Книга Миссис де Уинтер - Сьюзен Хилл

Все эти вопросы висели в воздухе, тишина была наэлектризована ими, тем не менее они не могли быть заданы, не могли прозвучать.

Единственное, что я сумела спросить, я выпалила без подготовки и совершенно неожиданно для самой себя:

- Вы счастливы здесь, миссис Дэнверс?

Она с сожалением посмотрела на меня, как смотрят на очень глупого человека или на несмышленого ребенка.

- Счастлива? Я никогда не была счастливой с того времени, как умерла моя леди, вы должны сами это понимать, и не ожидаю, что когда-нибудь буду счастливой.

- Все-таки вам следует попытаться начать новую жизнь, я знаю...

- Вы знаете? Что вы можете знать? Она для меня означает все в моей жизни, с того первого дня, как я увидела ее, и до того дня, как она умерла. Если вы не знали этого, так знайте теперь.

- Да, - ответила я. - Да, я понимаю. - Я почувствовала вдруг отчаянную усталость и подумала, что могла бы тут же лечь на пол и мгновенно уснуть.

- Я считаю себя счастливой оттого, что она была у меня, что я знала и любила ее. Все остальное не имеет никакого значения.

Больше говорить было не о чем. Я допила свой чай.

- Пурвисс подаст машину сразу же, как только вы будете готовы.

И тогда все закончится? Чего она хотела - просто того, чтобы я увидела комнату, хотела напомнить мне о прошлом? И что же теперь - после светского чаепития я просто-напросто отправлюсь домой? Это казалось невероятным. Мне хотелось истерически засмеяться. Она сидела передо мной - прямая, неподвижная, сухопарая, вся в черном - и сверлила меня взглядом. "Вы старая женщина, одинокая и несчастная, - подумала я, - вы живете в прошлом и ради прошлого, в то время как у нас есть будущее". И я увидела детей, резвящихся на косогоре, Максима, который возвращается домой, улыбаясь мне знакомой ленивой улыбкой.

Как она может повлиять на это, каким образом может все это у нас отнять? И внезапно я почувствовала резкий прилив новых сил и решительности; я больше не была робкой, застенчивой девушкой, я была зрелой женщиной, обладающей уверенностью и опытом, и я не боялась миссис Дэнверс. Я была зла на нее, зла не только за то, что она пыталась сделать теперь, но и за то, что сделала раньше, за то, что она стремилась унизить и оскорбить меня, рассорить и разлучить с Максимом. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, сидя в ее безликой гостиной. Она не знает меня нынешнюю, подумала я, она помнит ту девочку и играет на моих прежних страхах. Я встала.

- Миссис Дэнверс, мне кажется, вы недопонимаете, насколько разительно все изменилось. Мы живем в другом мире и в другое время. Изменилось абсолютно все.

Она по-прежнему пристально смотрела на меня. Не берусь сказать, какие мысли были в тот момент у нее в голове.

- Прошу вас, выслушайте меня. Мне кажется весьма странным, да и печальным, что вы живете таким вот образом - зациклились на прошлом, говорите постоянно о миссис де Уинтер - Ребекке, сохраняете эту ее усыпальницу. Вам самой так не кажется? Нет ли в этом чего-то болезненного? Чего вы надеетесь этим добиться? Вы только делаете себя еще более несчастной! Так нельзя жить - неужели вы этого не понимаете?

- Как вы смеете учить меня, что я должна делать? Вы?! Что вы знаете? Вы ничего не знаете! Вы никогда не знали ее.

- Верно, хотя у меня такое ощущение, будто я ее знала. Я жила в ее тени, почти полжизни жила среди людей, хранящих память о ней. Мне кажется даже странным, что я не знала ее.

- Она презирала бы вас. Смеялась бы над вами.

- Вероятно. Как и вы. -Да.

- Но видите ли, мне это безразлично. Совершенно безразлично. У меня есть Максим, у нас новый дом, новая жизнь. Будущее. Прошлое больше не в состоянии нас тронуть.

Из ее груди вырвался смех - хриплый, злобный, ужасный.

- Оставьте нас в покое. Оставьте нас! Вы никак не можете нам навредить. Разве вы этого не видите? Не видите, что я не боюсь вас?

И это было правдой. Миссис Дэнверс не сможет причинить нам зла. Было неприятно находиться в одной комнате с ней, смотреть на ее высокую черную фигуру и неподвижное, белое как мел лицо. Однако я вынула у нее жало, я чувствовала свое превосходство над ней, произошло что-то необратимое, нечто такое, что придало мне мужества и решимости. Мне хотелось рассмеяться ей в лицо.

- До свидания, миссис Дэнверс, - сказала я и протянула ей руку.

Она не подала мне руку в ответ и продолжала сверлить меня взглядом, однако я не чувствовала смущения или неловкости и смело смотрела на нее.

Она направилась к двери, и я последовала за ней. Остановившись и теперь уже не глядя на меня, она сказала:

- Он должен признаться. Это будет самое лучшее. Это то, чего хочет она. Нужно, чтобы все стало явным. И тогда все закончится. А до этого она не даст мне покоя. И ради этого я живу. Вы ведь знаете это. Вы понимаете.

И она пошла впереди меня по пустынному холодному дому, не произнеся более ни слова, и когда я села в машину и машина тронулась, пристально смотрела мне вслед до тех пор, пока мы не повернули и не скрылись за разросшимися кустами, высаженными вдоль подъездной Дорожки.

Глава 19

В тот вечер я не могла есть и думала, что мне не удастся и заснуть, однако перипетии дня выкачали из меня все силы, и я заснула мгновенно, глубоким сном чрезвычайно уставшего человека; все покрывала с себя я сбросила и почувствовала блаженную прохладу. Не было никаких сновидений, никаких голосов, и я проснулась среди тишины.

Лунный свет заливал комнату. Я встала с кровати, подошла к окну, выглянула в сад и тотчас же вспомнила Мэндерли летней ночью, сад после похорон Беатрис; мне подумалось, что я никогда или очень давно не чувствовала себя спокойной и умиротворенной, мне всегда либо что-то угрожало, либо я находилась в самом центре какой-нибудь неприятной истории. Так было и сейчас, подумала я, и изменится ли когда-нибудь? Хотя, похоже, для изменений были все основания.

Я не хотела больше бродить по комнатам в тревожных раздумьях, перебирая события минувшего дня. Можно посидеть в саду, который в последнее время стал так много значить для меня и где я чувствовала себя счастливой.

Было тепло и тихо; когда я через боковую дверь вышла на террасу, меня околдовал не только серебристо-белый свет луны, заливший все вокруг, но и ночной аромат цветов - жимолости, нависшей разросшимися ветками над кирпичной стеной, белых левкоев, украшающих собой газон, гвоздик, посаженных близ калитки. Я стояла и вдыхала эти запахи и не могла надышаться, они успокаивали меня и вновь возвращали к недавнему прошлому, мне вспомнилась вьющаяся лоза с цветами в виде звездочек на фоне темно-зеленой листвы в Италии.

И тут мое радостное, приподнятое настроение испортилось, потому что в памяти возникли вдруг изысканной красоты белые цветы, лежащие на траве на кладбище. Но я уже успела к ним привыкнуть и подумала, что просто должна это принять как данность. Мысли кружились и брали меня в кольцо, я была вся опутана ими.