Книга Отбор не приговор - Наталья Самсонова

— Помнить я не помню, — вздохнула Лотанари. — Но прекрасно знаю, откуда у храма столько власти. Вначале у храмовников появилась земля, затем они начали сдавать ее в аренду.

— Именно. Помимо этого Светлый Отец оказывал некоторым нечистым на руку лордам некоторые услуги. Не все девушки хотят замуж, а законодательство Нериса слишком лояльно к женским желаниям. Это с точки зрения тех самых лордов. Так что Нордад сейчас разбирается с теми, кого силой выдали замуж. — Повелитель покачал головой. — Бедные женщины.

— Но как вам все это удалось сделать? В смысле, вывести Светлого Отца на чистую воду?

— Он был слишком самонадеян. Никто и ничего не дарил храму, — усмехнулся Повелитель. — Все покупалось через посредников, а после красиво оформлялось. Когда мои ирлиданы и тайные агенты вашего отца собрали надежные доказательства, мы вызвали в Нит нескольких влиятельных храмовников. Если бы все это было обнародовано — репутации храма был бы нанесен несмываемый удар. Храмовники попросили позволения решить все между собой. За несколько часов земли были выставлены на торги, а Светлый Отец удалился в скит.

— Вы не уточнили, — нахмурилась Лотанари, — это Светлый Отец настраивал простых людей против Эльфхиира?

— Его доверенные люди путешествовали по границе Нериса и вели проповеди. Эти проповеди имели большой успех, ведь там то конфетами угощали, то вина наливали. Люди приходили ради того, чтобы полакомиться чем-то вкусным, и заодно слушали то, что говорит храмовник. Простая, но удивительно рабочая схема.

— А почему папа сказал, что это была афера? — сощурилась Лота.

Широко улыбнувшись, Повелитель ответил:

— Потому что последним и самым надежным доказательством стал договор купца Норада со Светлым Отцом о новом даре храму. Купец заимел собственность неподалеку от границы с Эльфхииром и желал продать ненужную ему заимку.

— Норад… Норад?! Папа переоделся в купца?

— Не только переоделся, он еще и выторговал у Светлого Отца рукописный договор, в котором храмовник обязуется передать деньги в обмен на заимку.

— И правда афера, — покачала головой Лотанари.

Из цветущих кустов появилось любопытное рыжее ухо. Лимаатрис явно подслушивала, и принцесса, чуть посмеиваясь, вновь обратилась к Повелителю:

— Неужели Светлый Отец так сильно ненавидел эльфов?

Милорд Ллинос развел руками:

— Ответа на этот вопрос мы не узнаем никогда. Из того скита не возвращаются. Мы ведь потратили много времени в поисках того, кто подставляет Светлого Отца. В наших глазах у него было нерушимое алиби: он дружил с супругой эльфхиирского посла в Нерисе. Постоянно бывал в их доме, играл с их детьми. Он и леди Арая росли вместе. Больше того, он был тем, кто проводил обряд для леди Араи и лорда Лимсая.

— Леди Арая Лимсай — человек? — спросила Лота.

— Да.

— Быть может, Светлый Отец был до смерти влюблен в свою подругу? — тихо произнесла Лотанари и так же негромко продолжила: — Не все люди находят в себе смелость открыть свои чувства. Нам, напротив, свойственно таить их. Так что, вероятно, для него было истинной пыткой наблюдать за историей любви эльфийского посла и подруги детства. А уж венчать их… Он мог и с ума сойти. Иногда чувства бывают слишком сильны.

Милорд Ллинос одарил Лотанари долгим взглядом и задумчиво произнес:

— В Эльфхиире не принято таить чувства — среди нас слишком много эмпатов. А у людей, значит, все иначе. А что, если девушка признается в своих чувствах? Я сейчас не о нашей ситуации.

— Если девушка говорит о своих чувствах, значит, они слишком сильны и разрушают ее изнутри, — с горечью ответила Лотанари.

— Вот как.

Лота пытливо посмотрела на Повелителя и решила наглеть по полной:

— Я могу спросить? Почему вы захотели, чтобы я участвовала в отборе? Почему я не стала приглашенной гостьей?

Повелитель криво улыбнулся:

— Вы были под угрозой, леди Шан Нейрин. Весь Нерис знает, кто у короля любимица. Мои ирлиданы охраняли вас совместно с людьми вашего отца. Но на время решающей схватки, если так можно выразиться, мы хотели убрать вас подальше. Так же как и вашу мать с леди Толариной. Никто не мог предположить, что Светлый Отец решит вас отпеть.

Лотанари одарила Повелителя долгим взглядом и рассудительно произнесла:

— Мне кажется, что вы меня щадите.

— Возможно, я не озвучиваю некоторые неизящные ходы, предпринятые моими ирлиданами, — согласился Повелитель. — Но я и не могу их озвучить.

Сосредоточенно кивнув, Лотанари подвела итог:

— Папа вывел семью из-под удара, отнял у храма земли и деньги, а эльфхиирские ирлиданы не дали храмовникам совершить переворот. Иных подробностей не будет?

— Это слишком кровавые подробности, — спокойно ответил Повелитель.

— Жаль, что вам из-за этого всего придется жениться. Или вы отмените отбор?

— За всю историю Эльфхиира не было такого, чтобы Отбор был отменен, — с горечью произнес Повелитель.

Лотанари стало жаль его — он ведь, бедный, даже толком ни к кому и не присмотрелся. Но жалость, как правило, унижает, а потому Лота спокойно кивнула.

— Да, я знаю. Значит, больше вы мне ничего не расскажете?

Повелитель развел руками:

— Вы знаете суть. Или вы хотите знать, как именно выбивались показания из самых упертых и самых фанатичных последователей Храма? Политика — очень грязная вещь, — милорд Ллинос в упор посмотрел на Лотанари.

Принцесса некоторое время подумала, затем отрицательно покачала головой:

— Мне уже не доведется вращаться в высоких кругах, так что, пожалуй, не стоит.

— Отчего же не доведется? — спросил милорд Ллинос.

— Я никогда не вернусь в Нерис, — мягко напомнила Лотанари.

— Но вы останетесь в Эльфхиире, — так же мягко произнес милорд Ллинос.

— С чего бы? — удивилась леди Шан Нейрин. — Здесь меня ничего не держит.

— И каковы ваши планы? — нахмурился Повелитель. — Я отвечаю за вас, леди Шан Нейрин.

— Только пока длится Отбор. А так… У меня есть карета, есть верная подруга и абсолютная свобода. И я никогда не видела Шахрию, как, впрочем, и Лематран. Это намек Судьбы, милорд Ллинос. Я бы даже сказала — пинок Судьбы.

— Вы могли бы присмотреться к окружающим вас эльфам и…

— Я уже насмотрелась на Эльфхиир и на эльфов, — грубо прервала Повелителя Лота. — Простите мне мою дерзость, но… Мне плохо, милорд Ллинос. Я бы хотела уйти в свою комнату.

— Я могу вас проводить.

— Не стоит, из вон тех кустов торчит рыжий хвост моей вер-диир, — покачала головой Лота. — У вас много дел, милорд Ллинос. Осталось два этапа отбора, и вам предстоит сделать самый важный выбор в жизни. Из трех девушек. Это нелегко.