Книга Изнанка прошлого - Руслан Муха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что ты хочешь этим сказать?»
«То, что вы зовете светлыми всех, кто боится тьмы, а темными любого, кто пожелал силу большую, чем ему досталась. В мое время даже ребенок знал, что черная магия куда сильнее и действенней светлой. Но не всем хватает духу ее использовать, она затягивает. В ваше же время все понятия извратили, и я знаю кто для этого постарался».
Я вопросительно посмотрел.
«Володары. Они пожелали ограничить темных в силе, они возжелали рубить любое ее проявление на корню и оставлять только тех темных, кто готов им подчиняться и служить. Именно благодаря одному из этой семьи я и обязан своим заточением».
«Об этом расскажешь? Или и такие вопросы тебя утомляют?» — спросил я.
«От чего же, этим я поделюсь охотно, — весело улыбнулся Кассей. — Я должен был править миром. Я собрал целое войско вурд, и мы должны были объединить все народы, все государства и возглавить их. Мы должны были править над людьми. Да, возможно, мои деяния и можно назвать слишком жестокими, но иначе я не мог достичь своей цели. Меня называли безумцем, кровожадным чудовищем, а я убивал без сожаления во имя Сативрата. Взамен он даровал мне силу, с которой не мог сравниться никто из живущих. Для этого мне приходилось пить кровь своих собратьев, человеческая кровь уже не давала мне насытиться и получить то могущество. За это мои вассалы на меня ополчились, за это они предали меня и заключили сделку с людьми. Чародеи всех княжеств Славийских объединились, и возглавил их самый могущественный светлый, а он был воистину светлым, чародей Ярополк Володар. И для того, чтобы меня пленить, ему пришлось перейти на темную сторону и заключить сделку с тем же богом — с Сативратом. Видимо, из-за этого он потом так возненавидел темных и передал эту ненависть всем своим потомкам».
«В нынешней истории значится, что Ярополк Володар объединил всех князей и основал Славийскую империю, чтобы противостоять кочевым восточным захватчикам, от которых в ту пору страдали все княжества. А выходит, объединились они из-за тебя?»
«Разумеется, — улыбнулся Кассей, но резко веселье испарилось, и он жестко заговорил: — Сативрат допустил ошибку с Володарами. Вера в свет и ненависть Ярополка оказалась куда сильнее, чем он мог полагать. Но теперь все должно измениться».
— Что должно измениться, — спросил я, чувствуя, что сейчас он должен сказать что-то весьма важное, и оказался прав, Кассей весьма увлекся рассказом и продолжил говорить с фанатичным жаром, на который был способен только одержимый тьмой:
«Родовые древа нужно уничтожить! Вы, родовые чародеи отобрали энергию стихий у всех остальных. До родовых древ энергия распределялась иначе. Ее получали не по праву рождения, а по силе духа. Теперь же даже самый трусливый сморчок, обладают сильными чарами, которых не достоин. Издревле же сила доставалась только тем, кто мог ее вынести, кто заслужил ее. Энергия магии не бесконечна, у нее есть предел. А родовые чародеи, мало того, что из жадности все забрали себе, так и решили, что темных нужно извести!»
«Мир изменился, Кассей, — сказал я. — Для современного человека темные ведут себя как дикари, их обряды не гуманны и отвратительны. Да что там — эти обряды чудовищны. Темные кровожадны и бессердечны. Темные — убийцы!
Кассей брезгливо скривился и злобно посмотрел на меня:
«Темные такие же убийцы, как и светлые. Ты убийца, Ярослав. Скольких ты убил во имя своего хозяина? Уверен, раз в сто больше, нежели любой темный в мои времена».
«Это другое. Я убивал, защищая империю!» — возразил я.
«Нет, это то же самое, — спокойно отчеканил Кассей. — Вы светлые убиваете не меньше во имя светлых богов, во имя светлых идей. Вы ничуть не лучше нас. Может быть тьмы в вас даже больше, чем в нас. Тьма добрее чем ты думаешь, а свет куда более жесток. Я понимаю, что для тебя это непривычно и непонятно. Но так устроен мир. Нет тьмы без света, нет света без тьмы. Все вокруг должно находиться в равновесии».
«Значит, Метрополия стремится к равновесию раз уничтожает родовые древа?» — мне не нравилось, какой тон приобретает наш разговор, меньше всего мне сейчас хотелось вступать в перебранку с древним злом, поэтому я поспешил перевести тему.
Кассей замер, изучая меня. Я снова почувствовал ментальную атаку, вурд выискивал все воспоминания о Метрополии.
«Сомневаюсь, что они стремятся к равновесию, — резюмировал Кассей. — Кажется, они еще большие скупцы чем вы. Они желают оставить только свое родовое древо, а все остальные уничтожить. Они просто хотят захватить все чары, а заодно и власть над всем миром. Но в одном мне эти ребята все же по нраву, они не истребляют темных.
— Мы тоже не истребляем, — возразил я.
Ласково, словно несмышлёному ребенку непонимающему элементарные вещи, улыбнулся мне Кассей.
«Но использовать свою силу ведь не позволяете? — сказал он. — Представь, каково бы было тебе, если бы тебе запретили использовать силу стихий. Или запретили обращаться волком — я видел, как ты любишь эту часть себя, также и темные любят свою суть».
«Свет и тьма никогда не смогут жить в мире».
«Ты ведь сам в это не веришь, Ярослав. Разве у тебя нет друзей среди темных? Разве мы не идем спасать твою подругу темную? Разве твои предки были только светлыми? А твоя сестра, которая вскоре родится?»
Я промолчал, Кассей был прав.
Кассей холодно улыбнулся, а затем сказал:
«Кажется, я вижу леший дуб».
Я взглянул туда, куда смотрел вурд. Среди ветвей показалась раскидистая крона необычайно широкого дерева с могучим толстым стволом. Это дерево и дубом-то не являлось, цвело раз в сто лет и никогда не плодоносило, но и все же оно было уникальным: его ствол был полым и настолько широким, что внутри вполне могла разместиться комнатка. А лешим его звали, так как по славийским поверьям считалось, что хранитель и дух леса живет именно в этом дереве. Но лешего запретного леса изгнали давным-давно ведьмы, потому вряд ли нам посчастливиться с ним повстречаться, а вот встречи с Сирином явно избежать не удастся.
И только я об этом подумал, как в ветвях мелькнуло девичье лицо и показался огромный свисающий с ветки бурый птичий хвост.
Я замер и подал знак Кассею. Но он сирина увидел уже и без меня. Как и она заметила нас. И теперь девичье красивое лицо настороженно глядело в нашу сторону сквозь голые ветви.
«Уши лучше тебе б закрыть», — с каким-то укором сказал Кассей.
«Будь здесь, я попробую с ней договориться», — сказал я, решив придерживаться стратегии Инесс, и вышел вперёд.
«Не советовал бы», — неодобрительно ответил Кассей.
Но я уже стоял перед лешим дубом, возле возвышался невысокий сугроб — без сомнения, в этой могиле и покоилась Инесс.
Сирин вспорхнула с ветки, огромные золотисто-бордовые крылья раскинулись так, что казалось, заслонили собою небо.
