Книга Жажда золота - Айрис Джоансен

— Ты сейчас на мельницу?

— Если ты не хочешь, чтобы я осталась.

— Зачем тебе оставаться? Я давно поняла, что ты не питаешь любви к замку, и меня ничуть не удивило, что ты решилась переехать в тот дом возле мельницы.

— Как только я понадоблюсь, ты пошлешь за мною.

— Особой надобности в тебе здесь нет, — Маргарет слабо улыбнулась, — но я очень скучаю без тебя. Чему ты удивляешься? Ведь мы подруги, не так ли?

— Да.

Маргарет прежде никогда не произносила этих слов. И это было лишним доказательством того, какая буря бушевала в ее груди. Их связывали общие заботы по спасению Йена и Гленкларена. Но каждая рьяно защищала свои границы. Маргарет хозяйничала в замке. Джейн занималась всем, что находилось за его пределами. Иной раз Джейн подумывала, не облегчить ли ей ношу Маргарет. Но в этой женщине был, казалось, неиссякаемый запас сил, и она не нуждалась ни в чьей помощи. Именно Маргарет, а не Йен ведала всеми делами, но она делала все возможное, чтобы муж не заметил этого. Она ухаживала за ним, ругала, подбадривала и в конце концов одной только силой воли добилась того, что он начал садиться на кровати, а иной раз на стуле. Два года назад она настояла на своем и послала за викарием, чтобы он совершил обряд бракосочетания.

— Если тебе хочется, я могу вернуться в замок.

— Не говори глупостей. У тебя и вправду масса своих дел. Мне тоже скучать не придется. И мы будем видеться, когда у тебя возникнет необходимость приехать сюда. — Маргарет пошла через двор.

— Ты куда?

— К Картауку. — Маргарет крепко стиснула губы. — Мало мне постоянного упрямства Йена, так теперь еще приходится охлаждать пыл этого золотых дел буйвола.

Джейн подавила улыбку.

— Опять?

— Только его нам не хватало в Гленкларене. Хороший подарок ты мне приготовила, нечего сказать. Вчера с утра прибежала Элен Мактавиш со слезами на глазах и принялась причитать, что Картаук посягнул на ее невинность.

— Это серьезное обвинение.

— И насквозь выдуманное. Она готова раздвинуть ноги перед каждым парнем в долине, который заглянет к ней в дом. — Маргарет нахмурилась. — Но это неважно. За последние два месяца это уже третий случай, когда мне приходится выслушивать жалобы на этого развратника. Неужели он думает, что у меня нет других дел! — Она потуже завернулась в шаль и ускорила шаги. — Видимо, пора приструнить его.

Улыбка Джейн погасла, когда дверь мастерской захлопнулась за Маргарет. А когда она принялась отвязывать поводья Бедилии, то заметила, что руки ее дрожат.

Покинув внутренний двор, она пустила лошадь рысью, но вместо того, чтобы двигаться в сторону мельницы, против своей воли свернула на юг.

Вскоре она остановилась на холме, откуда были видны, как на ладони, развалины дома Энни Камерон. До этого она приезжала сюда только один раз, в первый месяц пребывания в Гленкларене. После рассказа Маргарет о Руэле и его матери было необходимо убедиться, что между тем мальчиком, который лежал у порога этого дома в полном одиночестве, на грани жизни и смерти, и теперешним Руэлом пролегла глубокая пропасть.

Глядя с вершины холма, Джейн поняла, что потянуло ее сюда на этот раз. Ей хотелось воскресить в памяти того маленького, беззащитного, ранимого мальчика, чтобы забыть о мужчине, которого она встретила в Казанпуре и встреча с которым так пугала ее сейчас.

Нет, она вовсе не боялась Руэла. Джейн сразу отогнала от себя эту мысль. Просто новость о его приезде оказалась слишком неожиданной. Она работала все эти годы до изнеможения, чтобы затоптать, завалить бесконечными обязанностями тлеющие угольки любви. И ей казалось, что усилия эти не прошли впустую.

Он мог измениться, смягчиться за эти годы, но он, конечно же, по-прежнему будет стремиться вернуться на свой остров. Если повезет, она, может быть, вообще не увидится с ним в то время, пока он будет в Гленкларене. Он не станет искать встреч с ней.

Она закрыла глаза и пробормотала молитву:

«Боже милостивый, сделай так, чтобы наши пути не пересеклись».

— Господи! Ну и вонища! — Маргарет сморщила нос, зайдя в мастерскую Картаука. — Что это за отвратительная смесь, которой ты топишь свои печи? Навоз и тот пахнет лучше.

Картаук усмехнулся, бросив на нее взгляд через плечо.

— Потому что в этой «отвратительной смеси» навоз составляет большую часть. Это самое дешевое топливо. — Он распахнул дверцу печи и установил внутри поднос с глиняной формой. — Ваша скупость, мадам, обязывает меня экономить на всем.

— Нет, долго такого запаха я не вынесу. — Маргарет направилась к Картауку. — Сейчас я выскажу тебе все, что думаю, и сразу же уйду.

— Не спеши, если хочешь, чтобы я выслушал тебя. Мне еще надо вылепить вторую форму. — Он кивнул на высокий табурет, стоявший неподалеку от него. — Садись.

— Но у меня нет времени… — Маргарет замолчала, оборвав саму себя: Картаук, как обычно, не обращал на нее ни малейшего внимания. Когда его увлекала работа, ничто не могло отвлечь его.

Она послушно села на указанный табурет и поняла, что правильно сделала, направившись в мастерскую. Ей уже сразу стало намного легче, как только она переступила порог.

— Как тут неуютно. Неужели нельзя оторваться от лепки и сделать хотя бы еще парочку стульев?

— Для меня этих вполне хватает.

— А каково Ли Сунгу?

— Он приходит сюда только на ночь. — Картаук искоса посмотрел на нее. — Кроме тебя, никто не жаловался на неудобства. Если это тебе настолько не по душе, почему бы не переслать сюда часть старинной мебели из замка?

— А ты ее тут же перепортишь?

— Вещи, которые мне нравятся и которые я ценю, никогда не «портятся», — ответил он.

Маргарет нечего было возразить на это, и она растерянно замолчала.

Картаук, не поднимая глаз, продолжал заниматься своим делом.

— Ты пришла сюда затем, чтобы побранить меня? В чем я провинился на этот раз?

— Если бы ты прервался хоть на минуту, я бы все высказала, — ответила она резко.

— Сейчас. А пока можешь налить себе чашечку кофе.

— Пить на ночь глядя это гнусное пойло? — Она встала с табурета, подошла к печи и налила себе кофе в чашку. По одному из ее краев проходила трещина. Но сама чашка была необыкновенно чистой. И Маргарет в который раз невольно отметила эту особенность золотых дел мастера. Все, с чем он был связан, отличалось этой сверкающей чистотой.

Пригубив кофе, Маргарет с любопытством посмотрела на глиняную голову, что стояла на рабочем столике. Картаук только начал придавать ей форму, и черты лица еще нельзя было разобрать.

— Кто это?