Книга Фактор кролика - Антти Туомайнен

магната.

— И пусть это будет тебе предупреждением, — сказал он. — Это еще одна причина, почему я тебя сюда позвал.

— Что с ним будет? — спросил я.

— То же самое, что будет с тобой, если ты не выполнишь наше соглашение.

Я не помнил, что подписывал с ним какое-либо соглашение, зато понимал: спорить на эту тему бессмысленно. Похоже, наша встреча подошла к концу. Я сделал пару шагов назад, к двери. Обернувшись на Здоровяка, я увидел у него в руке пистолет — тот самый, что он держал во время нашего недавнего свидания за чашечкой кофе.

— Куда это ты собрался?

— На работу. Дело сложное. Мне многое надо обдумать.

Это была чистая правда.

Здоровяк кивнул:

— Действительно.

Я подождал еще пару мгновений.

— Я подумал, что наша встреча закончена, — сказал я.

— Разумеется, — ответил он и, не выпуская из рук пистолета, снова подошел к пульту управления механизмами. — Как минимум, официальная часть. Теперь, когда я лишился помощников, а новых еще не нашел, все приходится делать самому. В каком-то смысле получаешь глоток свежего воздуха. Чувствуешь себя простым тружеником. Солью земли.

Сейчас в его голосе прорезались интонации, похожие на те, что звучали, когда он рассуждал о выпечке. Нежные, почти материнские.

— Кстати, о помощниках, — сказал он. — Мне пришлось избавить нашего общего друга от его обязанностей. Будучи в состоянии легкой взволнованности он сообщил мне, что ты сделал с двумя его подручными. Полагаю, он немного ревнует, что теперь я веду с тобой дела напрямую.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Здоровяк повернулся к пульту, и гул соковыжималки усилился. Я так и не понял, разрешил он мне уйти или нет. Здоровяк повернулся ко мне спиной. Дуло пистолета смотрело в землю. Я сделал еще несколько осторожных шагов к двери. Постепенно я зашагал чуть быстрее, не отрывая взгляда от дверного проема. Я уже видел сумрачный вечер.

— Помни. Два дня.

30

Металлическая скамья на кладбище в Мальми была холодной и чуть сырой. Я не возражал. Я сидел под большим дубом и смотрел на надгробье Юхани и холмик свежей земли, под которым покоилась урна с его прахом. Я не принес с собой цветов, потому что и сам не знал, что приду сюда. Можно сказать, что я просто вел машину, а она привезла меня сюда. Я не ждал, что получу от Юхани какие-то ответы, — да даже будь они у него, как бы я их услышал? Вряд ли я мог найти здесь хоть что-нибудь, что помогло бы мне изменить ситуацию. Возможно, я пришел сюда просто для того, чтобы куда-нибудь прийти. Чтобы подумать.

Исчезнувший труп был не единственной моей проблемой. Вначале я не сомневался, что за исчезновением покойника так или иначе стоит Здоровяк. Но если бы он что-нибудь об этом знал, наверняка сказал бы мне. Не в его стиле оказывать людям услуги по доброте душевной. Мне вспомнились его слова о коллекторском агентстве и покупке чужих долгов.

Здоровяк планировал все это с самого начала. Мне досталась роль посредника, проводника. И нет ни капли сомнения, что и коллекторское агентство тоже будет проводником. Я заранее представлял себе схему: коллекторское агентство занимает деньги на покупку моего долга, и, как только их деньги находят отражение в моей финансовой документации, единственным капиталом агентства становятся неоплаченные долги. Агентство объявляет о банкротстве. Это и есть настоящая цель. Точно так же, как Парк приключений должен лопнуть, едва из него выжмут все до последней капли. Должно быть, Здоровяк так увлекся соковыжималкой и своей речью, что невольно проболтался. Я сразу понял, что происходит. И что это означает для Парка приключений. Со временем он разорится, не в состоянии справиться с долгами и кредитами, а деньги уйдут на то, что не имеет никакого отношения к работе Парка. Я вздохнул и выпустил изо рта струйку пара, которая стала видна в свете только что включившегося фонаря. Бизнес-модель Здоровяка не оставляла места воображению. Он уже продемонстрировал мне ее практические последствия: сначала в сарае, а совсем недавно — на фабрике джемов.

У катка, который несся на меня, отказали тормоза, и я погиб под его колесами. Это я готов был принять. За последние несколько месяцев я наделал много ошибок. Я неправильно трактовал события. Тот факт, что сейчас я нахожусь там где нахожусь, логичен. Все настолько справедливо, насколько вообще жизнь бывает справедливой.

Но дело не во мне.

На кону стоит Парк приключений и все его сотрудники. Их рабочие места. Они взяли кредиты, потому что я сказал им, что это разумно, а они мне поверили. Я подумал о Самппе с его Детским днем. О Лауре и ее дочери Туули. О Кристиане и его вдруг пробудившейся жажде новых знаний. Об Эсе и переменах в его жизни. О Йоханне и ее преданности своему кафе. Каждый из них заслуживал лучшего, чем нарушенное обещание, банкротство и финансовый крах. Я подумал о Юхани, его мечтах и желаниях, но в первую очередь — о его детском энтузиазме и неутомимой изобретательности. Я не знал, больше или меньше отношения к реальности имеют все эти вещи, но мне хотелось, чтобы они не пропали. Чтобы Парк расцвел. Но для этого я сначала должен выжить. Я понимал и кое-что еще. Я не сразу вник в значение слов Здоровяка. Он сказал, что Игуане известно, что я сделал с двумя его партнерами. Он имел в виду не только смерть на стройке, но и морозильник тоже. Была еще одна причина, по которой я радовался, что запомнил его слова. Они дали толчок к зарождению нового плана.

Я долго сидел на скамье. Вокруг стемнело.

Наконец я встал. Пора было приниматься за дело.

31

Я шел в полутьме по пустому Парку приключений. Часы показывали начало двенадцатого. Этот обход не был необходимым — я уже знал, что в Парке никого нет, а все двери заперты. Пока что.

В холле горел свет. Поскольку на улице уже стемнело, я не видел, что находится за дверями. Я щелкнул выключателем, и двери разъехались. Я вышел наружу. Ночной ветер нес прохладу, в безоблачном небе сияли звезды. На парковке — ни одной машины; с шоссе виднелись фары проезжающих мимо автомобилей.

Я свернул налево, за угол, прошел немного и снова свернул; дошел до противоположного угла, направился к шоссе и добрался