Книга Дар - Татьяна Герас

Были лишь губы на влажной коже, стоны и скольжение тел в извечном танце. Сегодня он был особенным. Со сладким чувством взаимности и горечью неизбежного будущего, такого пугающего и переменчивого.

И солью моей вины за причиненную боль от поступка, что мне ещё лишь предстоит совершить.

Глава 22
"Горлышко"

Нет гнусности, которая не допускалась бы войной, нет преступления, которое не оправдалось бы ею.

Максим Горький

Иссолия

Витар Иссольский

Никогда не задумывался, отчего горы издали кажутся синими. Притом сам цвет камня, из которого они состоят особого значения не имеет. Просто привык с детства смотреть на бело-голубые шапки снегов на вершинах этих исполинов, плавно переходящие в синеву склонов, подернутую легкой дымкой. А зелень долин с разбросанными пятнами городков и поселков, подобна яркому ковру, что постелили под ноги этим великанам. Из окон Парящего такой потрясающий вид…

Многие ли из тех, кого я сейчас веду за собой завтра снова увидят красоты Иссолии? Или может нам всем суждено отправиться в луга вечной охоты великой Праматери? Кто знает, что принесет эта ночь и наступит ли для нас утро?

Потому что армии Карила и войска Храма под предводительством Его Святейшества Верховного прелата приблизились вплотную к узкому скалистому коридору в горном хребте, который отчего-то так и не получил своего топонима, а лишь именовался всеми, как «горлышко» — единственная дорога в Иссолию, не считая столь тяжело проходимых горных троп. Горлышко прекрасно охраняли и оно же служило естественной границей между вардами и жителями равнин. Почти все двуипостасные жили в Иссолии, если не считать Суэльского княжества, что также считалось частью вардских земель.

Я надеялся, что удержать проход будет возможно, в том числе и благодаря моим способностям. Стратегически выгодное место, да и тактика была продумана, осталось лишь, чтобы всё шло по плану.

Хотя, кого я обманываю? Покажите мне того, кому в самые, как считалось, идеальные планы не вплетались досадные, а порой и фатальные ошибки, или просто случайности? Ладно, буду думать, что мы с Реном окажемся теми самыми везунчиками.

Дорога все ближе подбирается к цели. Основные силы давно контролируют ворота в Иссолию, но меня дела держали в столице до последнего. Сейчас же Керл выбивает копытами пыль высохшего тракта, неся меня навстречу судьбе. Знаю, битва не будет легкой и не скрываю это от своих воинов. На лицах вардов страха нет, только сосредоточенность и решимость стоять до победы. Нам всем есть что терять и за что сражаться.

Поворачиваю голову и внутренне замираю, ощущая тепло и какой-то почти детский восторг глядя на ту, что едет рядом. Праматерь, не думал, что в принципе умею такое чувствовать!

Моя женщина, упрямая, как десяток верейских мулов, но прекрасная, как закат над горами. Она правит лошадью с грацией древних сказочных воительниц, о которых сохранились лишь легенды. Её спина прямая, на идеальное, подтянутое тело одет мужской костюм, что облегает, как вторая кожа. За спиной неизменный арбалет, а в ножнах любимые ножи. И ведь пользоваться всем этим добром умеет на отлично, а не просто носит игрушки для антуража. Она гордо держит свою голову увенчанную тонким обручем королевы Иссолии. Это единственное украшение, не считая маленького медальона, который, как она сказала, напоминает ей о сестре. Гордость и печаль. Серебро в глазах, говорящее о том, что моя ведьма готова к атаке в любой момент.

Да, Иссольский, эк тебя прошибает! Столько высокопарных эпитетов, а ведь думал, что по отношению к женщинам способен только в лучшем случае на вежливость и уважение — благо воспитания хватало и солдафоном не стал, как не старался мой папенька держать меня подальше от наук и поближе к казарме. Илия сумела вытащить на свет что-то особенное из моей души, разбудить и заставить глядеть на мир чуточку иначе. Сам не ожидал.

Я так хотел её задержать в замке, пряча своё сокровище за стенами Парящего. Оградить, уберечь от всего этого… Но разве удержишь в ладонях ветер? Она так решила, а значит сбежит даже из под самых изощренных запоров и высоких башен. Что ж, уж лучше рядом, чем будет упрямо пробираться сюда по горам. А она точно будет. Эта женщина не та, которой можно приказать, как это принято у вардов. Она умеет любить, отдаваясь моей власти и подчиняется моей воле легко и даже с радостью, но лишь до тех пор пока не затронуто что-то, чего её душа не сможет принять. Вот и сейчас она сказала, что не останется в замке, и я понял: если не позволю — уйдет сама! Все равно уйдёт.

Проход в скалах открылся щербатой пастью, всегда готовой поглотить свои жертвы, как делал не раз, прикрывая наши земли от нашествия жадных орд. За тысячи лет соседства с людьми Иссолия ни разу не была порабощена врагом, хотя отдельные удачливые набеги все же случались, но и те были следствием обмана, либо долгой подготовки и стягивания сил по горным тропкам. Медленно, по несколько человек они пробирались в долины собираясь в одной точке и тогда уже резвились, устраивая резню в отдаленных городках, в надежде уйти с богатой добычей. Но уходили лишь единицы, вернее удирали трусливыми зайцами через те же горы, оставляя за спиной трупы своих сообщников. Нас не легко победить.

А сейчас у наших недругов впервые появилась сила сопоставимая с той, что дарила нам Праматерь, и потерь они не боятся, теша себя надеждой, что все же пробьются в Иссолию.

Илия была на редкость молчаливой и понять, что у нее на душе было непросто. Наша с ней чудом возникшая связь была не такой, как это бывает у пары вардов. Я лишь мог послать ей зов или простую фразу, как тогда в круге, в момент эмоционального всплеска. И, конечно, я был уверен, что разыщу мою пару где угодно, как уже делал не раз.

Дорога ещё раз вильнула, открывая вид на ущелье, с ходу погружая в напряженную суету военного лагеря. Запах костров смешивался с лошадиным потом. Тут и там по склонам мелькали огромные кошки и люди с луками, готовые в любой момент применить свои умения.

Нас встречал Ренар, он отбыл в расположение армии ещё накануне.

— Они встали лагерем на расстоянии едва превышающем полет стрелы. Кажется, что гнали коней всю дорогу без сна и отдыха. Спешка такая, словно опасались опоздать. Странно всё это, ведь даже варды устают… — сказал Рен, вместо приветствия. — Наши люди расставлены в несколько цепей, как мы с тобой и обговаривали. Единственное, сам понимаешь, ждать в напряжение тяжело. А такое ощущение, что после столь бешеной скачки, наши враги теперь резко отказались куда-либо торопиться.

Идея обороны на самом деле была такой: как и обычно, растянуть людей и вардов цепью по горам, ведя целенаправленный отстрел всех кто двинется в нашем направлении. Но принимая в расчет то, что от мерзости Харама не спастись, придется использовать все резервы и ставить следующим рядом тех, кто займет места павших. Или, если потребуется, добьет того, кого свяжет порабощая чужеродная сила. Пришлось стянуть сюда всех магов, чтобы с ходу успевать хотя бы определять тех, кто под воздействием. Дабы оборвать жизнь несчастного издалека. Осталась надежда, что таких мощных адептов темной магии, как сам прелат, у врага мало, а значит… Да ничего не значит, просто хочется верить в лучшее!