Книга (Не) свободные - Татьяна Юрьевна Серганова

я промокнула лицо махровым полотенцем и только тогда взглянула на оборотня.

– Срок пять недель, без патологий. И, судя по всему, твоя кровь оказалась сильнее, – отчеканила я, наблюдая за ним.

Маркус секунды три смотрел на меня, а потом сдавленно произнёс:

– Лив, мне кажется, я кое-что понимаю, но… я не уверен, что понимаю правильно. Ты не могла бы…

– Я беременна.

– Но ты же… кулон и всё прочее, – забормотал оборотень, и голос совсем сел.

И я не могла понять, рад он или нет.

– Не сработал. Кажется, богини и тут всё решили за нас… Почему ты молчишь?! – нервно вскрикнула, готовая броситься на него с кулаками, выплеснуть все свои страхи, тревоги и сомнения. – Скажи хоть что-нибудь!

– Я люблю тебя, – произнёс Маркус и крикнул громче: – Я так тебя люблю!

А после схватил меня, вдавливая в себя и болезненно целуя, сжимая и обнимая.

И всё бы ничего, но мне в нос снова ударил запах его туалетной воды.

– Ой! – выдохнула я и опять бросилась к унитазу.

Хорошо хоть, бежать было недалеко.

– Лив, – встревоженно пробормотал Маркус, явно не ожидая от меня такой реакции.

– Твоя туалетная вода, – простонала я.

– Сейчас. Я… я приму душ. Подожди!

Да куда я денусь.

Эпилог 2

Оливия

Свадьбу назначили через неделю.

Удивляюсь оперативности родителей Маркуса. То ли они заранее готовились, то ли еще что-то, но вместо скромной церемонии, на которую я так рассчитывала, они решили устроить самый настоящий банкет с кучей приглашенных.

Я участия в обсуждении не принимала, просто устранилась. Во-первых, мне было совершенно всё равно, что они там устроят, во-вторых, состояние ухудшилось.

Тошнота, головокружение и слабость – всё как по учебнику.

Я почти не ела, разом похудев на пять килограмм, много лежала и чувствовала себя крайне погано, потому что и магией пользоваться не могла.

Маркус, глядя на меня, всё больше мрачнел и периодически пытался заставить что-нибудь съесть. Парфюм он весь уничтожил и даже ушел спать в другую комнату. Впервые за три года мы спали раздельно. Не знаю, как оборотень, а мне легче не стало, потому что к общему недомоганию прибавилась бессонница, которую я компенсировала дневным сном. Однажды я уснула прямо за столом, чем невероятно развеселила Маркуса.

– Может, не стоит всё это затеивать? Давай ограничимся скромной церемонией?

– Твоя мать нам не простит, – хмыкнула я. – Она так долго этого ждала, давай не будем лишать её счастья.

– Хорошо. Ты своим звонила?

– Нет, – вздохнула я, покачав головой. – Может, лучше ты сам?

С мамой и сводным братом отношения у нас были странные. Мы не ссорились, не ругались, не выясняли отношения, но натянутость и напряженность никуда не делись.

Брат не мог забыть, что я стала причиной, по которой его отца изгнали из общины и города. Что стало с Дереком Форстором, никто не знал. А мама… она провела в клинике больше года и вышла, только когда врачи дали добро. Она до сих пор каждый месяц ездит на обследование и проверку.

Счета оплачивает Маркус. Первое время я еще пыталась возразить, но он не позволил.

– Твоя семья – моя семья, – отрезал оборотень.

Хотя моя семья так нас и не приняла.

Свадебное платье мне принесли накануне церемонии. Маркус уехал к родителям, оставив меня с подругами. Причем Мег клятвенно обещала звонить каждые два часа и отчитываться о моём самочувствии.

– Оно белое, – мрачно заметила Клер, осторожно доставая платье из специального пакета.

– А что ты хотела? Я же стану женой оборотня, – грустно хмыкнула я, равнодушно взирая на кружевное облако. – А в храм Луны принято приходить в светлых тонах.

Это у ведьм принято, чтобы одежда была тёмной. Мой костюм, когда я выходила замуж за Чарльза, был чёрного цвета, а я сама в детстве мечтала о рубиновом платье, которое будет ярко переливаться в лучах света.

– Мы что, тоже должны одеваться в белое? – нахмурилась Ната, накручивая на палец длинный золотистый локон.

– Ну нет, – фыркнула Мег. – Меня никто не заставит.

Представить темноволосую смуглую ведьму в белом было невозможно.

– Я и не стану. Одевайтесь, как вам нравится. Поверьте, этим вы никого не шокируете. Хоть вы повеселитесь.

– Так, Лив! – вскрикнула Клэр, уставившись на меня бирюзовыми глазами. – Прекрати. Это ваш день! Подумаешь, белое платье и… фата.

– Проклятье, еще и фата, – закатила глаза Мег и получила от меня маленькой подушкой по лицу. – Ой!

– Зато смотри, какое красивое. Давай померим? – продолжила блондинка.

– Точно! – захлопала в ладоши Ната. – Надо померить. Вдруг с размером ошиблись.

– Если что, мы подправим, – кивнула Меган, – или подпалим…

– Хорошо, – сдалась я.

Удивительно, но платье оказалось мне практически впору, немного велико в бёдрах, но не критично. Не белое, а молочного цвета, похожее на взбитые сливки тончайшее кружево, сплошной ажурный перед и открытая спинка с красивым вырезом. Платье обтягивало мою фигуру, словно вторая кожа, и чуть расширялось книзу.

– Красиво как! – ахнула Ната.

– Очень красиво. И цвет отлично оттеняет твои волосы. На белом они бы потерялись, а это такой красивый оттенок, – кружа вокруг меня, произнесла Клэр.

– Свекровь выбирала?  – спросила Мег и довольно кивнула. – Всегда знала, что у неё отличный вкус. Так, мне пора звонить твоему будущему мужу, а то примчится еще среди ночи сюда.

На следующее утро я встала рано и впервые за долгое время не почувствовала тошноты, даже сумела позавтракать и оставить еду внутри. Девочки помогли мне переодеться, сделать причёску и макияж. Даже фату уговорили нацепить.

– Я выгляжу в ней смешно, – фыркнула я, стоя у зеркала.

В отражении на меня смотрела стройная рыжая дама в белом облаке кружев.

– Не согласна. Ты очень красивая, – усмехнулась Клэр, которая чудесно выглядела в пышном платье тёмно-вишневого цвета, до колен, с открытыми плечами.

– Все готовы? А то машина приехала. Пора в храм. Лив, ты как себя чувствуешь? – вбегая в спальню, быстро произнесла Меган, которая была одета в узкое тёмно-синее платье. Длинные чёрные волосы она убирать не стала, просто зачесав назад.

– Отлично. Даже есть хочу.

– Позже. Не хватало, чтобы тебе стало плохо во время