Книга Ливонское наследие - Герман Иванович Романов

крупные козыри известно априори.

— Блин, звали лисички курочку на обед, а та и согласилась. Только не знала, что место ее не за столом, а на столе. На блюде — совсем как я в центре, в роли праздничного пирога! А вот когда меня начнут резать кусками, и начнут насыщаться…

Магнус передернул плечами — завтра коронация, а настроение скверное. Вспомнилось, что однажды Иван Грозный притворился умирающим, чтобы понять, кто из бояр поторопился его предать.

— Так ведь меня на крючок подсадили, на наживку, а я ее и заглотнул целиком, по самые жабры, — Магнуса затрясло. Ведь царь яростно воевал с ливонцами, потом с литвинами, отобрав Полоцк, ведь мог сообразить, что все проделанное Иоанном Васильевичем сплошное притворство, ведь его поведение неспроста резко изменилось.

Такое он должен был сразу заметить!

— Дурак, какой же я глупец, — Магнус тупо уставился на стол, начиная понимать, как его банально «развели». То, что он принял за благодарность или милость, таковым не являлось, правители думают совсем иными категориями. Он недооценил Иоанна, и не только взял «отравленную пешку», но и позволил себя связать. У царя как минимум стало два варианта игры, почти выигрышные для него, и проигрышные для Магнуса — с плохим, или очень плохим конечным результатом. Если вторая очередь хода будет за польским королем — а тому уже подставили «фигуру» его самого на заклание, ибо без боя сдаваться не будет, а там…

— Сигизмунд-Август не станет резать сразу, попытается договориться по-хорошему. Но принять его предложения я уже не смогу ни в коем случае, я сам себя лишил маневра!

Глава 47

Магнус выпрямился во весь свой небольшой рост — впервые он почувствовал на своей голове всю тяжесть золотой, с драгоценными камнями, королевской короны. Рижский магистрат не поскупился — лучшие ювелиры этого главного города Ливонии сотворили настоящее чудо, сделав настоящий венец, чем-то похожий как на датскую, так и на шведскую корону. Впрочем, такую двойственность имел и ливонский флаг, собравший цвета этих двух государств. Теперь ним добавилось третье, настоящим королем которого он стал с этой минуты.

Домский собор, один из трех самых величественных не только в Риге, но и во всей Прибалтике, сейчас превратился в торжество лютеранства, которое католики считали ересью. Но в этот день в Риге окончательно победила Реформация — и молодой король сам возложил на себя золотую корону, которую ему поднес преклонивший колени архиепископ Герман, бывший Дерптский прелат, вернувшийся из русского плена. Ему помогали все четыре новых епископа, получивших свои пастырские посохи от короля — так что монарх стал главой протестантской церкви, путь, по которому прошли все монархи, поддержавшие Реформацию и учение Мартина Лютера.

Взгляд Магнуса прошелся по большому залу, заполненному празднично одетыми жителями и знатными гостями. Последние, понятное дело, стояли в первых рядах, и Магнус в который раз ощутил, что они чувствуют себя самыми настоящими победителями.

Еще бы — очень знаменательный день!

К трем протестантским венценосцам — датскому и шведскому королям и английской королеве, сегодня добавился четвертый монарх, признанный протестантами — король Ливонии.

Взгляд Магнуса уткнулся в пожилого человека в роскошной мантии и короне — герцог прусский Альбрехт был самым старым из собравшихся в соборе правителей — ему исполнилось семьдесят лет. Бывший магистр упраздненного им же самим Тевтонского ордена, стоял величаво в самом центре. Старик был еще в силах, вторая жена была младше его на 42 года, и приходилась ему по материнской линии двоюродной внучкой, а по отцовской двоюродной правнучкой. И родила наследника, которому сейчас только десять лет. Однако мальчик душевнобольной — но трон все же может занять, хотя на нем род и прервется.

Трагедия для любого властителя «божьей милостью»!

Рядом с правителем Пруссии стоял герцог Мекленбургский Иоганн Альбрехт. Представительного вида мужчина лет 35-ти, женатый на единственной дочери бывшего магистра от первого брака с принцессой Доротеей Датской, родной теткой Магнуса, Анной Софией.

Беда «дяди» Альбрехта Прусского была в том, что оставить больному сыну престол он не хотел, прекрасно понимая, что тот не справится со своенравными юнкерами, бывшими тевтонскими рыцарями. А в таком случае польский король согласно вассальному договору имел полное право забрать себе все герцогство Прусское. И сейчас старик всячески пытался назначить преемником своего зятя, вот только Сигизмунд-Август, понятное дело, на такой вариант не соглашался.

Начинать войну со своим сюзереном было не с руки — Польша гораздо сильнее, мятеж сразу подавят!

Справа стояли супружеской парой курфюрст саксонский Август, 34-х лет и его жена Анна Датская, старшая сестра Магнуса, ей уже исполнилось 28 лет. Вот они любили друг друга нежно и преданно, что редкость среди правителей. Сестра хорошо разбиралась в лечении, и была личным врачом и советником у курфюрста. С зятем Магнус говорил очень тепло — Саксония это металлургия и Лейпцигский университет. Именно часть преподавателей оного прославленного заведения, он собрался переманить в Ливонию, и на 70 лет раньше основать Дерптский университет. Нужно готовить собственные кадры — думать на перспективу.

Взгляд Магнуса отметил младшую сестренку Доротею, названную в честь матери, что стояла рядом с ней. Вдовствующая королева навязчиво опекала своих детей, но сейчас на ее глазах были слезы. Именно она сближала сейчас датчан и шведов в этом зале — ее сестра Екатерина была супругой недавно умершего короля шведов Густава Вазы.

Рядом с матерью стоял сводный брат отца, герцог Шлезвиг- Голштейн-Хадерслевский, Ганс, которого все именовали «старшим», так как младший брат Магнуса носил такое же имя. Дядя был любовником овдовевшей матери, та даже хотела выйти за него замуж. Но тут на «дыбки» встал Фредерик — сын выразил протест, и короля поддержало духовенство. Вдовствующая королева уступила, но сейчас, глядя на парочку, Магнус понимал, что отступление было притворным.

В отместку мать не позволила сыну жениться на его давней любовнице фрейлине Анне Харденберг — на сторону вдовствующей королевы встало стеной дворянство и духовенство — такой мезальянс был не допустим, бывали в истории Дании такие прецеденты, и ничем хорошим они не закончились. Ибо место на троне должна занимать та, чьи родители имеют перед своим титулом приставку «божьей милостью».

Такова судьба королей — жениться по любви удается редко!

Мать желала женить самого Магнуса на Софии, шведской кронпринцессе, но теперь он хотел этого брака со своим младшим братом Гансом, может быть, этот шаг хоть на время отсрочил бы войну. Но они молоды — Софии всего 13, а Гансу 15 лет.

Рядом с матерью выпячивал грудь Юхан, герцог Финляндский, называвший ее «тетушкой» — все же сестра матери, которую