Книга Две луны - Евгений Румянцев

они хорошо получаются. Подумай и над этим, Ляо.

— А что вы еще можете делать?

— Глину обжигаем, копьеметалки ты уже видел, оптом по два медяка готовы сдавать. Пока все, пожалуй. Забыл, шкуры еще учимся выделывать.

— Твоя плохая, воняет и жесткая.

— Знаю, просто торопились. Технологии точной не знаем, учимся только. Но все равно с ней удобней, по вечерам не так холодно, и защита дополнительная от звериных клыков. Видел, комбинезоны по полуимпериалу хозяева толкать начали. А норма теперь три комбеза в год. С нашими делами я сегодня уже третий взял, а ведь меньше двух месяцев здесь.

— Видел, — подтвердил китаец. — Наши охотники тоже жалуются, что трех комбинезонов на год не хватит, а третий ранг трудно заработать, он после боя с хищниками обычно дается. Не каждый может такое осилить. Скажи, русский, откуда ваш такой хороший лук взял?

— Наградили хозяева за находку их погибшего соплеменника. — не задумываюсь соврал Петр, не желая распространяться про пещеру.

— Хороший лук, — повторил Ляо. — с ним много птицы и зверя набить можно.

— Хороший, только наконечников для его стрел в продаже нет, а с костяными хуже будет. Полагаю, наш разговор окончен, Ляо, пошел я к своим, а вас жду в гости. Если точно скажешь, когда будете, можем встретить на подъеме.

С этими словами он вскинул на плечо слегка отощавший мешок, попросил китайца вернуть ему мешочек из- под соли и вышел на улицу. И сразу попал в гущу разборки. На их Моджахеда наехали другие арабы и сейчас с ним выясняли отношения.

— В чем дело? — громко спросил Петр.

— Оно не твое, шурави, не вмешивайся. — бросил в ответ один из арабов.

— Неправильный ответ! Это мой боец, и я за него отвечаю! Еще раз, в чем дело?

Выживальщик, находившийся тут же, впрочем, как и все остальные фортовцы, подошел к Петру и негромко сказал:

— Да цирк на ровном месте устроили. Этим явно не понравилось, что мы всю веранду заняли, но их, к счастью только пятеро. Двое ровно себя начали вести, а эта троица прицепилась к нашему муслиму. Говорят, сильно хвастлив стал.

— Чем он хвастался?

— Особо ничем. Посмотрел на их ранги и сказал, что такие лентяи могут и в пыли на улице посидеть. Он сегодня по первому рангу охотника и ремесленника отхватил, вот перья и распушил. Те на него сразу и взъелись. Хорошо, не по-своему болтают, все понятно. Терпеть их речь не могу.

— Как думаешь, драка будет? — так же негромко переспросил Петр.

— Не знаю. Это как придется. Но если воспалятся или кого-то сыном шлюхи обзовут и еще что-нибудь в этом роде, это у них явное оскорбление, мне один гастер из Средней Азии рассказывал, то может начаться.

— Тогда придется разруливать… — со вздохом сказал Петр и направился к ссорящимся.

— Петь, а стоит?

— Стоит. Он сейчас не муслим для нас, а член Форта, то есть свой. А своих мы не бросаем!

— Бодрова не корчь только из себя. — хмыкнул Игорь. — Согласен, что мы с ним сейчас в одной лодке, но то, что он свой, однозначно нет.

— Лучше наших готовь к драке. Даже, если наш не прав, вписаться за него придется, в этом бывалые урки правильно шарят. Уважаемые! Повторяю вопрос, в чем проблема? Мы сюда отдыхать спустились, а не терки с вами тереть.

— Шурави, сейчас проблемы будут у тебя! Сказал, не вмешивайся в спор мужчин, вот и стой ровно!

— Не много ли на себя берешь, одноглазый? — с ходу вскипел Петр. — Пасть завали и зубы свои пересчитай, потом искать в пыли придется после таких неосторожных слов!

— Как бы самому без языка не остаться — не остался в долгу араб, действительно похожий на одноглазого из-за шрама на лбу, в свое время развалившего верхнее веко на две половинки и хищно оскалился. — Я вас всю жизнь резал и еще буду резать, как бешеных собак!

На место ссоры стала стягиваться заинтересованная криками скучающая публика. Фортовцы, увидя, что ссора перешла в следующую стадию, встали из-за скамеек и направились к месту будущего махача. К арабам тоже подошли свои и добавили смелости одноглазому.

— Если ты мужчина, русский, а не грязь под моими ногами, давай драться один на один. Твои ранги мне ни о чем не говорят, а вот твой поганый язык заставит тебя валяться у моих ног!

— Быть по- твоему, козел — протянул Петр и отдал мачете кому-то из бойцов. — Быкуешь, гнида? Так сейчас своей кровушкой станешь брусчатку на площади мыть.

Внезапно араб бросился вперед в надежде одним ударом закончить все. Петр едва увернулся от его стремительно летящего кулака, а вот второй удар сзади, от которого загудела голова, прозевал, но на всякий случай увеличил дистанцию. И вовремя, араб кинулся на добивание. Но Петр уже пришел в себя и успел развернуться. Снова уклонившись от летящего кулака, со всей дури ответил в челюсть, оставшуюся открытой. Боксером он не был, так, помнил что-то от школьной секции, но в уличных драках участвовать приходилось и опыт имелся. Поэтому, внезапно увидя незащищенную голову, без размаха ответил. От встречного удара противника сдуло на землю, но он быстро вскочил на ноги и от ярости зарычал, как зверь. Неожиданно для всех, он вытащил из ботинка острую железку, подскочил к Петру, резко сокращая дистанцию и полоснул его ей. Петра на сей раз спасла жилетка. Ничем не застегнутая и свободно развевающаяся по всему телу, она приняла удар самодельным ножом на себя. А через секунду в спину араба вонзился дротик.

— Я думаю, бой окончен! — раздался веселый голос Сэма. Говорили вам, что в поселке оружием не пользоваться? Так вот, с позволения хозяев планеты мною пресечено покушение на убийство. Заберите эту падаль. Если выживет, его счастье!

— Русский первым начал, я видел! — как черт из табакерки выскочил казначей.

— А мне насрать! Этого никто не заставлял вынимать заточку, законы надо знать! Всем разойтись, цирк уехал!

Не обращая никакого внимания на собравшихся, Сэм подошел к Петру и дружески похлопал по плечу.

— Задрали они меня! Как дети малые, ей-богу. Говорят же, не суй пальцы в розетку, пришибет. А они, как привыкли в тюрьме за острые железки хвататься, так и здесь не могут без этого. Не понимают, что местные законы демократией не пахнут. Вот я твою задницу заодно спас. Хороший повод бухнуть.

— Тебе за это будет что? — хмуро спросил Петр, глядя, как безжизненное тело уволакивают соплеменники убитого.

— А как же? Может, третий ранг «охотника за головами» дадут. Я ж по закону