Книга Неправильный самурай - Георгий Смородинский

Добравшись до нужного места, я оставил Ясуда с телами товарищей, а сам, выслав вперед разведчиков, повел свой отряд в сторону замка. Да, возможно, стоило подождать прибытия основных сил Ясудо и поступить под командование брата даймё, но делать я этого не стал, потому как смысла в этом никакого не видел. Кто я такой? Шестнадцатилетний выскочка, под рукой которого всего лишь четыре десятка простых солдат. Сколько придется доказывать нашу эффективность? Да и кто вообще меня спросит? Телохранитель расскажет? Но он ничего, по сути, не видел. Ударить в спину врагу можно и без щитов, а все мои слова еще нужно проверить. К тому же нас ведь никто не будет жалеть, и спокойно пошлют в самое пекло. Мы ведь не Ясудо, а простые солдаты провинциального феодала.

Нет, двух проводников я, конечно, оставил, но всех остальных увел за собой к замку. Да, наверное, в деревне и на подступах уже хозяйничают Кимура, но пока я сам не увижу все своими глазами, решение принять не смогу.

По дороге к деревне меня вдруг неожиданно накрыл отходняк. Не знаю почему, но что-то противное и липкое сдавило грудь, мешая дышать, и кровь застучала в ушах. Что это было? Сомнения в правильности принятого решения или последствия двух сегодняшних боев с кишками и лужами крови? Так-то мне доводилось убивать людей и раньше, но на Земле чувства были другие, а сейчас этот мир словно добавил реальности, и она тяжким грузом навалилась на плечи. Я не психолог, но, возможно, это всего лишь какая-то реакция того тела, в котором я оказался? Ощущения шестнадцатилетнего парня, на которого вдруг свалилось столько ответственности? Нет, мозгами я понимал, что все это бред и повода нервничать нет, но поди объясни это своему организму. Разум в итоге оказался сильнее, и все закончилось минут за пять, но это мерзкое чувство я запомню надолго.

Один из разведчиков дожидался нас в овраге, в пятистах метрах от Оми. Заметив меня, парень подбежал и, коротко кивнув, доложил:

— Господин, Кимура уже здесь! Самураи и две сотни солдат перешли реку и встали напротив замка. Еще примерно полсотни сейчас грабят деревню и вяжут пойманных женщин. Святилище Каннон они подожгли, но трупов монахов мы с Кунайо не увидели. Напарник остался наблюдать за деревней с холма.

— Через реку перешли все самураи? — выслушав доклад, уточнил я. — В деревне никто из них не остался?

— Нет, — потряс головой разведчик. — В деревне только солдаты с их командиром. Поставили четыре телеги на площади и грузят в них награбленные продукты. Женщин тоже сгоняют туда.

— Хорошо, — кивнул я и, обернувшись к Икэде, спросил: — Слушай, у тебя же был драконий огонь?

— Да, — подтвердил тот, — у меня есть две мензурки. Еще у Абэ должна быть одна.

— Отлично, — обрадовался я. — Тогда поступим так: сейчас идем по лесу до водяной мельницы, оттуда вдоль реки бежим до моста и уничтожаем его драконьим огнем. Как только путь к замку будет отрезан, идем в деревню и разбираемся с мародерами. Дальше — по обстоятельствам.

«Как же все-таки хорошо, что я решил пойти к замку, — думал я на ходу, перешагивая корни деревьев и аккуратно обходя темные лужи. — Если уничтожить мост и оставить Кимура без продовольствия, то, возможно, осада продлится недолго. Мост придется восстанавливать не меньше недели, но на той стороне нет для этого материалов. А если мы к тому же уничтожим всех мародеров, то непонятно, смогут ли Кимура вообще захватить замок».

При приближении к мельнице стали слышны доносящиеся из деревни женские крики, хохот и ругань солдат, пронзительное ржание лошадей. В лицо пахнуло запахом гари, а сквозь кроны деревьев было уже видно, как пылает стоящее на холме святилище Милосердной.

Кенджи оказался прав — эти твари подожгли его в первую очередь. Надеюсь, монахи успели уйти, ведь без них святилище быстро восстановить не получится.

Остановив отряд около мельницы, я осторожно пробрался через захламленный двор к забору и оттуда внимательно изучил местность. Разведчик не соврал. Самураи Кимура перешли через реку и разбили лагерь в трех сотнях метров напротив замка. Расставили шатры, разожгли костры и разложили на траве штурмовые лестницы. Возможно, эти уроды рассчитывают соорудить из бревен таран, но кто же им даст нарубить эти бревна? На той стороне реки крупных деревьев нет, и моста тоже скоро не станет. Вряд ли кто-то предполагал, что мой отряд отобьет атаку и пойдет гулять по тылам. Ничего, сейчас мы макнем их мордой в дерьмо… Пять минут — и все оформим как надо!

Деревня с этой точки не просматривалась, но там все понятно и так. Солдаты забивают скотину, насилуют женщин и занимаются мародеркой. Все так же, как и во все времена на Земле. Женщин и крестьян, конечно же, жалко, но всех их предупреждали о наступлении Кимура, и они спокойно могли уйти в лес. Ладно, сейчас мы с этим со всем разберемся. Я обернулся и, найдя взглядом Икэду, махнул в направлении моста.

— Давайте! Бегом! Строй можно не держать! Драконий огонь на мост, и там уже построение!

— Вперед! — рявкнул полусотник, дублируя мои слова, и отряд, выйдя из леса, побежал к мосту.

Нас заметили не сразу. От деревни к реке уже ехало четыре телеги в сопровождении десятка солдат, но они лишь остановили лошадей и удивленно уставились на толпу бегущих из леса пехотинцев. Средневековье — такое Средневековье, и как же хорошо, что у Сато есть хороший алхимик. Драконий огонь — небольшой пузырек с фиолетовой жидкостью — по степени воздействия похож на струю из ранцевого огнемета, но пожирает он только лишь дерево. То есть каменную стену им разнести нельзя, в толпу солдат неприятеля не бросить, но деревянная постройка заполыхает так, что мало никому не покажется.

Все получилось так, как задумывалось. Икэда с Абэ швырнули мензурки на мост, в то место, под которым находились опоры. Раздался сухой треск, и вырвавшееся из стекла пламя полыхнуло метров на пять. Все, суки, теперь с вами! Я обернулся к деревне и, указав на телеги, рявкнул:

— Сато, вперед! — и строй легионеров, прикрывшись щитами, быстро пошел на неприятеля.

Трое из замешкавшихся возле телег солдат упали, пораженные стрелами, остальные, бросив лошадей, с криками побежали обратно в деревню.

На окраине поселения лежали трупы пяти крестьян со вспоротыми животами, и при виде этого зрелища меня захлестнула волна холодной ненависти. Так же, как и утром в ущелье… Нет, сознание оставалось ясным, и я вполне трезво оценивал ситуацию, но все мое существо жаждало убивать. Чувство ни с чем не сравнимое… Это как глоток холодного пива в жару, как лежащая в постели красавица…

Зайдя по главной улице в деревню, мы подстрелили еще троих мародеров и быстрым шагом направились на главную площадь. Там впереди десятники Кимура, громко крича, пытались собрать солдат, но мародерка дело такое… Всего нас встретило четыре десятка пехоты во главе с самураем. В углу площади, возле колодца, на земле лежали связанные женщины в грязной рваной одежде, по центру стояло пять наполовину груженых телег.

Ни секунды не медля, я скомандовал атаку, и ребята, как на тренировке, бодро двинулись на дезорганизованного неприятеля. Самурай что-то орал, но стрела попала ему в лицо, и Кимура еще до сшибки остались без своего командира.