всех смертных грехах и сыпать угрозами. Но я никак мог от нее ожидать вводящую в абсолютный диссонанс легкую приветливую улыбку.

До того момента я как-то не замечал, насколько она привлекательна: широко расставленные миндалевидные умные глаза, длинные пушистые ресницы, тонкий нос с красивым изгибом крыльев, которые складками соединялись с уголками пухлых губ, когда ее рот расплывался в улыбке.

— Я хочу поблагодарить тебя Дарий. За то, что оставил жизнь Франко. Он мой кузен как никак, и еще он хороший человек, хоть и большой упрямец. Поэтому тебя благодарю я. Я поговорила с Валессией, она сказала, что ты вполне адекватный хоть и выяснялось, что ты беглый преступник. И еще хочу сказать, что ты просто превосходный мечник. У меня четыре брата, все ужасные задиры и я могу тебя заверить, я разбираюсь в песнях стали.

Сказать, что я был растерян, значит ничего не сказать. Второй раз в жизни я оказался в таком абсолютно дурацком положении. Очень немногое, что есть в мире, может с таким же успехом поставить тебя в такое положение, как внезапная непритворная благодарность, а потом и похвала от человека, против которого ты изначально настроился заранее, и в принципе ничего хорошего от него ждать не можешь.

— Аэм-м-м…– Я стушевался, совершенно ничего не понимая, она видя это расплылась в еще большей улыбке, и чтобы хоть как-то выйти из дурацкой ситуации я у нее спросил, — хотите кофе донна Элизабет?

— С огромным удовольствием. — Она удовлетворенно кивнула, — Раз мастер оставил тебя, значит он считает, что все в порядке, а я доверяю мастеру. И впредь можешь звать меня Лизи.

Это был шаг навстречу, попытка подружиться. И отвергать такой жест было верхом глупости. Это было бы откровенной прилюдной пощечиной. Мы как минимум в одной группе, а скорее всего она наш лидер. И иметь озлобленную девушку, которая будет тобой командовать и затаила на тебя обиду из-за пустяка было даже не глупостью, а откровенной тупостью. А у меня и так проблем хватает.

Из этого и состоит наша жизнь вся наша жизнь. Мы как слепые дети наощупь делаем один шаг, затем другой. Поднимаем глаза навстречу улыбке или оскалу окружающего мира. Чувствуем. Думаем. Действуем. Добавляем свои скромные усилия к приливам и отливам добра и зла, затопляющим этот или другой мир и вновь отступающим. Так и я, улыбнувшись ей в ответ, я кивнул и начал готовить ей кофе.

— Он тебя отравит! Вот точно говорю, — выдала тут же ее подружка, — не вздумай что-нибудь у него брать из рук.

Она внимательно за мной смотрела, прищурив глаза. Что складывалось впечатление, что она наблюдает за мной через мушку заряженного арбалета. Будь он у нее сейчас в руках, точно бы выстрелила.

— А вы? Донна Изабелла? Вам тоже сварить кофе? — Я изобразил, что посыпаю кофе специями.

— Ни. За. Что! — Она резко крутанулась на пятках, взмахнув волосами. Выплюнув отказ.

Я озорно улыбнулся Элизабет, пожав плечами, мол я пытался. Она хихикнула прикрывшись ладошкой и вышла в зал. А я сварил ей, себе, и раз уж начал то сварил кружку и Валессии. А то будет в меня искры ненависти метать.

Приготовив, и взяв черпак в котором плескалась еще одна порция я пошел за стол. Все шушукались ожидая мастера, пока повариха Нэна половником расплескивала свое варево по тарелкам. Все морщились ковыряя ложкой непонятную серую субстанцию. Отдав кружку Элизабет и кивнув Валессии, «мол будешь?» я отнес ей тоже кружку. Под испепеляющим взором Рензо и остальной компании. А она взяв свою порцию показала ему язык и молча села завтракать. Остального как раз хватило моей соседке. Стреляющей в меня голубыми глазищами с задумчивым видом. Мастер пришел спустя минут десять, заняв свой помост.

Ему готовили нормально, не то что нам. Он поводил носом учуяв кофе, задумчиво