Книга Рутинёр - Павел Корнев

– Хольтзениг! – воскликнул он вдруг.

– И что с того? – уточнил я, но ответа на вопрос, чем именно заинтересовала капитана спорная провинция, власть на которую попеременно распространяли то Западная Чезия, то Лорания, так и не получил.

Хозяин кабинета проигнорировал меня, буквально прикипев взглядом к описанию Ока святого Рихора.

– Реликвия рода Саган! – продолжил Колингерт столь благостным тоном, что слова едва не сочились елеем. – Ну кто бы мог подумать!

Капитан лиловых жандармов выскочил из-за стола, быстрым шагом подошёл к двери, распахнул её и рявкнул:

– Густав! Живо сюда!

Послышался дробный топот, Колингерт обернулся и скользнул недобрым взглядом по мне с маэстро Салазаром, но выставлять из кабинета всё же не стал, покинул его сам и принялся что-то вполголоса объяснять вестовому.

Микаэль молча указал в сторону двери, я в ответ лишь плечами пожал, и тогда бретёр бросил подпирать стену и плюхнулся на стоявший у стены диванчик. Там он принял вид донельзя вальяжный и расслабленный; ещё и усы подкрутил, будто собирался на светский раут. Маэстро Салазар определённо пришёл к мысли, что по возвращению в кабинет капитан не погонит нас взашей, и оказался прав.

Рихард искоса глянул на моего подручного, но никак его позу не прокомментировал, уселся за стол и принялся задумчиво править ножичком с костяной рукоятью гусиное перо.

– Кто бы мог подумать, вон Черен, что и от вашей учёной братии иной раз может случиться польза, – произнёс он, макнул перо в чернильницу и принялся писать, очень медленно и аккуратно.

– Рад был оказать услугу, – хмуро сказал я. – Знать бы ещё, в чём именно она заключалась!

– Да уж отыскать де ла Веги эти писульки точно не помогут! – Колингерт помахал в воздухе запиской, затем скомкал один из двух принесённых мной листков и отправил его в корзину для бумаг.

Я присмотрелся и обнаружил, что на столе осталось описание Ока святого Рихора.

– Тогда что? Какой прок от…

– Святой реликвии, которая принадлежит роду Саган?! – перебил меня вопросом хозяин кабинета и в ответ на недоумённый взгляд экспрессивно хлопнул себя ладонью по лбу. – Милость небесная! Князь Саган входит в свиту герцога Лоранийского!

– И что с того? – нахмурился я. – Какое отношение это имеет к розыскам де ла Веги?

Диванчик за моей спиной скрипнул, и устроившийся поудобней Микаэль подсказал:

– Полагаю, сеньор капитан не может не принимать в расчёт тот факт, что отношения между светлейшим государем и означенным герцогом переживают далеко не лучшие времена.

Рихард Колингерт импульсивно вскочил на ноги, дошёл до буфета и вытащил из него два бокала, посмотрел на Микаэля и взял ещё один. Выставив их на стол, зубами вытянул пробку из початой бутылки вина, выплюнул её в корзину и предложил:

– Угощайтесь, сеньоры…

Вино оказалось очень даже неплохим, хотя и слишком сухим, на мой вкус. Я одобрительно покивал, затем спросил:

– Причиной размолвки послужила война Лорании с Острихом, я полагаю?

Рихард рассмеялся.

– Причиной? Осада Остриха армией герцога лишь стала последней каплей. Нет, но какова наглость! Император ведь прямо требовал воздержаться от нападения!

Микаэль в несколько глотков влил в себя вино и добавил:

– Поговаривают, герцога вызвали во дворец, а он встал лагерем в Инцхатене и приезжать в Ренмель не торопится, только шлёт бесконечные депеши.

– Именно так всё и обстоит, – подтвердил капитан лиловых жандармов. – От ставки герцога до столицы день пути, но он торчит на месте уже вторую седмицу и не спешит пересекать границу Виттена. Ещё и наёмное войско с собой притащил!

Я вздохнул.

– Мы говорили о Сильвио де ла Веге…

– Мы говорили о предполагаемом сообщнике чернокнижника! – оборвал меня Колингерт. – И этот пособник имеет в своём распоряжении реликвию, полностью подходящую под описание Ока святого Рихора. Если верить твоей справке, а, надо признать, архивистам Сияющих Чертогов в этом отношении вполне можно доверять, Око находится в собственности рода Саган, глава которого тесно связан с герцогом Лоранийским. С одной стороны опальный герцог, с другой стороны убийца, заговорщик и чернокнижник. Не самый сильный компромат, но на грядущих переговорах сгодится и такой. Понимаете, к чему я веду, вон Черен?

– Говорите уже прямо! – досадливо поморщился я.

– Всё просто. Сейчас мне доставят информацию по семейству Саган, мы подберём наиболее подходящую персоналию, и вы оба под присягой укажете, что этот человек как две капли воды походит на столь насолившего вам Сеньора де ла Вегу. Не сопите так грозно, это всё во благо империи!

Я нахмурился и скрестил на груди руки.

– Повесят за лжесвидетельство нас тоже во благо империи?

Капитан Колингерт только отмахнулся.

– Никто не станет доводить дело до суда! Показания лишь пополнят колоду светлейшего государя на грядущих переговорах. Не станут козырем, не льстите себе, просто позволят при необходимости оказать дополнительное давление.

– Князь Саган – вассал герцога Лоранийского, – заметил Микаэль. – Судить его родичей должно в Лорании. И результат разбирательства предрешён заранее.

– Не всё столь однозначно, – покачал головой Рихард. – Не стоит забывать, что Хольтзениг – спорная провинция, на которую так же претендует Западная Чезии. Это обстоятельство или, как выражаются сутяги и крючкотворы, правовая коллизия позволит императору передать дело на рассмотрение Верховному трибуналу. Он для того и создавался, если уж на то пошло.

Я невольно поморщился, и капитан рассмеялся.

– Да, вон Черен! Угодить в жернова правосудия – это очень неприятно даже для родовитых особ, не говоря уже о мелких сошках вроде тебя. Но не беспокойся, в обмен на нужные показания барон аус Барген осадит излишне ретивых клерков. Поверь, у Кабинета бдительности длинные руки!

В это обстоятельства я как раз верил безоговорочно, а вот в долгую память своего собеседника – нисколько, поэтому предупредил:

– Мне понадобятся гарантии.

Рихард кивнул.

– За этим дело не станет. – И принялся откупоривать следующую бутылку вина.

3

Вестовой вернулся, когда вино уже подошло к концу, и Микаэль с нескрываемым интересом посматривал то на капитана, то на прикрытые дверцы бара. Но Рихард счёл свой хозяйский долг исполненным и откупоривать новую бутылку не спешил. А вот толстенную папку он распахнул с отнюдь не приличествующей человеку его положения поспешностью и сразу разложил-расстелил на столе простыню склеенного из нескольких частей листа с генеалогическим древом княжеского рода Саган. То сплошь пестрело линиями родственных связей, а также совсем уж мелкими пометками с указанием годов рождения, смерти, наград и титулов.