Книга Археолог - Дмитрий Самохин

Деев не сомневался, что в процессе операции ему придется много пострелять и пролить море крови, но он был готов к этому. В конце концов, не зря его роту считали карательной. Но он не ожидал встретить на въезде в город ожесточенное огневое сопротивление.

Его бойцы въезжали по Ярославскому шоссе, и на пересечении с Рыбинским шоссе их ждал неприятный сюрприз.

Деев сидел в кабине второго грузовика, поэтому он ничего не видел, однако слух его не подвел. Послышался резкий хлопок, и асфальт перед носом головной машины вспучился. Водила усиленно закрутил руль, избегая столкновения с другими машинами, отчего грузовик чуть было не перевернулся, но все же удержался на дороге.

Деев пытался определить, откуда им прилетело, но не мог понять. А тем временем второй снаряд угодил под колеса грузовика, что шел за ними, и взрывом машину подбросило и перевернуло. Люди посыпались наружу, как гнилые арбузы. Не все уцелели в этой аварии, несколько человек так и осталось лежать, окрашивая асфальт кровью. Те же, кто отделался испугом и легкими ранениями разбегались по местности в поисках подходящего укрытия.

Кто напал на них? Почему напали без опознавания «свой – чужой»? Или их ждали и решили уничтожить, пока ярославская зараза глубоко не проникла в тело города?

Деев решил остановить продвижение колонны. Часть личного состава они потеряли по пути, бросать своих нельзя, значит, надо принимать бой. Он связался по рации с первой машиной, в которой ехал Кошель, и приказал заворачивать к двухэтажному зданию, стоящему аккурат на перекрестке, в нем находился местный промтоварный и продовольственный магазин и еще какие-то маленькие магазинчики, торгующие всякой мелочью. Такой небольшой торговый центр провинциального розлива. Если Деев правильно помнил расклад сил, то здание это принадлежало купцу Гривенному. Значит, оно станет для них укрытием, из которого они начнут бой с неизвестным пока противником.

Третий снаряд – или граната (чем они там по ним садят?) – взорвалась позади машины Деева, не причинив никому вреда.

Стрелки на внедорожниках заняли места в пулеметных гнездах и открыли огонь по предположительному местоположению противника. Затарахтели пулеметы, огневую завесу поддержали бойцы из взорванной машины, этого хватило для того, чтобы остальной транспорт успел завернуть к магазину и остановиться. Ярославские слаженно покидали грузовики и распределялись по территории так, чтобы держать под контролем перекресток двух шоссе. Удивительное совпадение, они принимают бой с продавшимися рыбинским местными на слиянии Рыбинского и Ярославского шоссе… Нет ли в этом какого-то тайного, мистического смысла?

Деев выпрыгнул из машины, удобнее перехватил автомат и укрылся за зданием магазина. Аккуратно выглянул из-за угла, но ничего подозрительного не заметил. Те, кто их обстрелял, не стремились показываться на глаза. Ярославские продолжали поддерживать огонь, но противник словно растворился в воздухе.

Деев вышел в эфир и приказал отставить стрельбу. Незачем просто так расходовать боеприпас. Надо выждать и посмотреть, как проявит себя противник.

Стрельба тут же утихла, а из магазина боязливо выполз на улицу плюгавенький мужичок в очках и коричневой кепке.

– Мужики, вы чего тут расшумелись? – осмелел он для вопроса.

Было видно, что мужичок никак не ожидал увидеть на заднем дворе своего магазина такое скопление вооруженных людей.

– Отец, много у тебя там народа? – спросил Деев.

– Так продавцы да грузчики. Человек пять. Мы – люди Гривенного, – гордо заявил мужичок, желая подчеркнуть, что они лица неприкосновенные.

– А мы – люди Черномора. И Гривенного уважаем, потому людей его не тронем. Так что выходите на свободу и давайте по домам, пока тут не развонялось смертью.

Деев действовал согласно инструкциям: Гривенного и его имущество трогать нельзя.

Мужичок что-то смекнул, нырнул назад в магазин, а уже через пару минут на улицу выбежали три тетки и два каких-то ханурика… Замыкал эвакуацию очкастый.

⁂

Рыбинские подошли к самому финалу боя на часовом заводе. Они, конечно, помогли, спору нет, включились в огневое противостояние да задавили остатки масловского сопротивления, но всю основную работу сделали такие люди, как Сармат и его ребята. Многие сложили свои головы, как Весельчак, чтобы победа досталась масловцам. Но когда пришли люди Полковника, все изменилось. Теперь они заправляли парадом, диктовали условия, превратив масловцев в грубую рабочую силу, пушечное мясо.

«Хорошо, что больше не надо лезть под пули» – так считал Сармат, пока от Рикошета не пришло сообщение, что к Угличу приближаются боевики Черномора, которые намерены устроить здесь кровавый беспредел, а посему бригаде Сармата приказывается не покидать пределы часового завода и ждать наступления ярославских. Также до особого распоряжения Сармат и его люди поступают под непосредственное командование Полковника. Точно такие же приказы получили Иконников, Пивоваров, Крест и остальные бригадиры, что участвовали в штурме часового завода.

Приказ Рикошета вызвал у людей волну возмущения. Бригадиры собрались вместе, чтобы обсудить возмутительное распоряжение, спущенное сверху. Много сквернословили, пили крепкие напитки да рассуждали о том, почему их, как какой-то расходный материал, отдали рыбинским дармоедам, которые в прошлый раз пришли на все готовенькое, но теперь строят из себя хозяев всего Углича, в особенности этот Полковник и его правая рука Равиль, теперь непосредственно и контактировавший с масловцами. Полковника они видели всего один раз, когда тот утром следующего за штурмом часового завода дня приехал за головой Шамана, которую так и не получил. Уехал назад очень разочарованным.

Утром после совещания бригадиров, когда голова раскалывалась не только у Сармата, но даже у неприятного человека Иконникова, прибежал гонец от Равиля и сообщил, что ярославские на подходе. Оказывается, рыбинские, когда приближались к Угличу, оставили нескольких своих людей в деревнях по пути. Те и сорвались с места, лишь только увидели ярославские грузовики. Поэтому у Равиля появилась небольшая фора, чтобы подготовиться к встрече неприятеля.

Приказ выдвигаться на перекресток Рыбинского и Ярославского шоссе Сармат получил утром, а через несколько часов в Угличе прозвучали первые взрывы. Масловцы сидели в засаде и ждали приказа к выступлению, пока рыбинские из гранатометов встречали грузовики Черномора.

Сармат видел, как закувыркался один из грузовиков, когда снаряд разорвался у него под колесами. Люди прыгали из кузова, стараясь спастись, но не всем везло. Кто-то подскакивал с асфальта, бросаясь бежать в безопасное место, но были и те, кто остался лежать на шоссе. Если бы рыбинские не страдали косоглазием, то можно было бы управиться со всем без участия масловцев, но Равиль решил, что с его ребят пока хватит, и прекратил обстрел.

А тем временем ярославские свернули к двухэтажному зданию магазина и развернули грузовики так, чтобы образовалась оборонительная линия, за которой можно было прятаться от огня противника. По позициям рыбинских тем временем уже велся плотный огонь, но Равиль почему-то молчал.