Книга Грех и шоколад - К. Ф. Брин

покосился на меня, но расспрашивать не стал. Выяснять подробности он примется позже, когда чужак уйдет.

– Туше, – ничуть не смутился мужчина. Меня немного бесило, что он выглядел клевым перцем.

– У тебя неплохая фигура, – обратился мужчина к Мордекаю, когда мы медленно, но уверенно двинулись к двери. Говорил он с характерным, хотя и трудно определимым акцентом: язык словно бы перекатывался, и гласные смягчались. – Только загружай в себя побольше топлива, и быстренько наберешь форму.

– Только поставлять мясное топливо должен кто-то другой, – сказал Мордекай. – Алексис веган.

– Веган? – Мужчина скривился. – И зачем ты с собой это сделала?

– Это полезно. И сохраняет окружающую среду. И… – Я прищурилась, подыскивая еще какую-нибудь причину, но в голову приходили только бедность и отсутствие связей в мясном и молочном отделах.

– Шучу, шучу, – сказал Мордекай с улыбкой, и я удивилась, почему он вдруг так расслабился. Неужели не понял, во что нам обойдется помощь этого человека?

– Дай мне знать, и я приготовлю тебе ну просто сногсшибательное жаркое, – сказал парень. – Почувствуешь себя на миллион баксов.

Я сдержала язвительный комментарий, поскольку заметила девочку-подростка, стоящую возле пустой стойки регистрации. Она продолжала горбиться, но теперь смотрела на меня с голодным напряжением.

Я отвела взгляд, но тут она указала пальцем на место за пустой стойкой.

Ага. Вот, значит, где укрылся блондин.

Вздохнув, я повысила голос:

– С тем же успехом ты можешь вылезти из-под стола. Я знаю, что ты там.

– Откуда тебе знать? – спросил парень, ведущий Мордекая.

– А я жульничаю. Почему, думаешь, никто не хотел играть со мной в детстве в прятки?

Блондинчик, чьи волосы уже почти высохли, но все еще торчали в разные стороны, медленно поднялся из-за стойки. Взгляд его на мгновение задержался на великане, казалось, что между ними на миг протянулась какая-то связь; потом он выступил вперед.

– Ну чем не веселая компания, – пробормотала я, уже почти добравшись до двери.

– Ты меня слышишь? – тихо спросила девушка.

Я снова вздохнула, охваченная внезапной усталостью. Как же мне хотелось отмахнуться от нее! Не было у меня сейчас настроения выслушивать последнюю волю. Но она помогла мне – уже дважды. Я у нее в долгу.

– Подождите, – попросила я остальных.

– В чем дело? – спросил Мордекай, но я уже обернулась.

– Да, – кивнула я девушке. – Тебе нужно облегчить душу? Или ты желаешь, чтобы я отправила тебя за Черту? Я не могу привлечь к ответственности твоего убийцу или с кем-то связаться, но я послушаю тебя минут пять, если хочешь.

– Я не могу уйти за Черту.

И она исчезла – чтобы тут же появиться прямо рядом со мной.

Я дернулась и отпрянула, стремительно воздвигая между нами стену моей магии под названием «отвали». Потом остановилась, держась за сердце:

– Ты что, научилась телепортироваться после смерти, что ли? Потому как это удивительно. Вот потому люди и не любят призраков, скажу я тебе.

– Аппортер, – представилась она кратко, и стоявшее у стола растение пропало, возникнув с другой стороны. Парни за моей спиной обескураженно охнули.

Воистину удивительно.

Будучи живой, она умела телепортировать не только себя, но и других людей и предметы. Редкая, очень тонкая магия. Дух, способный перемещать объекты в мире живых, должен был быть необычайно силен при жизни.

– Понятно… – Я глубоко вздохнула, чтобы сердце немного успокоилось. – Не надо так больше, ладно? Передвигайся обычным манером.

Мужчина в коричневом костюме, пересекающий вестибюль, замедлил шаг и оглянулся, сконфуженный – подумал, наверное, что я обращаюсь к нему.

– Не ты, – я махнула ему рукой, советуя проходить мимо.

– Они убили меня, – тоненьким голоском произнесла девушка. – Не позволили мне уйти.

– Тебя убили, чтобы не дать тебе уйти?

Мужчина вообще остановился, обшаривая глазами пространство в поисках моего собеседника. И покрепче прижал к себе портфель.

Девушка покачала головой.

– Они убили меня, и теперь не позволяют мне уйти.

Я вся, с головы до пят, покрылась мурашками.

Я шагнула к стеклянной стене, опустила голову, позволяя окружающему пространству исчезнуть, погружаясь в легкий транс. И почти сразу странное электрическое покалывание вонзилось в мою руку: то была какая-то совершенно незнакомая мне отталкивающая сила. Энергия пыталась проникнуть в мое тело, в ту самую мягкую сердцевину, которая – в чем я была абсолютно уверена – вмещала мою душу. В то место, куда мог проникнуть разве что пристальный, изучающий взгляд Кирана.

Я поежилась, чувствуя, как неприятно в этом признаваться – даже самой себе.

– Но как, черт возьми? – прошептала я, приложив к стеклу другую ладонь. Электричество разлилось по моему телу.

Обычно призраки ходят, куда им заблагорассудится, но эта девушка буквально не могла покинуть здание.

Она двинулась ко мне:

– Они наказывают меня за то, что я переместила инструктора за окно.

– Погоди… тебя убили за то, что ты переместила инструктора… Ох. – До меня дошло. – И какой это был этаж?

– Четвертый.

– Понятно. Ну… если ты убиваешь кого-то, сильные мира сего обычно выносят свеженький, с пылу с жару, смертный приговор. Так уж тут все устроено.

– Я ничего не могла поделать! Они тыкали в меня электрошокером, чтобы заставить хорошо себя вести. Я обезумела. Я не контролировала себя. – Она сжала кулачки. – Это не моя вина.

Кто же с ней так обращался?

Эта девушка опознала приспешников Кирана. Я быстро заморгала, потом оглянулась на двух конвоиров, ждущих рядом с Мордекаем.

Нет. Не могу поверить. Киран, конечно, тот еще тип, но он не жесток. Кроме того, судя по ее одежде, она бродит тут по меньшей мере несколько лет – ну очень уж не стильные на ней свитер и джинсы. Дейзи, конечно, не могла позволить себе облачаться в новинки молодежной моды, но это не означало, что она не следила за ними. Поэтому и я смутно представляла, что носят дети в этом возрасте.

– Тебя готовили к чему-то? Ты должна была войти в отряд Полубога?

Девочка подплыла ближе.

– Они называли это Элитой. Я могла бы войти в Элиту. Но я не хотела! Они забрали меня из дома. Даже не спросили. Нечестно!

– Как давно это было?

Она принялась теребить пуговицу.

Я задала неправильный вопрос. Духам трудно следить за течением времени. Они его просто не замечают.

– И ты говоришь о Валенсе?

– Да.

Злоба и ненависть прозвучали в этом коротком слове.

Что ж, картина начинала вырисовываться. Я с болью вспомнила о матери Кирана.

– Ты знаешь, как тебя держат в здании? Я не узнаю эту магию.

– Мужчина с белыми глазами и длинными-предлинными белыми волосами. Они шевелятся, как живые. Его волосы. Иногда в его руке появляется палка. Он трясет