Книга Песнь Серебряной Плети - Бранвена Ллирска
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Шучу я обычно смешнее. На колени, прогульщик!
Киэнн затравленно повиновался:
— Эрме, я тебя очень огорчу, если скажу, что ты не первый? — покривился в нервной усмешке он.
Рыжий коротышка ответил ему невозмутимо-ехидной улыбочкой:
— Я не слишком щепетилен в таких вопросах. — Он сделал пробный замах: — А теперь давай, Киэнн, перечисляй.
— Что именно? — с трудом сдерживая дрожь, оглянулся Дэ Данаан. Честно говоря, до этой секунды ему еще казалось, что двухфутовый пикси просто не управится с таким чудовищем, длина которого почти в четыре раза превышала его собственный рост. Но шутить ему уже определенно перехотелось.
— Имена, имена, — хладнокровно пояснил Эрме. — Всех тех, кто задохнулся в конвульсиях под ударом твоей Глейп-ниэр, кто умер под кнутом палача, кто закончил свои дни в Кэр Анноэт, обезглавленных, повешенных, сожженных заживо, загнанных до смерти на Королевской Охоте, искалеченных, разорванных или растоптанных лошадьми по твоему приказу. Преданных смерти одной лишь забавы ради или за ничтожный проступок — всех перечисляй. Сегодня это будет твоим уроком истории. Троицу головорезов из западного Ярн-Куиллен, так и быть, можешь опустить. За них тебе только спасибо сказали. Но всех остальных изволь называть поименно. До единого. И не вздумай кого-нибудь ненароком «забыть»! Потому что я, видишь ли, хорошо осведомлен на этот счет. У меня нет твоей абсолютной памяти, но я тренируюсь.
Срань гулонья! Да ты и впрямь гребаный садист, пикси! Гибкая, туго плетеная змея отправилась в замысловатый полет, заставив сам воздух пронзительно завопить, упала, скользя, сдирая кожу…
— Имена! Живо! Я хочу слышать их от тебя.
Время остановилось. Умерло. Вывернулось наизнанку. То, что от него осталось, в одночасье сделалось жестоким кошмаром. И свист кнута, нещадно полосовавшего спину, был лишь ничтожно малой долей оного.
Наконец список имен закончился, и пикси удовлетворенно сделал шаг назад, по-видимому, любуясь собственной работой.
— Ну что ж, будем считать, что этот урок выучен. — Он принялся скручивать скрипящий от крови хвост плетеной змеи. — Кстати, Тьярлу мог в число и не вносить. Она совсем недавно умерла. И не от твоих рук.
Киэнн сглотнул:
— Я ее бросил. Потому что спасал свою шкуру. Так что она тоже на моей совести.
Эрме удивленно хмыкнул:
— Где ты подцепил эту заразу?
— Какую?
— Ну, ту, что зовут «совестью».
Киэнн вздохнул:
— Не знаю. Это лечится?
Пикси щелчком пальцев притянул поближе оставленное кресло и, запрыгнув, вальяжно развалился в нем, вполоборота к Киэнну:
— Да, — со смешком кивнул он. — Короной.
Киэнн разочарованно поморщился:
— Дороговато лекарство. Мне не по карману. — И, не сдержавшись, полюбопытствовал: — А откуда у тебя такие хорошие сведения? Ну, насчет списка, и того, что Тьярла в него не входит, и так далее? Или ты меня просто развел, как лоха?
Рыжий колдун вновь самодовольно усмехнулся и лениво протянул:
— Это мое дело. — Он поманил к себе недопитую чашку, и та послушно прыгнула в руки. — Однако одной детали в картине мне все же недостает. И это именно то, ради чего я тебя сюда привел.
Пикси с наслаждением отхлебнул из чашки и позволил себе любопытно поднять бровь:
— Где ты пропадал эти шесть с половиной недель? После того, как погиб в сердце ревущего шторма? Кстати, Аинэке в твою смерть не поверила, — деловито уточнил он. — И, пожалуй, это первый раз, когда ее безумие сослужило ей хорошую службу.
Киэнн осунулся. Двойной контрольный в голову. Значит, все было напрасно.
Эрме хитро покосился на него и почти доброжелательно кивнул на второе кресло, материализовавшееся из пустоты прямо напротив:
— Да ты садись, хватит уже на полу валяться. Я люблю длинные рассказы, обстоятельные, со всеми подробностями.
На душе скребли кошки. Ни черта у меня получится. Что бы я ни делал. Она доберется до меня, а там и до Эйтлинн. Проще всего попросить у этого бесноватого алхимика глоток какого-нибудь быстродействующего яда — и дело с концом. Разве только…
— Так тебе нужен рассказ? — неуверенно проговорил Киэнн.
Пикси понимающе кивнул:
— Хочешь за него поторговаться. — Интонация его голоса свидетельствовала, что это вовсе не было вопросом. — Да, я думаю, что могу дать тебе то, о чем ты просишь.
Киэнн недоуменно нахмурился:
— Я еще ни о чем не просил.
— Да что ты говоришь! — ехидно промурлыкал маленький волшебник. — В таком случае, ты не делал это слишком громко.
Он снова покровительственно кивнул:
— Я могу дать тебе убежище, беглец. И да, ты прав: если ты не будешь трахать женщин, которые ко мне заходят и высовывать свой бестолковый нос за пределы пещеры, здесь тебя никто не найдет. — И шумно отхлебнув, уточнил, вновь ядовито хихикнув на последних словах: — Правда, еду и кров придется отрабатывать. И не так, как ты привык это делать. Не тем местом.
Сукин сын, похоже, и впрямь знал о Киэнне всю подноготную.
— Видишь ли, — коротышка демонстративно обвел взглядом свое жилище, — я предпочитаю живой свет магическому. А все эти свечи нужно непрестанно обновлять, зажигать, отдирать воск с полов… Да и посуду с помощью магии мыть, как ты понимаешь, себя обкрадывать…
Киэнн нерешительно дернул уголком губ:
— Из меня прескверный брауни, Эрм…
— Зато без клейма на затылке, — спокойно возразил тот. И снова любовно погладил лоснящийся от жиракнут: — Надеюсь, конечно, ты в курсе, что делают с нерадивыми слугами?
Киэнн сглотнул:
— Да.
— Ну и прекрасно. Возражений нет?
— Ни единого.
Рыжий хитро подмигнул:
— Сделка! А теперь рассказывай. И будь добр, обойдись без небылиц. Поверь, не такой уж это эксклюзивный навык — распознавать вранье.
Киэнн поднялся и с трудом перенес избитое тело в кресло:
— Как прикажете.
Эрме реагировал на рассказ с необычайно живым любопытством, хотя, казалось бы, с его уровнем осведомленности ему более приличествовало деловито кивать и с зевком поправлять неточности. Когда Киэнн добрался до колодца Ши-Ланэ, пикси и вовсе пришел в неописуемый восторг: выскочил из кресла, точно чертик на пружинке из табакерки, принялся носиться по пещерному залу, то и дело вскидывая голову, простирая к потолку руки, выкрикивая что-то нечленораздельное и проделывая странные и, надо признать, весьма пугающие пассы руками. В общем, по мнению Киэнна, вошел в опасную фазу давно прогрессировавшего психического расстройства, или попросту окончательно помешался. Но минут через пять безумному алхимику, похоже, немного полегчало: Эрме приволок откуда-то огромный, наполовину исписанный кодекс с серебряной застежкой-замком и принялся тщательно записывать, переспрашивая и по тысяче раз уточняя каждую мелочь. Наконец, удовлетворенный результатом, оторвал по-прежнему до предела взбудораженный взгляд от бумаги и поднял переливчато-яшмовые глаза с неестественно расширенной радужкой и хаотично сужающимися и расширяющимися зрачками:
