Книга Ермак. Отряд - Игорь Валериев

Уоллер сделал шаг назад, пытаясь закрыть дверь, но я, не въехав в ситуацию, на рефлексах рванул вперёд и, как футболист, с ходу пробил правой ногой ему между ног. Еле удержался, чтобы дальше левым коленом не ударить согнувшемуся убийце в голову, аккуратно отоварил ему ребром ладони по шее в районе сонной артерии. Тот свалился как подкошенный.

Оглянулся назад и увидел «миссис Хадсон», уже открывшую рот, чтобы заголосить. Мелькнул нож, и старушка медленно осела, хлюпая пробитым горлом.

«Млять! Млять! Млять! – билось в моей голове в унисон с биением сердца. – Вот это тихое изъятие!»

Метнулся в угол, рядом с лестницей со второго этажа, так как услышал шаги наверху. Достал последний метательный нож и револьвер. Стрелять, конечно, не стоит, но кто его знает, чем вооружён второй квартиросъемщик, а то, что он вооружён, даже не обсуждается. Никаких вопросов сверху не прозвучало, а судя по звукам шагов, тот крался по лестнице. Дождавшись, когда скрип стих – видимо, второй квартиросъемщик дошёл до площадки между этажами, – резко выглянул из-за угла и нажал спуск револьвера. Тот кашлянул, и во лбу мужчины лет сорока, также одетого в халат, появился третий глаз. Грохот, с которым он упал, был громче, чем выстрел.

Сел на корточки, мотая головой, но рефлексировать было некогда. Метнулся к Уоллеру, которого быстро спеленал, благо верёвки для этого были подготовлены заранее. Запихнув ему в рот подготовленный кляп, отправился проверить все комнаты в доме. Ещё какого-нибудь сюрприза мне только не хватало! И так нашумел и наследил так, что мама не горюй.

В доме больше никого не было, а второй квартирант был вооружён «смит-вессоном». На улице было тихо. Открыв дверь, я спустился по ступеням крыльца и подошёл к нашей карете.

– Как там? – по-английски поинтересовался Зарянский.

– Плохо, Джек! Пойдём подчищать, – ответил я, с наслаждением вдыхая влажный воздух Лондона.

В общем, зашли мы по адресу. Жаль, что грязно сработали. Но на тайной войне как на войне. Обычные обыватели тоже гибнут. Хотя обычными их назвать было тяжело. Как выяснили у Уоллера, обитатели дома также принадлежали к масонам. А во мне он узнал того, кто приезжал в русской свите за Еленой Орлеанской. И главное, мы не ошиблись! Когда дошли до третьей точки боли, показанной мне Ли Джунг Хи, убийца потёк и рассказал всё. Правда, всё это произошло, не доезжая несколько вёрст до Дартфорда, где я провёл экспресс-допрос.

В доме же мы с Зарянским, которого пришлось выводить из шока, когда он увидел «миссис Хадсон» с ножом в шее, усыпили хлороформом нашего клиента, переодели его в подходящую одежду и упаковали в кофр. Загрузив груз в почтовую карету и подготовив дом к самовозгоранию, через некоторое время направились до Дартфорда, не доезжая до которого и поговорили с очнувшимся убийцей. Всё! Первый этап операции «Чемодан» завершился. Осталось добраться до Российской империи.

Глава 17. Опиум и политика

В Дартфорде посадка на поезд прошла нормально. Час ночи, практически пустой вокзал, как я отметил про себя, в поезд село вместе с нами девять человек, причём все остальные в вагон второго класса, мы же с Зарянским затащили нашего клиента в первый класс. Запах спиртного, исходящий от нас, особенно от спящего Уоллера, в которого для разнообразия влили стакан виски с опиумом, избавил от вопросов проводника. Тот проверил билеты, показал наши места в вагоне и с помощью раздвижных ширм создал что-то типа небольшого купе, отгородив от других спящих пассажиров.

Как заверил меня Зарянский, в «Северном экспрессе» купе будут с настоящими спальными местами, а не это английское убожество, которое не то что к первому классу, ко второму отнести тяжело. Беседовали мы тихонько на английском, приводя нервы в порядок, добивая остатки бутылки с виски. Всё-таки эмоциональную встряску при захвате «садовника» получили приличную. Не каждый день в своей жизни убиваешь старушек-одуванчиков.

Трусило меня, если честно, не по-детски, а агент Зарянский, когда увидел труп «миссис Хадсон» с метательным ножом в шее, смотрел на меня, как на чудовище. Пришлось делать морду кирпичом и вещать о том, что на тайной войне многие моральные понятия и принципы не действуют. Хотя за обе свои жизни пожилую женщину убил в первый раз. И здесь-то всё на рефлексах произошло. Метнул на угрозу раскрытия операции нож быстрее, чем успел подумать.

Клиента же перед посадкой в поезд напоили виски с лауданумом, так как частое применение хлороформа могло привести к непоправимым последствиям для организма и даже смерти убийцы, а мне его надо было довезти живым! Поэтому перед этой поездкой-погоней я специально ещё раз встречался с Боткиным для консультации по поводу применения эфира, хлороформа, морфия, лауданума и спиртного для наркоза.

Со слов Сергея Сергеевича, крепкое спиртное с настойкой опиума должно было обеспечить шесть-восемь часов крепкого сна и полную дезориентацию после того, как клиент очнётся. В общем, влитой в Уоллера порции должно было хватить до прибытия в Париж. Там переезд с Северного вокзала на Восточный, по дороге шестичасовой отдых в снятом специально для этого доме. Деньги хозяину отдал за месяц вперёд, так что вероятность, что с кем-то встретимся во время отдыха, была очень небольшой. Потом «Северный экспресс» через Бельгию, Германию, и через сорок часов русская граница, где нас будут ждать. С этими мыслями, проигрывая различные варианты, добрались до Дувра.

«Никогда не загадывай далеко – всегда ошибёшься. Вот попали, точнее, я попал! Мне теперь Ла-Манш, точнее, Дуврский пролив или пролив Па-де-Кале живым бы форсировать, мать её… – подумал я, глядя на то, как пароход «Кале», предназначенный для ночного плавания между материком и островом, довольно-таки сильно покачивается у причала. Судя по всему, переход ожидается при значительном волнении ноябрьской морской глади, и я судорожно сглотнул тягучую слюну. – Быстрее бы вертолёт Сикорский, что ли, изобрёл бы. Или он ещё мальчишка? Не помню, но точно сдохну сегодня на этой посудине».

Моё предсказание сбылось в полной мере. Не знаю, какой был шторм, во сколько баллов, но мне этого хватило, да так, что в Кале через полтора часа на землю Франции Уоллера-Ашетта выносили Зарянский и Куликов, а меня буквально тащил на себе Кошко. Но, как оказалось, таких бедолаг было очень много любого возраста и пола, поэтому таможню мы прошли без всяких проблем. Никто на нас не обратил внимания.

Поездка до Парижа прошла спокойно, я оклемался. Уоллер в себя не пришёл до тех пор, пока не прибыли на съёмную квартиру. Пока он был в прострации, связали ему руки и ноги. Когда переодевали и гримировали этого типа после захвата, отметил, что тело у него тренированного бойца, поэтому можно ожидать любых вывертов, включая попытку самоубийства. Об этом предупредил свою команду, чтобы были постоянно настороже. Довёл кратко информацию о том, что клиент серьёзный и за ним числятся не только отравления. Хотя думаю, что Зарянский всё это уже рассказал партнёрам, пока я был в отключке на пароходе. В поезде от Дартфорда до Дувра для конспирации мы ехали с парой Кошко – Куликов в разных вагонах.