Книга Бортпроводница - Крис Боджалиан

Конечно, если все пойдет по плану. Но сначала Елена хотела как следует разобраться, чем занимается зять Боуден на военной базе «Блю-Грасс» и какую информацию Соколов мог собрать в интернете. Она знала, что ей самой выяснить все довольно просто — достаточно одного ее звонка и одного ответного, — но ей было важно понять, что мог накопать Соколов. Это разные вещи. А еще она собиралась нырнуть в теневую сеть и использовать свои тайные ресурсы, чтобы понять, не ошибается ли она насчет Боуден, ее зятя Денниса Маккоули и курьера. Потом нужно будет проконсультироваться с куратором. Она знала, что дольше тянуть нельзя. И они это знали.

Интересно, что принесут следующие двенадцать часов? Или, если уж на то пошло, следующие сутки. Либо они ее отзовут, либо Боуден умрет. Зависит от того, как сильно они хотят побольше узнать о Викторе Оленине и его мечтах совместить беспилотники и ядовитый газ.

24

По дороге в Рим, сидя на заднем сиденье маленького такси, Макайла рассказала Кэсси, что ей 36 лет, что у нее есть муж, топ-менеджер рекламного агентства, и пятилетняя дочь, которую они собираются скоро отдать в детский сад. Они живут в Дугластоне, районе Квинса, родители мужа обитают неподалеку, и это дар божий, поскольку родственники могут присмотреть за дочкой. Она говорила и говорила, почти не задавая вопросов, и это было идеально, потому что из-за августовской жары в такси стояла духота, а Кэсси хотелось только слушать. Она даже могла бы немного поспать, но, въехав на огибающее Рим транспортное кольцо, водитель повел машину довольно резко, тормозя и стартуя с непредсказуемой (и ненужной) агрессивностью. Тихий голос Макайлы звучал успокаивающе, и Кэсси представляла себе, как этим голосом коллега читает своей дочери книжку в те вечера, когда не летит во Франкфурт или Рим.

Господи, подумала Кэсси, каково это — когда у тебя есть дочь? Когда у тебя есть дети?

Однажды она увидела фразу, написанную синим и желтым мелками на информационной доске, стоящей у магазина одежды в Вест-Виллидж: «Помнишь, кем ты мечтал стать? Время еще есть». Ей хотелось в это верить, ей отчаянно хотелось в это верить. Хотелось стать другим человеком — полностью противоположным тому, какова она сейчас. Но с каждым днем перемены становились все менее и менее вероятны. Жизнь, думала она, сидя на заднем сиденье такси, это сужающиеся возможности. Воронка.

— А вот и наша гостиница, — сказала Макайла и заплатила таксисту прежде, чем Кэсси успела достать из сумки кошелек.

— Пожалуйста, позволь мне вернуть долг, — сказала Кэсси.

Авиакомпания забронировала для них тот же отель, что и на прошлой неделе. Кэсси с досадой вздохнула, глядя на вход в здание. В голове промелькнула мысль, что надо всеми силами избегать Энрико. Увидев других членов экипажа в их знаменитой униформе черного, синего и красного цветов, он заинтересуется, нет ли среди них Кэсси.

— Ерунда, — откликнулась Макайла. — Можешь вечером угостить меня глоточком чего-нибудь крепкого. Что скажешь?

Кэсси улыбнулась. Тот факт, что для Макайлы алкоголь — не более чем спутник дружбы и товарищества, не прошел мимо нее незамеченным. Как и для большинства людей.

— Ладно.

Кэсси очень надеялась: если они пойдут выпить, боги окажутся милостивы к ней и выяснится, что сегодня не смена Энрико.

Таксист достал их чемоданы из багажника.

— Спасибо тебе, — сказала Кэсси Макайле. — Искреннее спасибо за все.

— Пожалуйста. Хотя, вообще-то, я ничего не сделала. А теперь иди поспи. Мне бы точно не помешало вздремнуть.

Кэсси кивнула и проследила, как привратник протащил ее чемодан вверх по шести мраморным ступенькам и вкатил в вестибюль. Она поспит. Но сначала позвонит своему адвокату в Нью-Йорк. На Западном побережье почти семь утра. Ани наверняка уже проснулась.

— Вы ее видели?! — Это был вопрос, но Кэсси расслышала в голосе Ани шок и недоверие.

— Может быть, — ответила она. — Я в сомнениях. В тот момент я была уверена, что это она. Но чем дольше я размышляю, тем больше мне кажется, что я могла ошибиться. Может, это просто очередной признак надвигающегося безумия. Просто мне все сложнее и сложнее контролировать себя. Сейчас это пугает меня не меньше всего остального.

Она сидела на стуле в гостиничном номере, подогнув под себя ноги, поскольку боялась, что если сядет на кровать, то не устоит перед соблазном прилечь и уснет посреди разговора. И может, уже не проснется. Ее номер располагался на другом этаже, но на той же стороне здания, что и в прошлый раз, и она снова любовалась колокольнями церкви Тринита-деи-Монти.

— Расскажите в точности, что произошло, — потребовала Ани, и Кэсси рассказала обо всем, включая беседу с сотрудниками службы безопасности.

— Вы только что зевнули? — спросила Ани, дослушав до конца.

— Я без сил.

— Понимаю. Но и вы должны понять, что такое поведение — преследование какой-то бедной женщины в зале получения багажа — ровно тот повод, который позволит авиакомпании отправить вас в отпуск без содержания. Не статья в «Нью-Йорк пост». Они не отстранят «убойную бортвертихвостку», которая безумна всего лишь предположительно. Но отстранят бортпроводницу, которая у всех на глазах в одном из крупнейших аэропортов мира демонстрирует свою психическую нестабильность.

Подавленная важностью этого замечания, Кэсси кивнула, хотя и сидела одна в номере.

— Это приходило мне в голову, — признала она.

— И очевидно, вы подкинули более веский повод для уголовного преследования, когда они до вас доберутся. Это в сто раз хуже, чем субботний звонок в Виргинию родственникам Соколова.

— Я знаю.

— И все же побежали за женщиной только потому, что у нее был такой же саквояж, как у той, которую вы увидели в очереди? Вы подумали, что она замаскировалась?

— Да. Может быть. Не знаю. Просто на меня нашла такая досада, когда женщина, которую я приняла за Миранду, вдруг исчезла.

— Господи, Кэсси, я по-настоящему за вас беспокоюсь. Вы вообще себя не контролируете.

— Знаю. И мне страшно, Ани. Я опасаюсь, что больше не могу думать четко даже на трезвую голову. Например, в Нью-Йорке мне казалось, что за мной следят.

— Что?!

— Я дважды видела на улице за своей спиной парня в черной бейсболке и солнцезащитных очках. И однажды у меня возникло ощущение, что он где-то поблизости.

— Но вы его не видели?

— В третий раз — нет. В том-то и дело. По-моему, я схожу с ума.

— Может быть. А может, и нет. Я бы не удивилась, узнав, что за вами наблюдает кто-то из ФБР.

— Значит, я все же не чокнутая?

— О, вы чокнутая, Кэсси. Вы абсолютно не в себе. Но это не значит, что за вами не следят. Пожалуйста, отнеситесь к этой истории с перцовым баллончиком как к тревожному звоночку. Предупреждению. Мне жаль, что это случилось. Правда жаль, мне неприятно думать о дискомфорте, который вы испытываете. Но еще я немного благодарна, что кто-то притушил ваши порывы, пока вы не совершили какую-нибудь совсем уж несусветную глупость.