Книга Кукла для профессора - Елена Княжина

Хотя. А вдруг Аврора действительно не успела переодеться? Я ведь тоже в сорочке на битву с Бехтеревым побежала! Теперь уже не узнать, где ложь, а где истина. Да и сейчас меня должна заботить моя репутация, а не честь полуголого ангела.

Из фойе послышался возбужденный полушепот, шуршание зимних плащей и топот нескольких пар ног. Кто-то куда-то бежал, но старался не привлекать внимания. Я вздрогнула и прижалась к стене.

- Убьют! - донеслось взволнованное из-за угла.

- Или исключат. - тихое в ответ. - Это вернее.

А нас?

- А мы что? Скажем, пытались остановить...

- Может, не пойдем? Мне страшно!

Я выглянула из укрытия. У выхода из Академии мялась в нерешительности стайка третьекурсниц.

- Давай из окна?

- Не видно. Они за пятой.

- А если нас заденет? - в разы громче, чем до этого, воскликнула девчушка с каштановыми локонами.

- Дуреха, там же купол! Пока идет бой, их даже профессора не разнимут. А вот потом.

- Ой, что будет!

- Пошли скорее.

- Когда еще увидишь настоящую .

- Все уже там!

- Дуэль.

Сердце ухнулось под ребра.

Стараясь не думать про «все уже там» - сколько можно прятаться, в конце концов? - я выбежала на улицу следом за ученицами. Через пару минут вспомнила, что на улице зима, но возвращаться в больничное за плащом Мари было поздно.

Внутри все горело. Снег меня больше не пугал, и я бежала. Бежала очень быстро. Странная боль в груди гнала меня в сторону пятой теплицы. Роджер подтвердит: ничего хорошего рядом с ней не случается.

Я спешно переставляла ноги по подтаявшему снегу, смешавшемуся с черной землей дорожек. Только не дуэль! Откуда-то я точно знала, кого застану под защитным куполом, за любовной оранжереей. Чертов рыцарь! Вот зачем?

Еще на подлете к теплице я увидела возвышающийся за ней мыльный пузырь размером с цирковой купол. Его готовность в любой момент схлопнуться и разлететься тысячей брызг была лишь иллюзией. Если поединок принят официально, никто не может в него вмешаться. Таков закон.

Теорию дуэлей мы все проходили на уроках Валенвайда. На практике они были запрещены Верховным советом последнюю сотню лет. И наказание за нарушение полагалось серьезное.

Вот только. как остановить магический поединок, если он уже начался?

Я окунулась в толпу учеников, плотным, удушающим кольцом обступивших купол. Чернота вечера раскалывалась на части яркими всполохами. Желтая вспышка, синий луч, болотно-зеленое облако... Задыхаясь от волнения и пытаясь протиснуться в первые ряды, я бормотала: «Опрокидывающее. Подбрасывающее. Замедляющее.»

- Он его убьет! - пискнула знакомая мне третьекурсница с каштановой копной. - Надо их остановить!

- Как, интересно? Эти болваны заключили согласие. - рыкнул Энди, каким-то чудом оказавшийся чуть впереди меня.

Будто что-то учуяв (или не будто, а действительно учуяв, и не что-то, а меня), он обернулся. Столкнувшись со мной северно-морскими глазами, Макферсон протянул руку, ухватил за пальцы и резко рванул из толпы на себя.

- Тебе стоит это послушать, - пробормотал он и набросил на мои задубевшие плечи теплый плащ.

***

- Ну-ну. Поднатужься и выдай что-нибудь стоящее, Бехтерев. Признание - это не так уж и сложно! - с коварной улыбкой прохрипел Дорохов.

Он стоял в нескольких метрах слева от меня, струной вытянув вперед руку с зажатым в ней жезлом. С окровавленной скулой, разбитым носом и чертовски самодовольным выражением на истерзанном лице. Видел бы он себя в зеркале, так бы не радовался. Отличный повод разбить очередное.

Едва я, стараниями Энди, пробралась в первый ряд, как сразу выдохнула с облегчением. Фраза «Он его убьет» относилась вовсе не к Елисею. На траве, в синяках и ссадинах, сидел Бехтерев.

Никогда бы не подумала, что аристократ дерется так же здорово, как танцует. Несколько уверенных пассов - и жезл Антона выскочил из ладони, пролетел пару метров и опустился на траву у самого края купола. Прямо рядом со мной.

- Скажи, что ты наглый лжец, и закончим этот фарс. Публика мерзнет.

Бехтерев сплюнул кровью перед собой и поднял на Дорохова ненавидящие глаза.

- С чего бы тебе так волноваться за дряную чернушку.

Синий луч - и Антона тряпичной куклой подбрасывает в воздух. Наверное, я плохой человек. Но зрелище меня порадовало. Я бы даже за билет заплатила, будь это шоу платным.

- Просто у меня аллергия на мерзавцев вроде тебя, - устало заявил Елисей и, скользнув взглядом по зрительским рядам, увидел меня. Удовлетворенно улыбнулся, узрев перекошенную от волнения физиономию, и ободряюще крикнул: - Все в порядке, сеньорита. Не нужно так бледнеть. Мы почти закончили.

Черная тень метнулась к моим ногам. Бехтерев!

Толпа вскрикнула и отшатнулась от купола. Из-за зеленой вспышки невиданной яркости я на мгновение ослепла. Поморгала. Что происходит?

Черт!

Пока Дорохов смотрел на меня, Антон успел подняться и подобрать свою палочку. И теперь осыпал Сияющий щит Елисея крепкими заклятьями.

Они снова закружили, как два хищника, в странном магическом танце, законы которого я понимала с трудом. Мой печальный рыцарь грамотно отбивался, но внутри разрасталось дурное предчувствие. Почти такое же, как когда он поранился о розу. И с каждой секундой оно крепло.

- Прекратите! - не выдержала я и крикнула, привлекая к себе внимание чертовой толпы зевак. - Оно того не стоит...

Но два упрямых барана меня не слушали, продолжая перемещаться по кругу, разрезая зимний вечер золотыми и фиолетовыми лучами. Острыми, как нож. Жалящими. Пошел черед крепких, очень крепких боевых заклятий. Я таких даже не знала, но парни оказались опытными воинами. Даже странно, что на поединке Бехтерев выглядел неуверенно и умудрился проиграть девчонкам.

- Мы с тобой оба были в той мансарде, - крикнул Елисей, улучив момент. Лучше бы он эту паузу потратил на глубокий вдох - я видела, как рвано колышется его грудь. - И оба остались в ней после ухода Анны.

- Это не делает дестинке чести, Дорохов! - выкрикнул кто-то из толпы. Явно из прихлебателей Антона. - Не знал, что ты делишься подружками. Я следующий на очереди!

- Анна мне не. - прорычал Елисей и осекся. Глянул на меня - как-то виновато, будто заранее извиняясь за то, что собирался произнести. - Я не делился своей девушкой! И меня оскорбляют фантазии Бехтерева.

Толпа обомлела. Несколько девиц-«зазнаек» возмущенно вскрикнули, осыпая проклятьями какую-то «наглую девку». Через пару секунд дошло, что меня. Я ошалело помотала головой: да нет, я бы запомнила, если бы соглашалась встречаться с Елисеем. Вот точно!